как пройдет встреча с театром: будут ли горячие объятия и поцелуи или же, напротив, она окажется холодной? Как примет меня публика? Я жду встречи с друзьями, с танцовщиками – у меня в Кировском было одиннадцать партнерш, но все они, кажется, уже покинули сцену. Наконец я увижу своего педагога Анну Ивановну Удальцову».

Тамара Закржевская помнит, как встречала друга в аэропорту, как долго осматривала таможня его багаж.

«Багажа было много. Я спросила:

– Рудик, что ты такое привез?

– Мне сказали, что у вас здесь нет хлеба, воды. Я все взял с собой.

Представляете, он хлеб привез! Таможенники все распаковывали, хлеб разламывали».

И вот он – Кировский театр. И ощущения, как когда-то в юности. Правда, тогда он стоял на крыльце один, а ныне – несметное количество журналистов, собравшихся у входа и в самом здании. А вот тот самый музей, в котором собраны фотографии всех, кто в разное время составлял славу и гордость театра: Нижинский, Карсавина, Павлова и … он – Нуреев.

Хранитель театрального музея Марина Вивьен вспомнила: «Он взял меня за руку и сказал: “Пойдемте куда-нибудь подальше”, мы вышли в соседнюю комнату, и Рудольф заплакал».

«Мы с Константином Сергеевым были очень рады видеть Рудика в Ленинграде, – вспоминала Наталья Дудинская. – Когда он танцевал на сцене Кировского после такого длительного перерыва, собрались все наши. Зал был забит битком. Яблоку негде было упасть».

Желанный гость на всех сценах мира, в Кировском Нуреев танцевал «Сильфиду». Читаем в «Энциклопедическом словаре» Ф. Ф. Павленкова: «Сильфиды – мифические духи женского пола, которые обитают в воздухе и которым приписывают красоту и крепкое любовное влияние.

Оставив свою невесту накануне свадьбы, молодой шотландец Джеймс устремляется за своей мечтой – призрачным духом воздуха Сильфидой. Очарованный, он хочет, во что бы то ни стало завладеть ею и набрасывает Сильфиде на плечи волшебный шарф, после чего его любимая теряет крылья и погибает. За другого выходит замуж брошенная им невеста. Джеймс понимает: в погоне за призрачной мечтой, он потерял земное счастье».

– У меня железное терпение, – сказал одному из журналистов Рудольф. – Я многое пережил. И я очень хотел станцевать на этой сцене. Я приехал сюда. Связки порваны на обеих ногах, но я тем не менее станцевал. Скажите, кто в этой стране может похвастаться тем, что танцует лучше меня – в 19, в 23, в 35 лет? А мне 52! […] У вас чудная страна. Эта Европа высохшая, Америка, Африка, Азия…

– Но эта страна и ваша тоже, – заметил корреспондент.

– Вот моя страна, – и Рудольф указал на сцену.

На этот раз он решился задержаться подольше, припасть к Ленинграду, как в юности, заглянуть к той, которая когда-то дала ему путевку в большой балет. Анне Ивановне Удальцовой исполнилось к тому времени сто лет.

«Очевидно, Рудольф боялся, что я могу его не принять. Но я так решила: если государство его простило, я не могу быть приверженцем короля больше, чем сам король. Мы целовались, обнимались, и я радовалась», вспоминала об этой встрече Анна Ивановна.

К счастью, и эта встреча сохранилась на видеопленке.

– Вы совсем не изменились, – улыбается Нуреев, глядя на своего педагога

– Не изменилась? А меж тем мне уже сто лет.

– Завидую. Мне тоже хочется сто лет.

– Я рада, что я тебя вижу. Нужно было дожить до ста лет, чтобы ты ко мне приехал. Ты по-прежнему хорошо танцуешь?

– Я еще танцую, да.

– А ты не прислал мне свою «Автобиографию». Забыл?

– Будет новая. Та – старая.

– Мне надо старую. В новой я уже не участвую.

Глава двадцать вторая

«Розовый треугольник», или Я его этому не учила

Встреча с Анной Ивановной могла бы стать одним из самых теплых воспоминаний о поездке в Петербург, если бы не одна фраза женщины, которая, вероятно была произнесена по простоте душевной, но, по свидетельству близких Рудольфа, задела его:

«Кто бы мог подумать, что из сопливого татарчонка вырастет знаменитый танцор, который будет общаться с женой американского президента».

Конечно, артист обратил внимание на первую часть предложения. Вторая часть – про отношения Нуреева с Жаклин Кеннеди-Онассис – уже давно являлась предметом обсуждения многих западных СМИ. Что может связывать некогда первую леди Америки, а теперь супругу влиятельного миллиардера Аристотеля Онассиса[53] с «советским танцовщиком», пусть даже очень талантливым?

Вот Жаклин во всеуслышание восторгается недавно увиденным балетом с участием Нуреева и Фонтейн, а вот репортер «Нью-Йорк таймс» описывает, как Жаклин с еще одной приятельницей Рудольфа хозяйничает у него на кухне, собираясь приготовить бифштекс. Вероятно, знаменитый Нуреев пришел бы в ярость (удивился? покраснел?), если бы узнал, что через десять с лишним лет после его смерти, публика будет взапой читать о перипетиях его любовных приключений с семьей Кеннеди, описанных голливудским биографом Дарвином Портером и его соавтором, независимым издателем Данфортом Принсом в книге «Розовый треугольник», вышедшей в 2014 году.

История, предложенная читателям, начинается в 1963 году, когда Нуреев и его партнерша Марго Фонтейн были приглашены Жаклин Кеннеди в Белый дом. Именно тогда, по словам авторов «Розового треугольника», Рудик попытался приударить за первой леди, которая все еще была замужем за президентом. По-хозяйски усевшись в кресло Джона, Руди, зная, что президент страдает от болей в спине, заявил: «В отличие от спины вашего мужа, моя спина никогда не болит». По словам авторов книги, с того вечера и начался роман Нуреева и Жаклин. Впоследствии она не пропускала ни одного его балета и бесстыдно изменяла с танцовщиком своему мужу.

Не менее интересную статью в свое время опубликовал французский еженедельный журнал Paris match. В ней говорилось, что еще в 1968 году, на одной из вечеринок, будучи в подпитии, русский танцовщик Нуреев хвастался своим романом с супругой президента, которая старше его на девять лет. А незадолго до своей смерти Рудик, якобы, заявил корреспонденту одной датской газеты, что все женщины, включая Жаклин Кеннеди, всегда считали его очень сексуальным.

«Я – самый сексуальный из ныне живущих мужчин. Да вы спросите Ли Радзивилл[54], спросите Джеки Кеннеди. И если вы мне не верите, спросите Роберта и Джона Кеннеди-младшего. Никто передо мной не устоит. Все, кто спал со мной, влюблялись в меня», – заявил Нуреев.

Возможно, кто-то, читая это интервью, посмеялся, отметив, что мистер Руди еще тот шутник и хулиган, но только не авторы «Розового треугольника». Как известно, в каждой шутке есть доля правды и вот, закрутив на страницах книги роман с Жаклин, Рудольф уже целуется в телефонной будке с ее деверем Робертом Кеннеди. Но и этого мало неуемному русскому! Начинающая подозревать неладное Жаклин делится своими соображениями с писателем Труменом Капоте[55]: «Мне