— Не знаю, — медленно сказала Джейн. — По-моему, работаважнее.

— Ну почему же? Видите ли, у вас такие же взгляды. Апо-моему, лучше, когда за работу получают деньги, но тратят их, доставляя себеудовольствие и ухаживая за женщиной. На мой взгляд, это и благороднее, иидеальнее.

— Ладно, — Джейн засмеялась. — Я бы скорее хотела бытьрасточительной и потакающей собственным желаниям, чем строго выполняющей свойслужебный долг. Глядя на меня; мужчина должен все же испытывать приятныечувства, а не догадываться, что я тороплюсь на службу.

— Никому, мадмуазель, не было бы приятно, глядя на вас,узнать, что вы торопитесь на службу...

Джейн слегка вспыхнула от той искренности, с которой молодойчеловек произнес эти слова. Жан Дюпон торопливо продолжал:

— Прежде я только один раз побывал в Англии. И мне былоочень интересно на... как вы говорите? — на дознании... увидеть сразу трехмолодых, очаровательных женщин, столь не похожих друг на друга.

— Ну, и что же вы о них думаете? — забавляясь, спросилаДжейн.

— Эта леди Хорбари... О, этот тип я хорошо знаю. Оченьэкзотичный и дорогостоящий. Таких всегда можно увидеть за столом для баккара:мягкие черты лица, тяжелое выражение, — и легко можно представить себе, на когоона будет похожа, ну, скажем, лет этак через пятнадцать. Такие живут радисенсации. Ради большой игры, ради наркотиков, возможно... Au fond неинтересно!

— А мисс Керр?

— Вот она очень-очень английская. Такая будет пользоватьсякредитом у любого лавочника на Ривьере; о, они проницательны, наши лавочники!Ее одежда хорошего покроя, но похожа на мужскую. И расхаживает она так, будтовся земля принадлежит ей. Она не самодовольна, нет; просто она англичанка.Знает, откуда что берется и что происходит в каждом департаменте Англии. Этоправда. Я с такими сталкивался в Египте. «Что? Что это за дребедень? ИзЙоркшира? Нет?.. Ну, стало быть, из Шропшира».

Он превосходно имитировал. Джейн посмеялась над протяжнымпроизношением и благовоспитанным тоном.

— А теперь обо мне, — сказала она.

— А теперь о вас. Я сказал себе: «Как было бы хорошо, если боднажды я встретил ее еще раз». И вот я сижу напротив вас. Боги порою бываютблагосклонны и устраивают все наилучшим образом.

— Вы археолог, не так ли? Вы откапываете всякие старые вещи?— спросила Джейн.

Она внимательно слушала, как Жан Дюпон рассказывал о своейработе.

Потом вздохнула:

— Вы объездили так много стран. Это так интересно. А я,верно, уже никогда ничего больше не увижу...

— А вы хотели бы путешествовать, побывать в диких дебрях, вгорах? Но вы не смогли бы там завивать свои волосы.

— Ах, они у меня от природы вьющиеся, — ответила Джейн,рассмеявшись. Она спохватилась, взглянула вдруг на часы и, заторопившись,попросила у официантки счет.

Жан Дюпон сказал немного растерянно:

— Мадмуазель, если вы позволите... я говорил вам, завтра явозвращаюсь во Францию... Может, вы пообедали бы со мной нынче вечером?..

— Сожалею, не могу. Меня уже пригласили.

— Жаль, очень жаль. Не собираетесь ли вы в Париж?

— Не думаю.

— А я не знаю, когда снова буду в Лондоне. Печально! — Онпостоял немного, держа Джейн за руку. — Я очень надеюсь еще когда-нибудьувидеть вас! — сказал он, чтобы выяснить, как отнесется к этому Джейн.

Примерно в то же время, когда Джейн выходила от Антуана,чтоб позавтракать в Конер-Хаузе, Норман Гэйль произносилсердечно-профессиональным тоном:

— Боюсь, будет чувствительно... Если будет больно,скажите... — Опытной рукой он искусно направлял тонкую иглу электрическойбормашины. — Ну, вот и все... Мисс Росс!

Мисс Росс немедленно оказалась рядом и уже помешиваластеклянной палочкой на стеклянной пластинке концентрат «Астралита», чтобыпридать ему нужную плотность и оттенок зуба.

Норман Гэйль запломбировал пациентке зуб и спросил:

— Вы сможете прийти в следующий вторник, чтобы поставитьостальные?

Пациентка, отирая салфеточкой рот, пустилась в пространныеобъяснения.

Она, к сожалению, уезжает, так что следующую встречупридется перенести. Да, разумеется, тотчас же даст знать, как только вернется.И она поспешно выскользнула из кабинета.

— Итак, — вздохнул Гэйль, — на сегодня, кажется, все.

— Леди Хиггинсон звонила и просила передать, что отменяетвстречу, назначенную на следующую неделю. Она не сможет приехать. Ах да, иполковник Блант занят в четверг и не придет.

Норман Гэйль, помрачнев, кивнул. Каждый день то же самое.

Звонят.

Отменяют назначенные визиты. Всевозможные извинения,предлоги: уезжает по делам, уезжает за границу, просто обстоятельства непозволяют прийти...

Неважно, какой придумывали предлог. Подлинную причину НорманГэйль безошибочно угадал в глазах последней пациентки, когда взял в руку бор:смятение и паника!.. Он мог бы даже записать на бумаге мысли той женщины:

«Ах, боже мой, ОН находился в том самолете, когда убили этунесчастную... Иногда люди теряют голову и совершают самые бессмысленныепреступления... Как это ужасно. Такие люди — фанатики, одержимые мыслью обубийстве, и выглядят они, как и все, я слышала... Мне кажется, я всегдазамечала в нем что-то странное...»

— Что ж, — сказал Гэйль. — Выходит, следующая неделя будет унас с вами относительно спокойной, мисс Росс.

— Да, почти все визиты отменены. О, вы хоть немногоотдохнете. Летом вы так много работали.

— Похоже, что и осенью будет теперь не так уж много работы.

Мисс Росс промолчала. От ответа ее избавил очереднойтелефонный звонок.

Она вышла из комнаты.

Норман, укладывая инструменты в стерилизатор, размышлял:«Ну, в каком же мы положении? Скажем прямо, все это мне явно вредит. Забавно, авот Джейн повезло... Дамы валом валят поглазеть на нее. На меня же онивынуждены смотреть — но не желают, видите ли... Скверно себя чувствуешь, сидя вкресле дантиста... А что, если вдруг дантист разъярится?..

Какая все же странная вещь — убийство! Полагаешь, что этонечто вполне определенное, а на деле оказывается совсем не так. Оно влечет засобой всевозможные последствия — и самые, казалось бы, неожиданные... Новернемся к фактам. Как дантист я, кажется, почти разорен... Интересно, а чтобыло бы, если б они вдруг арестовали эту Хорбари? Повалили бы мои пациентытолпами обратно? Трудно сказать. Должны же когда-нибудь начаться неудачи... Вконце концов, что за беда? Неважно. А Джейн... Джейн так хороша. Я бесконечнодумаю о ней. Но пока только мечтаю... Пока. Вот досада! — Он улыбнулся: —Чувство говорит мне, что все будет хорошо. Она подождет... Черт возьми, уеду вКанаду и попробую делать деньги». Он засмеялся. Мисс Росс возвратилась.