— Не слишком ли ты преувеличиваешь? Во всяком случае, язабочусь о чести нашего рода — устаревшие сантименты, которые ты, возможно,презираешь. Но именно так все обстоит на самом деле.

Резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты. У негостучало в висках. Мысли теснились. «Разлюбил? Ненавижу? Да, это верно. Был бы ярад, если б завтра она умерла? Боже мой, да! Я чувствовал бы себя как узник,выпущенный из тюрьмы. Какая странная и мерзкая штука жизнь! Когда я впервыеувидел ее в „Do it now“, каким прелестным ребенком она выглядела! Светловолосая,юная!.. Я был чертовски глуп! Я потерял голову, я был вне себя... Она казаласьтакой обворожительной и милой, а на самом деле была такой же, как и сейчас —грубой, злобной, невежественной... Теперь я даже не замечаю ее красоты».

Он свистнул, к нему подбежал спаниель и остановился передним, глядя на хозяина с обожанием и преданностью.

— Добрая старушка Бетси! — Стивен ласково потрепал длинные,лохматые собачьи уши.

Нахлобучив мятую шляпу, в сопровождении собаки Стивен вышелиз дому. Бесцельная прогулка по имению успокаивала его взвинченные нервы.

Поглаживая любимую охотничью собаку, он поговорил с грумом,потом заглянул на ферму, постоял там минутку, поболтал с фермершей и зашагал поузкой дорожке. Бетси льнула к его ногам. И тут он увидел Венетию Керр: верхомна гнедой кобыле она возвращалась с прогулки.

Венетия, выглядела великолепно. Лорд Хорбари глядел на нее свосхищением, нежностью и со странным чувством, будто он откуда-то издалекавозвратился домой.

— Хэлло! — сказал он.

— Хэлло, Стивен.

— Где ты была? Прогуливалась в пятиакровых владениях?

— Да. Она хорошо идет, не правда ли?

— Первоклассно. А ты видела мою двухлетку, ту, что я купилна аукционе в Четтисли?

Немного поболтали о лошадях, потом он вдруг сказал:

— Между прочим, Сисели здесь.

— В Хорбари?!

Не в обычае у Венетии выказывать свои чувства, но на этотраз она не смогла скрыть удивления.

— Да, вернулась минувшим вечером.

Немного помолчали. Затем Стивен сказал:

— Ты ведь была на дознании, Венетия. Как... э... как там всеэто было? Полиция обнаружила что-нибудь? Для тебя это все, наверное, было неочень приятно?

— Ну, конечно, особого удовольствия я не испытывала. Но иничего ужасного в этом тоже не было. Следователь держался корректно и былдостаточно вежлив.

Стивен рассеянно хлестнул по живой изгороди.

— Венетия, у тебя... Ты, я имею в виду... Как ты думаешь,кто это сделал?

Она помолчала, раздумывая, как бы сказать получше итактичнее, и проговорила с коротким смешком:

— Во всяком случае, не Сисели и не я. Она может поручитьсяза меня, а я — за нее.

Стивен тоже засмеялся.

— Ну, тогда все в порядке, — сказал он весело.

Он хотел бы выдать это за шутку, но в голосе его явнопослышалось облегчение. Значит, он думал, что...

— Венетия, — сказал Стивен, — я знаю тебя уже давно, не такли?

— М-м, да. А ты помнишь те ужасные уроки танцев, на которыемы ходили, точно дети?

— Ну, как же! Мне кажется, я мог бы сказать тебе такое...

— Конечно, мог бы. — Она поколебалась, затем продолжаласпокойным, сухим тоном: — Я полагаю, это Сисели?

— Да. Послушай, Венетия... Сисели водилась с той самойЖизелью?

Венетия медлила с ответом.

— Не знаю. Не забывай, что я была на юге Франции. Я неслышала сплетен в Ле Пине. Но, честно говоря, я не была бы удивлена.

Стивен задумчиво кивнул. Венетия мягко спросила:

— Нужно ли тебе тревожиться? Ведь вы живете совсем отдельно,не так ли? Это ее дело, а не твое.

— Пока она моя жена, это касается и меня.

— А ты не мог бы... э... согласиться на развод? Ты быразвелся с ней, если б у тебя были шансы?

— Если бы представился случай — конечно.

Они помолчали. Венетия подумала: «У нее кошачий нрав. Я этопрекрасно знаю. Но она осторожна, хитра и злобна». Вслух Венетия сказала:

— Ничего не поделаешь...

Он покачал головой, затем спросил:

— Венетия, если бы я был свободен, ты вышла бы за меня?

Глядя между ушей лошади, она ответила голосом, лишеннымкаких бы то ни было эмоций:

— Думаю, что да, Стивен.

Она всегда любила его, еще с тех далеких дней, когда онивместе посещали уроки танцев, охотились на лисят и разоряли птичьи гнезда. ИСтивен любил ее, но не настолько, чтобы отчаянно, безоглядно и дико невлюбиться в умную, расчетливую кошку-певичку из хора...

— Мы с тобой поладили бы чудеснейшим образом, — сказалСтивен.

Перед ним вставали картины заманчивой жизни: охота, чай сосдобой, запах влажной лесной земли, осенних листьев... Все то, чего Сисели непонимала и не могла разделить с ним, воображение его рисовало с завиднымусердием. А потом он услышал все тот же бесстрастный, ровный голос Венетии:

— В чем дело, Стивен? Если мы вместе возьмемся за это,Сисели вынуждена будет развестись с тобой.

Он негодующе прервал ее:

— Бог мой, да неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе?

— А мне безразлично.

— Зато мне — нет! — Он говорил решительно. Венетия подумала:«Вот оно. А жаль. Он хотя и безнадежно ограничен условностями света, но славныйпарень. Я, пожалуй, не хотела бы, чтоб он был другим».

— Ладно, Стивен, я поеду, — сказала Венетия и слегка тронулалошадь шпорой.

Когда она обернулась, чтобы помахать ему рукой на прощание,их глаза встретились и во взглядах выразились все те чувства, которых не было восторожных словах.

На повороте Венетия нечаянно уронила хлыст.

Какой-то встречный поднял его и с преувеличенно почтительнымпоклоном возвратил ей.

«Иностранец, — подумала она, кивком поблагодарив его. —Что-то мне будто знакомо его лицо». Мысли ее наполовину были заняты летнимиднями, проведенными во Франции, наполовину — Стивеном. И только тогда, когдаона приехала домой, ее озарила неожиданная догадка: «Да ведь это маленькийчеловечек, уступивший мне место в самолете. Во время дознания говорили, что ондетектив!» И сразу же последовала другая мысль: