Когда Кейт добралась наконец до дома, отец и мать уже снетерпением ждали ее. За прошедшую неделю они, казалось, состарились нанесколько лет — их лица осунулись и выглядели неестественно бледными, а уКларка под глазами залегли темные тени. В кухне и в комнатах постоянно работалорадио, и оба были в курсе событий. По мнению Кларка, считанные часы оставалисьдо того, как американские части вступят в бой с врагом.

— Как там Джо? Тебе что-нибудь о нем известно? —спросил он, когда Кейт, поставив чемодан на пол в гостиной, обняла сначаламать, потом отца.

Кларк отправил за дочерью такси, а сам решил остаться сженой, так как в последние несколько часов Элизабет очень нервничала. То, чтоКейт держала себя в руках, произвело на «него благоприятное впечатление. Онабыла спокойна и даже не удивилась, когда отец спросил у нее о Джо.

— Его вызвали в Вашингтон, — сказала она. —Он, наверное, уже вылетел. Я спрашивала, куда его отправят, но он пока незнает.

В ответ Кларк понимающе кивнул, но Элизабет посмотрела надочь вопросительно и тревожно. Для нее было новостью, что Кейт и Джоперезваниваются. Она, однако, ничего не сказала, решив, что к сложившейсяситуации обычные правила, скорее всего, неприменимы. И все же Элизабет не моглане задаться вопросом, сколько раз эти двое говорили по телефону и о чем…

Потом они сели ужинать, но обычных разговоров за столом насей раз не было. Все трое напряженно прислушивались к тому, что скажет радио, иобращались друг к другу лишь по необходимости. Никто из них даже не притронулсяк еде, так что после ужина Кейт пришлось сгрести остывшее картофельное пюре вмусорное ведро. Была уже почти ночь, когда они пожелали друг другу спокойнойночи и отправились спать.

Однако для Кейт эта ночь не была спокойной. Она долго лежалабез сна и думала о Джо. Глядя на часы, Кейт пыталась представить себе, надкакой точкой страны находится сейчас его самолет, какая погода за бортом, всели в порядке с двигателями и топливом, и гадала, увидит ли она его, прежде чемон отправится на войну.

На следующий день она встала очень рано, но Джо позвонилтолько около полудня. Он сообщил, что всего несколько минут назад приземлилсяна аэродроме Боллинг-Филд в округе Колумбия и сейчас же выезжает в Вашингтон.

— Я только хотел, чтобы ты знала, что я долетелблагополучно, — сказал он.

Джо едва ли смог бы объяснить, почему решил ей позвонить. Онсделал это скорее полусознательно, чем осмысленно. Он знал только, что долженуслышать ее голос, а что при этом сказать, было не так важно. Впрочем, никто изних больше не стремился разобраться в том, что же, собственно, между нимипроисходит. Им это было не нужно. Достаточно было того, что они чувствовалисебя соединенными некоей тайной, которую ни Джо, ни Кейт еще не готовы былиназвать подлинным именем.

— Мне пора идти, Кейт. Я тебе еще позвоню.

— Я буду ждать.

Не прошло и трех часов, как телефон зазвонил вновь: Джо,похоже, твердо решил извещать ее о каждом своем шаге, На этот раз он сообщил,что все это время проходил инструктаж и получал необходимые приказы. Егопроизвели в капитаны армейской авиации и прикомандировали к британскимКоролевским ВВС, в составе которых ему предстояло совершать боевые вылеты. Кейтуже знала, что полчаса назад президент Рузвельт объявил о вступлении Америки ввойну — она слушала его речь по радио, — и Джо сказал, что теперь никакихпроволочек быть не должно. В Лондон он отбывал через два дня с военно-воздушнойбазы в окрестностях Нью-Йорка.

— Вот так, Кейт, — закончил он. — Через двадня я буду уже в Великобритании, но ты за меня не волнуйся. Меня направили водно из самых приличных мест на всех островах.

Кейт знала, что Джо уже работал с английскими летчиками в качествеинструктора; вся разница заключалась в том, что теперь ему предстоялокомандовать звеном истребителей и участвовать в боях. При мысли об этом Кейтпохолодела — особенно когда поняла, что как только немцы узнают, кто воюетпротив них, они станут специально охотиться за Джо. Он был хорошо известен нетолько в Америке, но и в Германии, а репутация воздушного аса делала егожеланной добычей для любого вражеского летчика.

Сознавать, что Джо должен уехать очень далеко и что каждуюминуту он будет подвергаться смертельной опасности, было невыносимо тяжело.Кейт даже не представляла, как она будет жить, не имея возможности узнать, какон и что с ним. Ведь наверняка Джо не сможет звонить ей из Англии, а на почтуособенно рассчитывать не приходилось, так как в Атлантике хозяйничалигерманские подводные лодки.

Но она постаралась отогнать от себя эти мысли. Как-никак, уних было почти два дня, которые они могли провести вместе. Кейт была убеждена,что даже если им удастся встретиться, в их распоряжении будет всего несколькочасов или даже минут, так что двое суток казались ей настоящим подарком судьбы.

— Приезжай, я буду ждать, — сказала она тихо.

Повесив трубку, Кейт подумала о том, как быстро изменилисьих отношения. Дружба — или, точнее, видимость дружбы, которую они всеми силамистарались поддерживать, — начинала исчезать, растворяться в воздухе какчто-то ненужное, а на ее месте вырастало на глазах что-то совсем иное, кудаболее сильное и… прекрасное.

Но приехать Джо смог только на следующий день: ему пришлосьпотратить очень много времени, чтобы получить форму и все необходимыедокументы. Самолет военно-транспортной авиации, которому предстояло доставитьего в столицу Великобритании, отправлялся из Нью-Йорка в полночь, так что в ихраспоряжении оказалось всего каких-нибудь девять жалких часов.

Кейт нисколько не утешало, что миллионы влюбленных пар повсей стране оказались в таком же, а то и в худшем положении. Впрочем, даже занесколько часов можно было успеть очень многое. Одни использовали это время,чтобы сочетаться законным браком, другие отправлялись в гостиницы, чтобы хотьненадолго забыться в страстных объятиях, третьи оккупировали скамейки в паркахи просто сидели, держась за руки и глядя друг другу в глаза, хотя дни стоялистуденые. Кейт, однако, прекрасно их понимала. Никакой мороз не мог омрачитьэти, быть может, последние минуты, которые влюбленные могли провести вместе. Вэти дни Кейт жалела всех, кто прощался друг с другом, но более всего ей быложаль матерей, которых война разлучила с их детьми. С ее точки зрения, ничегохуже этого и быть не могло.

Когда самолет из Вашингтона приземлился в аэропортуИст-Бостон, Кейт уже стояла у края летного поля. Джо появился на трапе одним изпервых. Он был в новой, с иголочки, военной форме, которая ему очень шла. В нейДжо выглядел особенно привлекательным, и Кейт, спеша ему навстречу, не смогласдержать счастливой улыбки.

Джо, заметив ее, тоже улыбнулся. Он держался уверенно испокойно, а выражение лица у него было таким, словно все происходящее — война,командировка в Англию и предстоящие опасности — было делом совершенно обычным иничем ему не грозило. Впрочем, когда они наконец оказались рядом, он обнял Кейтза плечи, чего раньше никогда не делал.