— Ксения, не задавай вопросы, ответы на которые не захочешь услышать. Или ты думаешь, найти красивую обертку в нашем городе проблема? Но прибегать к подобного рода компании я бы не хотел, будучи женатым человеком.

— Хорошо, пап. Если это единственное, что тебя беспокоит, я пойду с тобой.

Отец резко встал и пошел в свой кабинет, на прощание чмокнув меня в макушку.

Следующие два дня в моей жизни прошли под эгидой: " Собрать Ксюшу и не ударить в грязь лицом". Горский впервые выходил со мной в свет и явно переживал, какое впечатление я произведу на его окружение. Мама суетилась вокруг меня, как будто собирала не на юбилей к знакомому пенсионеру, а на собственную свадьбу. Спа, прическа, маникюр, макияж — к вечеру пятницы я уже не узнавала свое отражение в зеркале. И это не говоря о платье: черный струящийся шелк, открытые плечи и, конечно, спина. Тонкое изящное колье, высокие каблуки и маленькая сумочка, в которую едва поместился сотовый, лишь дополнили образ.

— Ксюша, опоздаем! — донесся голос отца, когда я, не решаясь спуститься, разглядывала себя в зеркале. Там, по ту сторону, на меня смотрела совсем другая Ксюша: уверенная, роскошная и обольстительная. Но я такой не была. Внутри меня, как и прежде, жила робкая, простая и домашняя девочка, которой маска роковой красотки была в тягость.

— Это все ради отца! — пробубнила еле слышно и, подмигнув своему отражению, постаралась поскорее спуститься.

Огромный угловатый внедорожник Горского остановился возле большого особняка в нескольких километрах от города. Судя по количеству машин, многие гости уже давно прибыли на праздник. А мы все никак не спешили выходить. Точнее я. С каждой минутой внутри разрасталось необъяснимое волнение, мешающее не то что выйти из автомобиля, а даже просто нормально вздохнуть.

— Черниговского не будет, Ксюша, не переживай! — вкрадчиво произнес отец и взял меня за руку. — Пойдем?

Кивнула и в считанные минуты мы оказались на пороге дома Исуповых: светлого, просторного и весьма уютного. Гостей было уже много, но толчеи не наблюдалось. Солидно одетые, не моложе именинника мужчины, придерживая рядом с собой милых дам, статно передвигались по зале, уставленной высокими столиками с закусками, и чинно вели светские беседы.

— Будет немного скучно, — заметив мое выражение лица, шепнул на ухо Горский и с улыбкой добавил:

— Я разве не предупреждал? Давай найдем виновника торжества.

Спустя каких-то полчаса мое волнение полностью испарилось, а на смену ему пришла усталость и желание сбежать. Нудные, пустые разговоры, неискренние улыбки и оценивающие взгляды не оставляли шансов на приятный вечер. Отец все прекрасно понимал, но долг перед Исуповым не позволял просто так покинуть торжество.

Я ходила за Горским хвостиком, кивками и пустыми улыбками поддерживая его беседы с сильными мира сего, пока мою кожу не обожгло от пронзительного взгляда.

Стоило обернуться, как среди большого числа гостей сразу уловила его образ. Черный костюм- тройка, черная бабочка и темный, голодный взгляд, нацеленный исключительно на меня. Мужчина стоял у самого входа, метрах в десяти от нас с отцом. Скорее всего, он только что прибыл. Приветливо улыбнулась, но вспоминая слова отца, что на такие мероприятия по одному не ходят, глазами стала опасливо искать его спутницу. И в этот момент я поняла одно: мне будет больно, если найду.

— О! — оживился отец. — Вот и Валера подоспел. Я уж грешным делом подумал, что сдался.

Заметив мой слегка растерянный взгляд, отец спешно добавил:

— Дело у нас к Исупову. Важное, дочка!

Лероя после той ночи я так ни разу больше и не видела. Нет, конечно, уже на следующий день он мне перезвонил и старался общаться, как раньше. Вот только больше не приезжал, ссылаясь на неотложные дела, да и в манере говорить проскальзывало что-то скорее по-дружески бодрое, нежели по-влюбленному чуткое.

Наверно, поэтому слова отца никак не отложились в моей голове, а глаза продолжали выискивать пару Лероя. Но уже совсем скоро я окончательно убедилась, что вопреки всем традициям мужчина пришел один. И это не могло не радовать.

— Привет! — спустя несколько минут, потраченных на поздравление Исупова и восхищение торжеством, Лерой все же подошел к нам. Он старался держаться уверенно и непринужденно.

— Наконец-то, Лерой. Так все, передаю тебе Ксению, а сам на ратный подвиг. Надеюсь, успею опередить Маркуса.

Горский практически сразу ушел, оставляя нас наедине. Впервые мы стояли вдвоем и не знали, что сказать. Молчание становилось все тяжелее и неуютнее.

— Ты сегодня очень красивая, — разбил тишину Лерой, хотя и прозвучали его слова как-то совсем приглушенно.

— Спасибо, — ответила и тут же взяла инициативу в свои руки:

— Почему ты один?

Лерой забавно изогнул бровь в удивлении.

— А с кем я по-твоему должен был быть?

— Просто Горский сказал, что сюда без женщины нельзя.

Лерой, несмотря на светское и культурное общество вокруг, рассмеялся, привлекая ненужное внимание и смущая меня окончательно.

— Ксюша, а еще на входе спрашивают справку от психиатра и дату последней флюорографии, — мои слова явно его развеселили, хотя мне было не до смеха.

— Тогда зачем Горский меня сюда притащил? Грусть болотная, а не праздник, — подошла чуть ближе и тихо сказала Амирову это так, чтобы больше никто не услышал.

Лерой же резко перестал смеяться и тут же, положив руку мне на талию, слегка придвинул к себе, чтобы также тихо и доходчиво мне все объяснить:

— Ничего не поменялось, Ксюша. Пусть думают, что ты — моя невеста. И я до сих пор надеюсь, что однажды ты станешь ею по-настоящему. Но здесь, в этом змеином рассаднике Коля хотел показать всем и каждому, что ты — неприкосновенна и находишься под нашей защитой. Поэтому ты здесь. Поэтому здесь и я.

— Лерой, серьезно! Кому какое дело до меня?

— Сегодня никакого, но когда Горский перепишет на Тимошку целое состояние, а по закону распоряжаться им пока будешь ты, поверь, может начаться страшное.

— Тогда пусть не переписывает, — мне стало от слов Лероя не по себе. — Он же говорил о чем-то незначительном? Или вы в очередной раз решили впутать меня и Тима в свои игры? А спросить не забыли, нет? Нужно ли это все мне?

Но ответить Лерой не успел. С бокалами в руках к нам подошли двое: коренастый мужчина примерно возраста отца и сопровождающая его, молодая и безупречно красивая девушка. Их внешность показалась мне знакомой, но сказать точно, кто это был, я не могла. Своим приближением они полностью обратили внимание Лероя на себя, а его рука, до этого спокойно лежавшая на моей талии, сильно напряглась.

— Валерий, как давно мы с вами нигде не пересекались, — начал мужчина. Он говорил с акцентом. И по всему было видно, что общение с Лероем его напрягало. — Я уже было подумал о печальном. Все-таки работа у вас опасная, мало ли что…