— Ты знаешь?

— Я хочу сказать, что знаю, как это, должно быть, былотяжело для тебя. Но я тоже люблю вампиров! — намекнула я.

Похоже, он задумался о чем-то другом.

— Я очень много путешествовал, но никогда не имелвозможности нигде толком вписаться.

Он выглядел потерянным, очень душевным и совсем одиноким.Мне хотелось, чтобы он поцеловал меня и понял, что я принадлежу ему на целуювечность.

— Давай поедим, — неожиданно сказал он и поднялсяна ноги.

Александр поставил на землю пять черных свечей в изящныхподсвечниках, зажег их с помощью старинной зажигалки, достал бутылкугазированного фруктового напитка, крекеры, сыр и расстелил на холодной травечерную кружевную скатерть.

— Ты когда-нибудь был влюблен? — спросила я, когдаон наполнил хрустальный бокал.

Неожиданно мы услышали вой, и свечи потухли.

— Что это было? — спросила я.

— Похоже, собака.

— По-моему, это больше похоже на волка!

— Так или иначе, но нам лучше уйти! — вдруг сказалон.

Я начала было засовывать все в его рюкзак.

— Оставь, нет времени! — сказал он и схватил меняза руку.

Ветер продолжал завывать. Звуки приближались. Мы спряталисьза памятником.

— Если вы пришли, чтобы посмотреть на привидение, томогу вас заверить, единственное привидение, которое вы сегодня увидите, вашесобственное, — обратился к нам знакомый голос.

Появился человек с фонариком. Это был старый Джим,кладбищенский сторож, с Люком, его датским догом.

Не хватало только, чтобы он меня здесь застукал. В этомслучае мне пришлось бы откупаться годовым запасом собачьего корма, иначе обовсем узнали бы родители!

Мы высунулись и увидели, что собака слизывает воду с травы.

— Дай-ка мне это, Люк, — сказал старый Джим,поднял бутылку и сделал большой глоток.

— Давай! — прошептал Александр.

Он сжал мою руку, мы добежали до ограды и перескочили черезнее.

Навряд ли настоящее привидение вкупе с волками-оборотнямимогло бы напугать меня больше, чем старый Джим и его рыжий Люк.

— Наверное, мне все же стоило сводить тебя вкино, — с улыбкой сказал Александр, когда мы отдышались. — Я провожутебя домой.

— А можно, мы пойдем к тебе? — попросила я. —Мне хочется увидеть твою комнату!

— Ты не можешь увидеть мою комнату.

— У нас есть время.

— Это невозможно!

В его голосе послышалась строгость, которой не было раньше.

— Что у тебя там, Александр?

— А что в твоей комнате, Рэйвен? — спросил он,глядя на меня с хмурым видом. — Давай-ка я лучше провожу тебя домой.

— Э… ну…

Он был прав. Я не могла привести его к себе домой,представить Билли и моим правильным умникам родителям. Не сегодня, в нашепервое свидание.

— У меня в комнате бардак.

— В общем, у меня тоже, — сказал он.

— Мне нет необходимости идти домой, правда.

— Я не хочу, чтобы ты нарвалась на неприятности.

— Эка невидаль, я на них всю дорогу нарываюсь; есливдруг сделаюсь хорошей девочкой, то меня мама узнавать перестанет.

Улицы, по которым мы шли рука об руку, вели обратно к моемудому. Как бы я ни замедляла шаг, не успела опомниться, как мы уже стояли умоего крыльца и прощались.

— До следующего раза, — сказал Александр, лицокоторого светилось под дверным фонарем.

— В следующий раз встречаемся в морге?

— Я подумал, может быть, мы посмотрим кино у меня дома?

— У тебя есть телевизор? — спросила я. — А товедь, знаешь ли, он работает от электричества.

— Нахальная девчонка, да у меня есть на DVD «Дракула» сБелой Лугоши, раз уж ты так любишь вампиров.

— «Дракула»? Супер!

— Тогда встречаемся завтра. В семь часов, хорошо?

— Лучше не бывает!

Мы договорились о следующем свидании, и нам не оставалосьничего, кроме как попрощаться. Это был самый подходящий момент для страстногопоцелуя. Он положил руки мне на плечи, закрыл глаза и подался ко мне. Я ужечувствовала близость его губ.

Неожиданно загромыхали дверные замки. Александр отступил изсвета в темноту.

— Мне показалось, что я слышу голоса, — сказаламоя мама, открыв дверь. — Где Беки?

— Она дома.

Это была чистая правда.

— Мне не нравится, что ты носишься где-то и непредупреждаешь, — упрекнула она, придерживая для меня открытую дверь.

Я посмотрела в сторону Александра, все еще желая вернуть ипродлить этот момент.

— Ну что, подруги, ходили в кино? — спросила мама,когда я нехотя вошла в дом.

— Нет, мама, мы ходили на кладбище.

— В кои-то веки ты могла бы ответить мне прямо, безподковырок.

В кои-то веки я ответила ей прямо, без подковырок.

Когда я оглянулась через плечо, чтобы уловить последнийвзгляд гота моей мечты, мама закрыла дверь, положив конец моему незабвенномупервому свиданию.

Я вечно повсюду опаздывала — на обед, в школу, даже в кино,но сегодня явилась к особняку даже раньше времени, без четверти семь. Александрсам открыл дверь и вежливо поцеловал меня в щеку. Меня это проявление нежностипотрясло не меньше, чем его появление у дверей.

— Этого никогда не случалось, когда дверь открывалДжеймсон! — заметила я.

— Ага, а если случится, то обязательно скажи мне. У насс ним уговор. Я не целую его девушек, а он — моих!

Александр светился еще больше, чем в ту ночь. Япроскользнула внутрь, и он слегка обнял меня рукой с паучьим колечком. Сегоднямой гот держался заметно увереннее.

По большой лестнице он отвел меня в семейную гостиную, гдебыло полно произведений современного искусства — ярких, красочных картин,плакатов, кукол Барби и мохнатых бесформенных ковров. Кроме того, там находилсябольшой кожаный диван, телевизор с большим экраном и стеклянный столик, накотором стояла большая коробка с различными сластями, чипсами и попкорном,бокалы с прохладительными напитками, лед — короче, то, что обычно продается вфойе кинотеатра.

— Я хотел, чтобы у тебя создалось ощущение, как будтоты в кино.

Он вставил DVD, выключил свет. Мы удобно расположились втемноте, поставив попкорн на столе так, чтоб обоим было удобно брать его.