Оказывается, профессор часто уезжал вкомандировки, детей у них не было, и Изабелла оставалась одна. Они даже купилинебольшую собачку, мальтийскую болонку, чтобы женщина не тосковала. Но Беллавсе равно чувствовала себя очень одинокой, и Серж старался побыстрей закончитьдела. Однако в марте он заметил, что жена сильно изменилась. Изабелла стала носитькороткие юбки и записалась на курсы английского языка, которые посещала трираза в неделю. Сначала профессор обрадовался, увидев, что жена пересталагрустить. Потом, однако, начал проявлять недовольство. Рубашки частооказывались теперь неглажеными, а обед и ужин зачастую сводились к разогретымнаспех готовым блюдам, по мнению Сержа, абсолютно несъедобным. Да еще Белластала говорить, что по завершении курсов пойдет работать экскурсоводом, потомучто ей надоело сидеть день-деньской одной в квартире.

Развязка наступила в мае. Уехав в очереднуюкомандировку, Серж поздно вечером позвонил жене. Надо сказать, что раньше онэто делал достаточно редко, а тут взял и позвонил. Трубку не брали: ни вдесять, ни в двенадцать, ни в час ночи. Профессор заволновался. Воображениенарисовало ему страшную картину: Белла умирает от сердечного приступа, а рядомникого нет. Первый раз в жизни, наплевав на работу, Серж вскочил в машину ипомчался домой.

То, что он увидел, когда около пяти утра,усталый и издерганный, вошел в супружескую спальню, повергло его в шок:пытающийся спрятаться под одеяло молодой человек и растрепанная Изабелла.

Профессор даже не понял, чему удивился больше:тому, что любовником оказался его аспирант, принятый в доме почти на правахсына, или тому, что Белла, всегда носившая практичное, скромное белье, былаоблачена в какое-то невероятное черное неглиже с бантами.

Следующие сутки превратились в кошмар. Забыв,что преподает студентам «Психологию конфликта», Серж орал и плевался огнем.Неверная супруга не осталась в долгу и вылила ему на голову ушат обид,накопившихся за многие годы брака. Дело дошло до драки. Но здесь верх одержалаБелла. Отвесив мужу хорошую оплеуху, она сбила с профессорского носабифокальные очки, и господин Радов оказался в положении крота. После этогоозверевшая жена каблуком раздавила стекла, побросала в чемодан кое-какиевещички и, не обращая внимания на вопли супруга, уехала.

Две недели от нее не было ни слуху ни духу.Перепугавшийся аспирант прислал на кафедру своего друга с заявлением и спешноперевелся в другой институт. Серж, чувствуя себя идиотом, не стал обращаться вмилицию, надеясь, что Изабелла вернется. По ночам он совсем не мог спать.Обнимая прижимавшуюся к груди болонку, психолог только теперь понял, какгрустно было Изабелле одной. Серж, просмотрев свой ежедневник, обнаружил, чтобывал дома всего тридцать-сорок дней в году, и его стала грызть совесть.Оказывается, жена терпела такое положение вещей не один год, прежде чемрешилась завести друга сердца. Неприятное чувство вины и раскаяния прочнопоселилось в груди профессора.

Короче говоря, когда через две недели вечеромпозвонили из Института Склифосовского и сообщили, что к ним доставлена втяжелом состоянии Изабелла Радова, Серж был окончательно раздавлен.

Он понесся в приемный покой. Молодой врачсообщил, что Белла приняла большую дозу снотворного, но ее жизнь сейчас внеопасности, однако моральное состояние оставляет желать лучшего.

Через несколько дней профессор привез супругудомой. Они никогда больше не говорили о случившемся, и жизнь пошла своимчередом. Правда, господин Радов теперь старался чаще бывать дома, а Изабеллабросила курсы и снова надела юбку, прикрывающую колени. Ничто, казалось, непредвещало трагедии, однако она все же произошла.

Полковник слушал несчастного, не перебивая,лишь изредка качал головой. Вышел Женя, стягивая с рук резиновые перчатки,позвал начальника. Я услышала тихие слова «направление раневого канала»,«отпечатки пальцев».

– Откуда у вашей жены взялсяпистолет? – поинтересовался Александр Михайлович.

– Мы купили его давно, длясамообороны, – ответил Серж.

– Оружие зарегистрировано?

Профессор отрицательно покачал головой:

– Все забывали пойти в милицию.

Вошли два здоровых санитара с носилками.Александр Михайлович попросил:

– Уведи господина Радова из холла.

Я потянула профессора за рукав, но он словноокаменел. Пришлось звать на помощь милиционера. Вдвоем мы кое-как вытащилинесчастного из кресла. В гостиной послышалось громкое шуршание и треск. Японяла, что санитары упаковывают труп в мешок и застегивают молнию. Сейчас онивынесут страшный груз в холл. Я подхватила Сержа под руку и поволокла в глубьквартиры.

Приближалось 31 декабря, и я с тоскойвзглянула на календарь. Аркадий с Ольгой отправляются с приятелями в ресторан.Куда деваться нам с Марусей? Может, слетать к Наташке в Париж? Новый год воФранции чудесное время!

Проблему решил телефонный звонок. Этооказалась Лариса Войцеховская, которую все почему-то звали Люлю.

– Даша, – затараторила подругавысоким голосом, – ты уже решила, куда отправишься на праздники?

– Нет, – растерялась я, –скорей всего останемся дома. Причем вдвоем с Машей.

– Чудесненько, – обрадоваласьЛюлю, – тогда мы со Степой приглашаем вас к себе, славненько повеселимся.

Пообещав подумать, я пошла в комнату к Марусе.Девочка твердо решила стать собачьим доктором и регулярно посещала курсы приВетеринарной академии. Вот и сейчас толстенькая Маня готовила какой-то доклад ижевала чипсы. Рядом как изваяние сидел Банди. Судя по крошкам на морде, псудосталась из коробки малая толика лакомства.

– Мусенька, – вкрадчиво произнеслая, – как ты смотришь на то, чтобы встретить Новый год у Люлю?

Машка оторвалась от описания нервной системыобезьяны, сдула с глаз длинную челку и заявила:

– Прекрасно, а что купить им в подарок?

Перебрав всевозможные виды сувениров, решилиостановиться на серебряной сигаретнице для Степана и кружевной скатерти дляЛюлю. Прихватим еще пару коробок конфет для родителей Степы, старики обожаютсладкое. Оставив будущего ветеринара сражаться с мозгом примата, я пошлазвонить Ларисе.