Обладание редким именем не сделало меня счастливее, зато,безусловно, закалило характер. В школе, правда, стало легче, со мной училисьдве Дианы и одна Снежана. К десятому классу, когда я, по общему мнению, сталакрасавицей, нашлись даже завистницы, испытывавшие горькое сожаление оттого, чтоих собственные имена звучали вполне традиционно.

Где-то классе в третьем я прочитала свое имя наоборот, тоесть Анилес, и решила, что в нем есть нечто волшебное, и с той поры довольнодолго именно так мысленно себя и называла, воображая себя то феей, топринцессой, которую заколдовала злая ведьма. Это невероятно скрашивало моюничем не примечательную жизнь, так что, по большому счету, маме следовалосказать спасибо.

Тетка уже давно вышла на пенсию, отработав двадцать пять летна кирпичном заводе, но продолжала трудиться, справедливо полагая, что напенсию особо не разживешься. В то лето трижды в неделю она убиралась на«богатых дачах», как тетя любила выражаться. Собственно, с одной из этих дач иначалась моя история, которая завела меня довольно далеко от уготованной мнесудьбы – сеять разумное, доброе, вечное.

Итак, дача. Ничего особо примечательного в ней не было, еслине считать бассейна, но этим кого сейчас удивишь? Но моей тетке, помышлявшей омонашестве и искренне считавшей, что на сто тысяч рублей можно прожить всюжизнь ввиду явной запредельности этой суммы, дача казалась сосредоточениемпорока, ярким представителем которого являлась хозяйская дочь Катерина.

Сами хозяева жили в областном центре, на даче появлялисьредко, Катерина же бывала здесь почти каждый выходной и непременно с друзьями.Друзья исправно напивались, устраивали фейерверки и плюхались в бассейн,оглашая округу разноголосыми воплями. Соседи с томлением ждали, что произойдетскорее: спалят они дом по пьяному делу или утопнут. Так как дом стоял наотшибе, и тот и другой сценарий был гражданам одинаково симпатичен.

Катерине исполнилось двадцать пять лет, она окончиластоличный вуз, после чего вынуждена была вернуться в отчий дом по настояниюотца, который полагал, что ничего хорошего от ее жизни в столице ждать неприходится. Катерина трудилась в фирме родителя, дела на личном фронте у нее нескладывались, многочисленные приятели не задерживались, и через каждую парунедель она появлялась в новой компании. Все это я знала из рассказов бывшейодноклассницы, чей дом был неподалеку от этой дачи. За тем, что происходит закирпичным забором, она зорко следила из своего чердачного окна с биноклемнаперевес и доверительно сообщала мне, зло посмеиваясь, однако не без зависти кКатерине. Дом одноклассницы был расположен ближе всех к пресловутому особняку.

Приехав на каникулы, я решила, что, раз мне особо занятьсебя нечем, следует помочь тетке, и трижды в неделю уборки у богачей теперьпроводила я. Дачи находились в двух километрах от городка, в поселке Дружба,который скорее являлся пригородом. Дом, где любила отдыхать Катерина, как я ужесказала, стоял на отшибе, практически в лесу, в живописном месте. Добиралась ятуда на велосипеде, очень популярном в нашем городе виде транспорта.

В тот день я отправилась туда часов в десять. Погода былапрекрасная, и я решила, что если мне повезет и с уборкой я справлюсь где-то кобеду, то будет шанс прокатиться на речку. Ни с хозяевами, ни с их дочерью я дотех пор ни разу не встречалась, за домом приглядывала соседка, мать той самойшкольной подруги, у нее были ключи, она открывала мне Катеринин дом и принималаработу. Я, как обычно, подъехала к подружкиной калитке и, не слезая свелосипеда, надавила кнопку звонка. На крыльце появилась моя одноклассница.

– Привет, – сказала она весело. – Приехала? Атебя уже ждут.

– Кто? – удивилась я.

– Катька. Они лопали всю ночь, к утру толькоразъехались, в доме, поди, свинарник, вот она мамке и звонила, спрашивала,когда уборщица придет.

– А-а… – протянула я.

– Ты, когда закончишь, заходи к нам, поболтаем.

Я кивнула и поехала дальше. Оставила велосипед возле воротдачи, вошла через калитку и присвистнула. Если в доме то же самое, на речку япопаду ближе к вечеру. Я поднялась на крыльцо и позвонила в дверь. Открыли мнеминут через пять, когда я уже отчаялась и решила, что Катерина крепко спит и яв дом не попаду. Девица в полной боевой раскраске смотрела на меня с некоторымудивлением.

– Здравствуйте, – сказала я. – Я пришлаубираться.

– Ты? – Удивление ее лишь увеличилось.

– Да, – улыбнулась я. – Тетя неважно себячувствует, и весь этот месяц прихожу я.

– Ну, заходи. – Катерина посторонилась, пропускаяменя в дом.

– Откуда начинать? – деловито осведомилась я.

– Все равно, – зевнула она. – Везде бардак,только в спальню в мансарде пока не лезь.

Я кивнула и пошла в подвал за инвентарем.

Когда я закончила уборку второго этажа, в доме наметилосьдвижение. Двери хлопали, раздавались шаги, а вслед за этим послышались голоса,и стало ясно, что Катерина в доме не одна. Вскоре я увидела гостя, он пил кофе,устроившись в компании хозяйки на веранде. Я проходила мимо и заглянула воткрытую дверь. Прямо напротив сидел парень в шортах и белой футболке, вытянувноги, и насмешливо улыбался, слушая болтовню Катерины. И тут все три признакавлюбленности не замедлили ко мне явиться: парень был красив. С моей точкизрения, даже слишком и уж точно не подходил Катерине, которая красотой отнюдьне блистала.

Меня тянуло к веранде как магнитом, и лишь здравый смысл непозволял мне то и дело сновать вблизи открытой двери. Я отмывала первый этаж ипребывала в состоянии, близком к блаженству, потому что успела придуматьисторию нашего знакомства и последующую за этим большую любовь. Яприслушивалась к голосам с веранды, но говорила в основном Катерина, и дажеимени парня я не узнала, хотя очень хотелось.

Работала я не торопясь, начисто забыв о своем желаниипоскорее отправиться на речку, и к моменту окончания уборки у меня уже быломинимум три версии истории моей большой любви. Тут появилась Катерина исказала, хмуро глядя на меня:

– Слушай, вымой тачку, а? Она у гаража стоит.