– Если ты из-за денег, то это глупо, на билеты большепотратишь. Положи их на мой телефон, как договаривались.

– Просто я хочу тебя увидеть, – вздохнул он.

– Тогда приезжай, – кивнула я, точно зная, чтоувидеть его еще раз большого желания не испытываю, но была загадка, которая недавала мне покоя.

Он робко прикоснулся губами к моей щеке и наконец вошел вавтобус. Я помахала ему рукой и дождалась, когда автобус тронется с места.После чего отправилась к гостинице.

Только я устроилась в телефонной будке возле кинотеатра, какпоявился Вадим, подъехал он на машине, расплатился с водителем, ненадолгозаглянул в гостиницу, а через полчаса уже отбыл на своей роскошной тачке,оставив меня в тоске и сомнениях: как я все это должна понимать?

Во вторник, вспомнив про свой мобильный, я увидела сообщениео двенадцати не принятых звонках, все двенадцать были от Вадима. В субботуутром он уже звонил в нашу дверь. Первым делом вернул мне сто двадцать рублей,затем протянул тетке коробку конфет и увесистый пакет всякой снеди, мне былавручена роза в целлофане, пахнувшая одеколоном. Тетка, уверившись, что передней кандидат на мою руку, кормила Вадима практически беспрерывно и уже любилаего как родного. На ее сетования «к чему было так тратиться» он ответил, что получилденьги за халтуру, как он выразился, так что не грех и погулять. Гулять мыпошли в кафе, где неделю назад шиковали с подругой, и по дороге я могланаблюдать «Мерседес» на стоянке возле гостиницы.

Ночевать Вадим остался у нас, хотя собирался идти к другу,но тетка настояла и постелила ему в гостиной, так что мне пришлось делить своюпостель с ней, восторга у меня это не вызвало. В воскресенье вечером Вадимотбыл на автобусе. На этот раз я даже проверять не стала, уверенная, что наближайшей остановке он сойдет, на попутной машине вернется в гостиницу и уедетна своем «Мерседесе».

К тому моменту Вадим мне изрядно надоел, но загадкуразгадать очень хотелось, и я терпела, рассчитывая, что, в конце концов, онобъяснит, почему так упорно валяет дурака. В понедельник пришло сообщение отСевы, и я убедилась: неделю он молчал не зря и кое-что полезное смог-таки дляменя сделать. То, что он накопал на Вадима, не поражало количеством, новпечатление произвело. Итак, Козельский Вадим Эдуардович является одним из совладельцевстроительной компании «Светлый дом», а также генеральным директором исовладельцем торгового дома «Северный», кстати, самого крупного торговогоцентра в городе. Когда-то это был рынок стройматериалов, а еще раньше фабрика,у меня ни разу не хватало терпения обойти все тамошние павильоны. Вслед за«Северным» следовал целый список фирм и принадлежащей Вадиму недвижимости. Врядли у такого перца могли возникнуть проблемы с ночлегом в районном городе,впрочем, к тому моменту я уже ничуть не сомневалась, что никаких проблем небыло, а это все мошенничество чистой воды. И опять принялась гадать, с какойстати человеку жульничать, но быстро вернула себя к действительности, то есть ккомпьютеру. Проживал Вадим на улице Сосновой, о чем я уже знала, дважды былженат, первый брак продлился четыре года, второй лишь год, детей Вадим не имел,до недавнего времени сожительствовал с Жанной Богульской, солисткой областнойоперетты. Но и с ней гнезда не свил и в настоящее время ходил в женихах.

Призрак родителя вновь замаячил на горизонте. Вдруг отецвышел из тюрьмы и стал бизнесменом, а с солдатиком и того проще: в тюрьмусадиться не надо. Вспомнил о дочурке и… послал сюда Вадима. При всей своейбуйной фантазии я все же не могла допустить такое и терпеливо ждала развитиясобытий.

Пришла суббота, и Вадим вновь появился в нашей квартире. Мыотправились на озеро, потом сходили в кино, вечером зашли в кафе, Вадимсосредоточенно изучал меню, и я, как девушка с пониманием, заказала салат изпомидоров, а он добавил к этому бокал вина, вполне приличного. Посиделидушевно. По дороге домой (тетка вновь настояла, чтобы он ночевал у нас)состоялся довольно интересный разговор. Прелюдией к нему послужил поцелуй впарке. Мы шли по аллее, Вадим, по обыкновению, что-то рассказывал, потом вдругзамер, посмотрел на меня как-то по-особенному, после чего обнял и поцеловал.Целоваться с ним мне не понравилось, и я поспешила высвободиться из егообъятий.

– Я тебе не нравлюсь? – спросил он.

– Нравишься, – без особой уверенности ответила я.

– Тогда почему… – начал он.

Я пожала плечами.

– Мы слишком мало знаем друг друга, – выдала яфразу, которая показалась мне вполне подходящей.

– Что плохого в поцелуе? – спросил он.

– Плохого ничего. Просто я серьезно отношусь к такимвещам.

Он кивнул, присмирел и минут десять шел молча. Потом опятьспросил:

– У тебя кто-то был?

Я едва успела убрать непрошеную ухмылку с физиономии.Пожалуй, мою серьезность он все-таки переоценил. Или считал, что на такую, какя, никто не позарится? Если считал, то зря. От парней у меня отбоя не было.Если кто-то из них и был уверен, что в жены следует брать девчонку с квартирой,богатыми предками и прочими благами, мое сиротство отнюдь не являлосьпрепятствием для приятного времяпрепровождения. Препятствовала этому я сама,памятуя лекцию тетки и незавидную судьбу моей матери. Но далеко не всегдаздравомыслие побеждало. Вместо того чтобы ответить ему правду, то есть датьпонять, что в моем возрасте ходить девицей не принято, я решила, что следуетпридумать историю, подходящую для сериала, раз уж наша странная дружбаподозрительно им отдает, и с грустью на челе ответила:

– У меня был парень, мы хотели пожениться. Он втехникуме учился на последнем курсе, мы думали, поженимся, как только он найдетработу… – Тут я сделала паузу, собираясь с силами, потому что хотеларазрыдаться, но моих актерских способностей на это не хватило, а тут еще Вадимпоторопил:

– И что?

– Он разбился. Поехал с другом на мотоцикле на рыбалку,было темно… в общем… – не дождавшись слез, я тяжко вздохнула.

– Когда это было?

– Год назад, тринадцатого мая прошлого года.

– Сочувствую, – вздохнул Вадим, явно не зная, чтосказать. Я кивнула. – Ты все еще любишь его?

Я пожала плечами:

– Сначала мне казалось, что я без него жить не смогу,даже хотела таблеток наглотаться, но тетку стало жалко. Потом… потом понемногупривыкла. Но все равно, когда ты поцеловал меня, чувство было такое, что я емуизменяю.

– Его же больше нет, – вновь вздохнул Вадим, а яопять кивнула.