Каладин быстрым движением забрал мех у солдата:

— Разыщи своего водоноса.

Солдат посмотрел на Каладина, словно не веря тому, что мостовик посмел ему перечить. Он помрачнел как туча и опустил копье, которое ударилось тупым концом о землю:

— Я не хочу ждать.

— Какая незадача. — Каладин шагнул к солдату, глядя ему прямо в глаза. Мысленно он проклинал идиота. Если начнется свара...

Солдат все колебался, еще сильней потрясенный неприкрытой угрозой от мостовика. Каладин не мог похвастать столь внушительными мышцами, но был на палец или два выше. Неуверенность сол­дата отразилась на его лице.

«Просто убирайся», — подумал Каладин.

Но нет. Спасовать перед мостовиком на глазах у сослуживцев? Солдат сжал кулак, хрустнув костяшками.

Но не успел тот и глазом моргнуть, как Четвертый мост выстроился вокруг Каладина в агрессивный перевернутый клин, двигаясь естественно и плавно, как старшина их и учил. Каждый сжал кулаки, давая солдату отличную возможность убедиться в том, что тас­кание тяжестей позволило им обрести физическую форму, превосхо­дящую среднего воина.

Солдат бросил взгляд на свое отделение, словно ища подмоги.

— Что, друг, хочешь устроить драку сейчас? — полюбопытствовал Каладин. — Интересно, если ты поранишь мостовика, кого Садеас заставит нести этот мост...

Солдат снова посмотрел на Каладина, помолчал, потом нахмурился, ругнулся и зашагал прочь.

— Там внутри все равно один крем, — пробормотал он, присо­единяясь к своему отряду.

Четвертый мост расслабился; многие солдаты в строю поглядывали на них с одобрением. Наконец-то хоть что-то другое помимо сердитых взглядов. Оставалось лишь надеяться, что они не заметили, как отряд мостовиков быстро и аккуратно построился в боевом порядке, хорошо известном копейщикам.

Каладин взмахом руки велел всем разойтись и благодарно кивнул. Они отошли, и парень бросил злополучный мех Лопену.

Коротышка криво ухмыльнулся, провожая взглядом солдата, посягнувшего на воду.

— Я этого так не оставлю, ганчо.

— В смысле?

— Ну, видишь ли, у меня есть кузен-водонос, — начал объяснять Лопен. — И я тут подумал — он у меня в долгу, потому что я как-то раз помог его сестре сбежать от парня, который ее преследовал...

— У тебя и впрямь много кузенов.

— Кузенов много не бывает. Кто докучает одному из нас, тот доку­чает всем нам. Вы, соломенные головы, никак не возьмете это в толк. Ничего личного, ганчо.

Каладин вскинул бровь:

— Не устраивай солдату неприятностей. Не сегодня.

«Я сам вскоре устрою столько неприятностей, что на всех хватит».­

Лопен со вздохом кивнул:

— Ну ладно. Ради тебя. — Он протянул мех. — Точно не хочешь пить?

Каладин не хотел; в желудке у него было неспокойно. Но он заставил себя снова взять мех и сделать несколько глотков.

Вскоре пришло время перейти и перетянуть мост на другую сторону, для последнего перехода. Приближалась атака. Солдаты Садеаса строились, светлоглазые разъезжали туда-сюда, выкрикивая указания. Матал взмахом руки велел отряду Каладина выдвинуться вперед. Армия Далинара Холина отстала — она двигалась медлен­нее, поскольку была более многочисленна.

Каладин занял свое место в первом ряду. Лучники-паршенди построились на краю плато, устремив грозные взгляды на приближающегося противника. Они уже пели? Каладину показалось, что он слышит их голоса.

Справа стоял Моаш, слева — Камень. Лишь трое на линии смерти, потому что людей у них и так не хватало. Он поставил Шена в самый последний ряд, чтобы паршун не видел, что собирается сделать Каладин.

— Я выскочу из-под моста, как только мы начнем двигаться. Камень, ты командуешь вместо меня. Не давай им остановиться.

— Ладно, — сказал рогоед. — Будет трудно нести без тебя. У нас так мало людей, и мы очень слабые.

— Справитесь. Вам придется.

Каладин не видел лица Камня, поскольку они оба были под мос­том, но голос выдавал тревогу рогоеда.

— Хотеть попробовать что-то опасное?

— Возможно.

— Я могу помочь?

— Боюсь, не можешь, мой друг. Но спасибо, что спросил.

Камень не успел ответить. Матал заорал мостовым расчетам выступать. Над ними полетели стрелы, отвлекая внимание паршенди. Четвертый мост побежал.

И Каладин, вынырнув из-под моста, помчался впереди. Поджидавший рядом Лопен бросил ему мешок с доспехами.

Матал в панике закричал на Каладина, но мостовые расчеты уже пришли в движение. Каладин сосредоточился на цели — защитить Четвертый мост — и резко вдохнул. Буресвет хлынул в него из кошеля на поясе, но он втянул не слишком много. В самый раз, чтобы обрести силу.

Сил металась перед ним, почти невидимая, словно рябь в воздухе. Каладин на бегу развязал мешок, вытащил жилет и неуклюже натянул через голову. Забыв про застежки по бокам, надел шлем и перепрыгнул через невысокий каменный выступ. Последним достал­ щит, на котором красовался узор из скрещенных красных костей паршенди. Кости дребезжали.

Даже надевая доспехи, Каладин без труда держался далеко впереди от тяжело нагруженных мостовых расчетов. Его усиленные буресветом ноги были легки и уверенны.

Лучники-паршенди прямо перед ним резко оборвали песню. Некоторые опустили луки. Хотя было слишком далеко, чтобы разглядеть лица, юноша чувствовал их ярость. Каладин этого и ждал. Он на это надеялся.

Паршенди бросали своих мертвецов. Не потому, что им было все равно, но потому, что они считали ужасным преступлением перемещать трупы. Даже просто к ним прикасаться было, похоже, грехом. Человек, осквернивший трупы и надевший на бой доспехи с костями, совершал страшный проступок.

По мере того как Каладин приближался, среди лучников-паршенди началась другая песня. Быстрая, неистовая — настоящий хорал. Те, что опустили луки, подняли их вновь.

И бросили все силы на то, чтобы убить его.

В него полетели стрелы. Десятки стрел. Это не был аккуратный одновременный выстрел. Каждый лучник действовал сам по себе, с яростью и быстротой выпуская в Каладина все, что имел. На него обрушился целый смертоносный рой.

Сердцебиение Каладина ускорилось, и он метнулся влево, перепрыгнул через нагромождение камней. Стрелы рассекали воздух перед ним, в опасной близости. Но его заряженные буресветом мыш­цы реагировали быстро. Парень заметался между стрелами, потом повернул в другую сторону, двигаясь непредсказуемо.

Четвертый мост, бегущий позади него, был уже в пределах досягаемости, но ни одна стрела в них не полетела. Другие мостовые команды также оказались предоставлены самим себе, потому что множество лучников теперь целились только в Каладина. Стрелы летели все быстрее и отскакивали от его щита. Одна задела руку, другая чуть не сбила шлем, угодив прямо в него.