И всё же следовало извиниться. Нинель глубоко вздохнула и решилась:

– Простите, это было бестактное замечание.

Эрим промолчал. Танец подходил к концу, а беседа так и не возобновилась. Нинель была готова стукнуть его, чтобы он пришёл, наконец, в себя и хоть что-то сделал. Но нельзя быть уверенной, как бы того не хотелось, что она имеет какое-то отношение к появлению господина Бослонцева на приёме у господ Звягиных. Вполне вероятно это просто совпадение – тут наверняка множество его деловых партнёров и поездка тоже могла быть деловой.

Если бы он хотя бы намекнул!

Но звучали последние аккорды мазурки, а господин Бослонцев был мрачен и молчалив. Даже показалось, что он жалеет о своём опрометчивом приглашении и не намерен его повторять. Не следовало, ох, не следовало упоминать его матушку.

Ну что уж теперь.

И вот наконец музыка замолкла и танцующие стали расходиться, большинство кавалеров провожали дам к их родственникам или знакомым. А некоторые, смеясь и улыбаясь друг другу, шли в сторону лабиринта. Одна пара даже обнялась, что было довольно грубым нарушением правил поведения.

По пути к остальным Тенявцевым Эрим продолжал молчать, а Нинель с такой силой сжимала зубы, сдерживая ругательства и проклятия, что у неё заболела челюсть. Мысленно она проклинала всех на свете мужчин, а некоторых в особенности, потому что те никак не желали соображать и предпринимать каких-либо действий, ведущих к сохранению её душевного спокойствия.

Вот уже и маму видно среди пёстрой толпы дам, сейчас он сдаст Нинель ей в руки, а сам неизвестно где и неизвестно чем займётся.

Нет, не везёт ей в сердечных делах, определённо не везёт.

– Нинель.

Он сказал это так тихо, что она не сразу расслышала. Посмотрела на него, чтобы убедиться – не мерещится.

Взгляд довольно суров, однако сказано уверенно и твёрдо.

– Не хотите прогуляться со мной по лабиринту?

Он сказал это, на самом деле сказал! Нинель сунула руку в складки платья и тихонько ущипнула себя за бедро, чтобы убедиться – это не сон.

– Пожалуйста, – неожиданно добавил Эрим уже не так уверенно.

– Что? – Нинель остановилась и подняла на него круглые глаза. – Вы просите?

Он подумал и кивнул, смотря себе куда-то под ноги. Ну конечно, просить мы не привыкли, как же. Привыкли только указывать.

– Хорошо, я согласна.

Нинель быстро взяла его под руку и сделала вид, будто не видит, что Виола и Яу смотрят в её сторону, явно ожидая, когда к ним подойдут.

Вначале пришлось несколько метров пройти самой, а потом, когда Нинель убедилась, что её родные позади и уже не бросятся в погоню, она сказала:

– Ведите.

Господин Бослонцев сориентировался быстро и без промедления повёл Нинель в сторону лабиринта. Большая часть пар ушли далеко вперёд, поэтому вокруг никого не было, только подсвеченная насыщенным синим светом дорожка. Вход был широким и тёмным, неровной аркой, словно в пещеру. Дорожки лабиринта вымощены мягкой плиткой, высокие густые кусты утопали в темноте, только поверху над проходами иногда порхали разноцветные лампы. Играла приятная музыка, было чуть-чуть прохладно и очень романтично.

Вдалеке показались спины зашедшей перед ними пары, и Эрим, оказавшись на перепутье, тут же свернул в другую сторону, как будто намеревался остаться с Нинель в одиночестве. Она была не против.

Вначале они довольно торопливо шли куда глаза глядят, а после одновременно замедлились, отвернулись друг от друга и сделали вид, будто любуются цветными бликами на тёмно-зелёных листьях.

Нинель тут же заробела. Хотелось так много ему сказать… и как она рада его видеть, и что те часы, которые она провела на кухне в его кондитерской, как ни странно это признавать, оказались одними из самых счастливых в её жизни, и что она надеется, что имеет некоторое отношение к его появлению на этом балу. Очень сильно хочет надеяться. Однако, учитывая его слепоту в некоторых вопросах, надежды могли быть совершенно беспочвенны.

– Как ваши дела? Всё ли хорошо? – невпопад спросила Нинель, чтобы хоть как-то начать беседу.

– Да, да, прекрасно, всё замечательно, – так же спеша заговорил господин Бослонцев. – Лучше, чем того можно было бы желать.

Даже обидно стало, так и хотелось спросить – и чего же вы тогда сюда припёрлись, раз дела без меня так чудесны?

– Я рада, – голосом, утверждающим противоположное, заявила Нинель. Мечты, что Эрим хоть немного по ней скучал, трещали по швам. Выглядит прекрасно, не исхудал, ни осунулся, значит, и аппетит не терял, и спал неплохо.

Нет, точно всё бесполезно!

Но к чему тогда эта прогулка, подразумевающая наличие между двумя людьми хоть крупицы романтики? Надо бы спросить, однако грудь сдавливало тисками, и Нинель молчала, ведь так оставалась возможность помечтать. Минуту, другую – они брели по узкому проходу, прикасаясь друг к другу плечами и руками, потому что иначе пришлось бы цепляться одеждой об ветки и листья. Видимо, именно по этой причине ходы были созданы такими узкими.

Господин Бослонцев был таким тёплым, что мог бы заменить камин в неотапливаемом помещении.

Нинель всегда мечтала о настоящем камине с живым огнём.

Бродить по лабиринту было, конечно, весьма приятно, но хотелось каких-то иных действий, какого-то разнообразия. В идеале – жарких признаний в том, что без Нинель никак невозможно существовать на этом свете, в худшем случае хотя бы болтовни о качестве современной молочной продукции и заодно воспевания её немалых кулинарных талантов.

– Вы так уверенно поворачиваете, будто точно знаете, как пройти к центру, – сказала Нинель на очередном повороте, когда он без раздумий сделал шаг направо. – Может, вы подсмотрели где-нибудь прохождение?

– А вы хотели бы попасть в центр? Что там?

– Вы не знаете? – Нинель с предвкушением улыбнулась. – Кто найдёт центр – тому повезёт в любви. Праздник же по поводу обручения, тематика развлечений соответствующая.

– А вы хотели бы, чтобы вам повезло в любви?

– А кто бы этого не хотел?

Секунду царило молчание.

– Значит ли это, – господин Бослонцев остановился и повернулся к ней. – Что ранее вам не везло?

Захотелось его немедленно стукнуть. И зарыдать или закричать, в общем, внутри бурлил вулкан. Нинель с трудом стиснула зубы и улыбнулась.

– А вам?

– Ну что мы всё обо мне, – пробурчал он, упрямо склонил голову и убыстрил шаг. Вернее, почти бросился вперёд. Видимо, вопрос ему не понравился.

Нинель терпеливо шла рядом, не бросишь же партнёра посреди лабиринта. Ещё два поворота – и они оказались в центре, на небольшой площадке, куда выходило несколько ходов. Стоило ступить на светящийся круг вокруг небольшого постамента, как в воздухе появилась трёхмерная фигура пухлого младенца с пушистыми крыльями и огромным луком. Он тяжело колыхался в воздухе и размахивал сжатой в кулаке стрелой. Вид у него был крайне капризный.