– И вы его принимаете?

– Да.

Во рту пересохло. Не от десерта, от согласия, которое Нинель только что дала.

Теперь всё будет. Они не разойдутся по глупой случайности, как в море корабли, а навсегда скрепят себя узами брака. Да, теперь она будет счастлива.

– Я счастлив, – тихо ответил Эрим, а потом подошёл к Нинель и поцеловал её. Пришлось запрокинуть голову и слегка скомкать ткань его пиджака, но это же мелочи. Его поцелуй завершил послевкусие десерта, который запомнится навсегда.

Оторвавшись от его губ, Нинель тяжело дышала. Смотрела на него во все глаза и выпалила:

– Только у меня есть условие.

– Какое?

– Никто и никогда больше не увидит этот десерт. Ты будешь готовить его только для меня. Обещаешь?

Эрим усмехнулся, ласково притрагиваясь к её губам пальцами.

– Можешь не сомневаться. Никто другой, никогда.

И после они снова вернулись к поцелуям, и, конечно, свидетели им для этого дела не требовались.

⁂

Сообщать новость родителям Нинель отправила Эрима одного, отговорившись, что сейчас их дома нет и ему будет проще пересечься с ними в городе. Отчего-то не хотелось попасть под пристальный взгляд Виолы и возможно, увидеть в её глазах что-нибудь, похожее на удовлетворение. Или, что ещё хуже – отсутствие удивления. Конечно, мама хотела женить господина Бослонцева на Яу, но… пусть не на той дочери, однако ведь женила?

А ведь рано или поздно добрые знакомые непременно расскажут господину Бослонцеву, что он стал жертвой матримониальных планов семейства Тенявцевых. То-то он обрадуется!

Возможно, стоило предупредить его о сплетнях? Или не стоило?

Нинель не сдержалась. Когда они решили, наконец, выйти из столовой, где провели за поцелуями почти час и остановились только потому, что Эрим спешил встретиться с супругами Тенявцевыми как можно быстрее, чтобы на его пути не осталось больше ни малейших препятствий, Нинель держала жениха за руку и не хотела отпускать.

– Ты ведь знаешь, что мама хотела тебя женить на одной из нас? – вымученно улыбнулась Нинель. Лучше всё же пусть о таких «мелочах» он узнает раньше свадьбы, мало ли.

– Конечно, знаю.

– Правда? – Нинель изумлённо уставилась на него. Он был такой милый с этой своей довольной полуулыбкой. Почему же раньше она её подбешивала? Нет объяснения!

– Когда господин Тенявцев после моего посещения довольным голосом поинтересовался моими планами насчёт семьи и как скоро я намереваюсь её образовать, я сразу понял, что меня хотят окрутить.

– Вот как.

Нинель слегка озадачилась. Значит, толпа окружающих поклонниц ничем его не смутила в смысле окрутить, а неосторожное слово отца семейства да?

– И я был дурак, что взбрыкнул и решил назло всем показать характер и ни за что не жениться.

Нинель молча смотрела и ждала продолжения.

Эрим вздохнул, как перед поступком, требующим максимальной смелости.

– Но я не представлял, что упираться и настаивать на своём так скучно. Может, я бы и победил, но что мне было делать с этой победой? Ведь тогда… тогда в моей жизни не будет тебя. А без тебя даже… сахар не сладкий.

Да, Нинель была согласна. Сахар не сладкий. А с ним сладкие даже губы, даже поцелуи.

– Я так рада, что ты это понял! Не хотелось бы провести годы в ожидании.

– Ты бы меня ждала?

Нинель уже собиралась было ответить, что – ну вот ещё! Но промолчала. Сколько бы она не врала и как бы убедительно не смеялась, себя не обманешь – она бы ждала. Тосковала, прикидывалась бы равнодушной или счастливой, но ждала. Даже не имея на то надежды.

Видимо, Эрим это понял, потому что обнял её, привлекая к себе и сказал:

– Жаль я не слишком расторопный. Не сразу осознал, что женитьба в любом случае моё, нет, наше с тобой решение. Остальные могут сколько угодно пыжиться и строить планы, однако окончательный ответ всегда за нами. Я ведь сразу понял, что хочу на тебе жениться. И поцелуй нужен был именно для этого. Я подозревал, что если поцелую тебя хоть раз… уже не смогу от тебя отказаться. Я испугался этого, не желал смотреть правде в глаза. Влюбится в девушку, которая выдаёт себя за другую, прикидывается дурочкой, добивается неизвестно чего… в девушку, которая постоянно выводит тебя из терпения – ну кто добровольно с таким смирится?

– Но ведь я ничего такого не сделала! – искренне воскликнула Нинель. Она перебрала в памяти моменты их встреч и, кроме небольшого недопонимания и совсем крошечного обмана, ничего ужасающего не нашла. И даже слегка обиделась.

К чести господина Бослонцева, он не стал стоять на своём, а в очередной раз прошептал Нинель на ушко, что ужасно её любит, а после тяжко вздохнул:

– А теперь мне пора лететь. Я хочу ускорить нашу свадьбу. Приложу для этого все силы.

Данное желание полностью совпадало с намерениями самой Нинель.

⁂

Свадьба была назначена через месяц.

Виола сияла словно солнце с тех самых пор, как услыхала о предложении господина Бослонцева. А младшие сёстры раз за разом просили пересказать, как оно было сделано, – про кулинарные кольца они ещё не слыхали, так что немедленно решили составить рейтинг самых любопытных из известных им предложений. И Нинель оказалась на первом месте. Хотя, учитывая, что доподлинно сёстрам было известно лишь о двух предложениях – Эрима и Максимилиана, который классически вставал на колено и дарил кольцо – гордиться первенством пока было рановато.

Так вот, если младшие сёстры отнеслись к предстоящему замужеству Нинель с незамутнённым восторгом, старшие держались иначе.

Яу восприняла новость с недоверием и осторожностью. Нинель пришлось не раз повторить, что она на самом деле этого хочет, и что её никто-никто не заставлял, никогда и никак. И вообще, разве возможно заставить Нинель делать то, что ей неугодно? Да, вынуждена была согласиться Яу и только тогда слегка успокоилась.

А Марии, кажется, было всё равно. Она выглядела словно Снежная королева – цвет лица постоянно был таким же белым, как волосы. Отчего, стало понятно за неделю до свадьбы. Будничным тоном во время примерки свадебного платья, напоминающего цветом и фактурой лимонную глазурь, Мария сообщила, что на днях Лиран Удонин просил у родителей её руки. И когда родители позвали её, чтобы поинтересоваться её мнением, она согласилась.

– Да ты что!

Первым делом Нинель подумала о большой любви, которая подкосила сестрицу быстро и незаметно, лишила терпения и рассудка, но присмотревшись, поняла, что никакого счастья на лице Марии не разглядеть. Да и разве по уши влюблённая девушка станет рассказывать о предложении с таким равнодушием? Ей даже было всё равно, на какое место рейтинга у младших сестёр она попадёт!