– Зачем ты согласилась? – тихо спросила Яу, чьи глаза тут же наполнились слезами.

Мария пожала плечами.

– Маме лучше знать, с кем я буду счастлива. Она сказала, по характеру мы с Лираном похожи, так что не станем друг друга изводить. Он всем хорош. Да ещё и сын министра! Первоклассная партия, лучшей не найти.

– Ну не знаю, – Нинель, подняв ворох юбок, уселась возле сестры. – Сын министра – не министр. На что он сам способен? Вот протрынькает все папины деньги и что тогда?

– Думаю, у него достаточно финансовых консультантов, чтобы обезопаситься от разорения, – спокойно ответила Мария.

Нинель была вынуждена согласиться с этим замечанием, но не с ситуацией в целом.

– В плане обеспеченности ты, конечно, выиграешь. А вот в душевном? О любви речи не идёт, сразу видно. Но он тебе хотя бы немного нравится?

– Он приятный молодой человек.

– Приятный, да.

Дальнейшую беседу Мария поддерживать не пожелала, поэтому Нинель сдалась. Что ещё ей было делать? Но прежде спросила:

– Скажи только одно – ты уверена, что не пожалеешь?

– Думаю, не пожалею, – ответила Мария, но ответила не то чтобы уверенно, скорее упрямо.

В любом случае объявление о свадьбе Марии отложили, так как вначале требовалось объявить о свадьбе Нинель. Так как торжество планировалось провести хотя и изысканное, но небольшое, приглашены были только родственники и близкие друзья.

Организацию доверили одному из деловых партнёров господина Бослонцева, так как не смогли разделить обязанности между собой. Вернее, выслушав представление о том, как должно пройти торжество от Виолы и от собственной матери, Эрим категорическим тоном заявил, что намерен организовать свою свадьбу самостоятельно, и никак иначе. Когда он повторил это Нинель, та пожала плечами. Пусть сами разбираются, с неё довольно и того, что слушать пожеланий Нинель никто не стал. Ах, ты ничего не понимаешь, ах, нам лучше знать, ах, потом скажешь спасибо – примерно такой была реакция окружающих. Кроме Эрима, конечно же, которому Нинель всецело доверяла. И действительно, он поддержал главное её пожелание, поэтому сразу после церемонии венчания и ужина они улетят отдыхать на тропические острова. А когда-нибудь, он обещал, посетят и Цирцею. О, Нинель надеялась, Эрим знает, что данное ей обещание придётся непременно выполнить. Впрочем, всё впереди.

Свадьбу играли в поместье Тенявцевых, в специально арендованной временной постройке, конечно, не такой огромной, какие использовались во время помолвки соседа Звягина, но зато куда более интересной – стилизованной под эльфийские строения. Свадьба Артура Звягина, кстати, до сих пор не состоялась и слухи по этому поводу ходили самые скандальные. Поговаривали, он изменил невесте, и та мало того что отказалась от всяких отношений, так ещё и выгнала его прочь со скандалом! Что могло быть правдой, а могло и не быть.

Впрочем, Нинель об этом не думала. Обычно она работала, чтобы чем-то заняться, и ждала очередного, довольно редкого посещения Эрима. Работа не позволяла господину Бослонцеву навещать невесту часто, однако те несколько встреч, которые состоялись, были для обоих словно драгоценности. Те поцелуи и ласки, торопливые слова и обещания – всё это будило в обычно спокойной Нинель какое-то безумное счастье. Сладкое, воздушное и пьянящее – оно заставляло ждать очередной встречи и делало слепой. Мимо прошла и задумчивость Марии, ставшей необычно замкнутой и печальной, – всё свободное от работы время сестра теперь проводила в одиночестве в своей комнате. Прошла мимо и Яу, которая взъерошилась, словно зверёк, отдалилась, будто разлюбила их всех – не только родителей, а и сестёр.

Никто не замечал. Виола наслаждалась первой в их семье грядущей свадьбой и не могла нахвалить господина Бослонцева. И даже недопонимание, возникшее в процессе подготовки с его матерью, не заставили её улыбку померкнуть.

Ах, этот день начинался как начинается приготовление торта – приятная суета и масса приспособлений, громоздящихся в самых неожиданных местах. Нужно столько всего подготовить, отмерить и смешать, что ты словно пружина, только и думаешь, как бы ничего не забыть, ведь даже один неправильно добавленный ингредиент может всё испортить. Но вот коржи поднимаются в духовке, распространяя тонкое благоухание горячего бисквита, а крем взбит и возлежит в миске, словно кусочек облака. И ты собираешь части в целое, украшаешь шоколадными бабочками и на секунду отступаешь, любуясь собственноручно созданным чудом.

Нинель любовалась собой в зеркало, любовалась тентом и рядами скамеек, и местом для обряда бракосочетания – цветочной аркой. И особенно – женихом. Впервые господин Бослонцев был в белом, он почти сверкал, словно сахарный леденец и Нинель невольно сглатывала слюну. На миг даже заробела, ведь такое прекрасное существо будет принадлежать ей, ей одной, и будет страшно его потерять. Впрочем, всего на миг – Нинель никогда не умела долго бояться. Не испугается и теперь.

Когда Эрим подал ей руку и повёл через проход к алтарю, на губах блуждала глупая улыбка, а в голове было пусто, и от этой пустоты даже звенело в ушах. Так и следует наслаждаться жизнью – пропуская через себя текущий момент и ни о чём не жалея.

Голос приглашённого работника загса пролетал словно мимо – чего он там говорил и чего желал, казалось совершенно неважным. Только когда голос умолк, все как-то подозрительно уставились на Нинель, и возникла неловкая пауза, а глаза Эрима странным образом застыли, она сообразила, чего все ждут.

– Да, – сказала Нинель, потому что регистрация брака не подразумевала, что невеста будет произносить какие-либо другие слова.

Атмосфера мгновенно остыла, напряжение схлынуло, голос заговорил дальше, и Эрим тоже сказал: «Да».

И после все их поздравляли, и вспышки камер слепили глаза.

На ужине кусок в горло не лез, с удовольствием Нинель попробовала только праздничный торт, который соорудил второй по известности кондитер города. Ему дали шанс, да и по правде, Эрим и Нинель просто не хотели заморачиваться готовкой на собственной свадьбе, а биоту всё же такую ответственную работу не доверишь.

Стоило опробовать торт, который по их обоюдному мнению, конечно же, был далеко не так хорош, как их собственные, как Эрим заспешил, поторапливая Нинель. Пора было улетать.

Стараясь не думать о предстоящей брачной ночи, хотя какая там ночь – перелёт в течение несколько часов на флайке – Нинель обнималась с сёстрами и родственниками, в который раз отвечала на бессмысленные вопросы, твердила, что ах всё прекрасно, и шмыгала носом. Нет, не плакала она, так, что-то в глаза попало.

И вот гости вывалили на забитую флайками площадку, криками подбадривая молодожёнов, Эрим и Нинель устроились в арендованной двухместной флайке повышенной комфортности, довольно неповоротливой и медлительной, зато обустроенной большим двухместным лежаком, панорамными окнами и баром, и вылетели. Гости остались внизу, постепенно превращаясь в точки, а Эрим крепко поцеловал Нинель и оставил её лежать на своей груди, так как сил ни на что большее не было.