совесть, мой друг.

— Ты мне не друг! — буркнул рыжий интриган. — И вообще, я хочу спать.

— Ну уж нет.

Джульен хмыкнул и не двинулся с места, заранее зная о трусливой черте характера младшего брата.

— Говори давай, во что ты ввязался? — Равьен видел его насквозь. — Я никогда не поверю в то, что это была твоя личная инициатива. И для сумасбродства по пьяни слишком уж продуманный шаг.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду? — Этьен предпринял последнюю попытку оправдаться, но вся троица была сейчас против него и действовала сообща.

— У нас есть доверенный источник, — Витони пожал плечами, — который ещё ни разу себя не дискредитирован. В отличие от тебя. Враньё — твой конёк, хоть и неважный временами.

— Вот поэтому ты мне и не друг, — проворчал рыжий из угла. Он сокрушённо вздохнул прежде чем признаться. — Я влез в долги.

Его последние слова прозвучали в тишине громче крика на пустой улице.

— Идиот! — вскричал Джульен.

— Тише, — Витони повернулся к нему и заметил: — Через несколько стен засыпает ваш отец, ты же не хочешь ещё сильнее осложнить и без того непростую ситуацию?

Средний из братьев Стоун предупреждению внял и поджал губы.

— Сколько?

Равьен прикидывал в уме доступную ему сумму денег для свободного пользования, но даже для него услышанная цифра показалась шокирующе большой:

— Три тысячи пятьсот сорок семь золотых.

— Ах ты гадёныш… — фыркнул Джул. — И как думаешь расплатиться?

— Это всё проценты, я думал выкупить свой долг ранее, но Дирхем держит меня за узду.

— Дирхем? — Равьен взбеленился. Глаза его чуть из орбит не вылезли. — Лорд Дирхем Коуль? Из палаты лордов?

— Он самый.

— Это же конкурент нашего отца…

— Балбесина, — высказался Витони. — Какой же ты ещё глупый юнец, если ввязался в такую авантюру. Сколько тебе лет, мальчик?

— Прекрати! — зло выдохнул Этони. — Иначе я, иначе…

— Что?

Витони встал с кресла и намеревался подойти к младшему из братьев, чтобы как следует встряхнуть его за борты пиджака.

— Ты! Ты всегда был против меня, это ты вечно ссоришь меня с братьями, да? Да? Скажи же, Джул.

— Ты смешон, — фыркнул тот в ответ.

— Прекрати истерить, — Равьен тоже встал на ноги и схватил друга за плечо. Не надо, я сам.

Шаг, ещё шаг, и хлёсткая пощёчина прозвучала громом среди ясного неба.

— Ты поставил под удар всё наше предприятие. Все наши вложения в бизнес де Альетти. Витони имеет право злиться. А ты — ты смешон и жалок.

— Я хотел поднять денег! Я хотел переплюнуть отца, чтобы он перестал меня попрекать своим содержанием…

Под конец голос Этьена стал тише, а эмоции притупились, он будто успокоился и теперь лишь сожалел о содеянном и ничего более.

— Как это произошло и где расписка? Что ты именно там написал, и зачем Дирхему нужно было твоё появление в Истленде. Это же его поручение?

— Да, он шантажировал меня и обещал списать триста золотых монет, если я это сделаю.

— А завтра он попросит убить одного из нас за пять сотен, — Джульен зло добавил к сказанному, — тоже исполнишь, как послушная собачка?

— Точнее пёсик, — поправил его сын графа. — Он же всё-таки мужчина, хотя в этом есть некоторые сомнения.

— Я всё слышу, — недовольно проронил виновник ситуации. — И запоминаю.

— На здоровье.

Витони фыркнул и сел обратно в кресло. А Равьен повторил:

— Что там написано в расписке?

— Сумма в пятьсот золотых и еженедельные проценты за просрочку.

— Сколько?

— Думаешь, я не пытался погасить долг? — Этьен стукнул кулаком в грудь. — Я пытался, но он отказывается принимать деньги. Твердит про какой-то закон, трясёт толстенной книгой и говорит о моратории на досрочное погашение.

— Мошенник облапошил мошенника, вот так умора, — виконт был сегодня как никогда красноречив.

Глава 17.3

— А…

Джульен хотел что-то добавить к сказанному, но быстро умолк. В спину его толкнула дверь.

— Так и знал, — прохрипел отец из коридора. — Орёте тут, на весь этаж слышно!

Страх промелькнул во взглядах присутствующих, всех кроме Витони де Альетти. Он был попросту зол и его мало что волновало в этот миг.

— Мы обсуждаем события дня, отец, — ни словом не соврал Равьен. Однако уточнять, какого именно не спешил. — Этьен и Витони не сошлись во мнениях.

— Ну-ну, мнения там не сошлись, — проворчал отец. — Быстро по комнатам, иначе я вспомню те времена, когда шлёпал вас ремнём по этим вот непослушным задницам. Живо!

— Отец! — вознегодовал Джульен. Само упоминание неласкового слова резануло его тонкий слух, не говоря об оскорбительном смысле сказанного.

— Ладно тебе, тут все свои, — Пеппер хмыкнул, протискиваясь в комнату. — О, так и знал.

— Что?

— Этьен опять в углу стоит, как в старые добрые.

Проницательный взрослый хищно уставился на сына.

— Что на этот раз сотворил, неслух?

— Я?

Уши младшенького изрядно покраснели.

— Предлагаю продолжить завтра, — Равьен шагнул вперёд, отвлекая внимание на себя.

— Ага, а что завтра? — оживился старик. — На завтра планы не стройте. Есть у меня для вас работёнка и даже не улизнёте. Примете участие в каждом мероприятии, как миленькие. Иначе я достану старые фотоальбомы, где маман рядила вас в милые белые чепчики, а? И пущу их по кругу между всех конкурсанток. Как идейка? Думаю, будет полный аншлаг!

— Да уж, боюсь-боюсь… — проворчал Джул, стоя позади. — На этой ноте я, пожалуй, вас покину, пока папа ещё чего не удумал.

— Вот, правильное решение!

Пеппер поднял указательный палец.

— С вашего позволения. — Витони поспешил выйти из комнаты вторым. Равьен и Этьен замыкали, а их отец провожал сыночков хитрым взглядом. И только когда помещение опустело, устало опустился на диван и проворчал:

— Этьен, значит… да? Решил его вмешать в наши дрязги, старый прохвост.

Неожиданно, глаза старика медленно закрылись и он громко захрапел, напрочь лишённый сил из-за тяжёлых событий очередного трудового дня. Привычка рано вставать и рано ложиться делала своё дело и заставляла его организм работать как часы.

* * *

Ночь была в самом разгаре, безлунный небосвод сиял мириадами звёзд, словно в чёрной воде рассыпали пригоршню сверкающих бриллиантов. Тёмный силуэт выскользнул из окна коридора нового флигеля, пристроенного к главному зданию поместья.

Пара секунд и тощая ловкачка забралась по водосточной трубе прямо на крышу. Пробежалась по карнизу, не решаясь хрустеть черепицей и заняла удобное место на высоком ребре здания — внутренней несущей стене, обложенного кирпичом для долговечности. Она села, откинула назад капюшон на завязках и достала из грудного кармана нательной рубашки маленькое круглое зеркальце.

В отражении стекла показалось миленькое личико эльфийки, искривлённое хитрой гримасой.

— Ну, здравствуй,