советский лидер американскому президенту. В частной беседе Хрущев заметил, что коммунистические союзники, которыми он пугал Кеннеди, не могли состязаться с гигантским военно-промышленным комплексом США, и выразил беспокойство, что молодой президент не сумеет удержать под контролем «темные силы» в своей стране{217}.

Всего через четыре дня после вторжения в заливе Свиней, когда JFK еще приходил в себя после этого унижения, в США прибыл с визитом президент Сукарно. Для индонезийского президента параллели между событиями в заливе Свиней на Кубе и тем, что перенесла Индонезия в 1958 г., были очевидны, но, будучи вежливым яванцем, он этого не демонстрировал. Белый дом, в свою очередь, прислушался к совету посла Джонса принять Сукарно со всеми почестями и церемониями, а секретная служба занялась утолением его «неутолимого спроса на девочек по вызову»{218}. Сукарно не смог сдвинуть JFK с места по вопросу о Западной Новой Гвинее, но, как сообщается, был впечатлен его личностью. Кеннеди же, говорят, охарактеризовал Сукарно как «непостижимого азиата»{219}.

Сразу после встречи с Сукарно молодой президент отправил письмо Джонсу в Джакарту, где ясно изложил, что тот отвечает за присутствие США в Индонезии, в том числе за «все прочие агентства Соединенных Штатов»{220}. То было частью явной попытки лишить ЦРУ контроля над международными отношениями после провала в заливе Свиней.

Не надо было обладать острым зрением, чтобы обнаруживать следы работы Центрального разведывательного управления по всей Юго-Восточной Азии. Тайные американские планы были раскрыты в Камбодже, что нанесло тяжелейший удар по доверию к США в этом регионе. Много лет Нородом Сианук бунтовал против антикоммунизма Эйзенхауэра, убежденный, что американцы пытаются избавиться от него за приверженность политике нейтралитета. Тогда его заявления воспринимались как надуманные или абсурдные, однако он был прав. В 1959 г. агент ЦРУ получил задание выйти на связь с министром внутренних дел в правительстве Сианука с целью организации переворота, закончившегося неудачей{221}.

Правительство Южного Вьетнама во главе с Нго Динь Зьемом также пыталось устроить переворот в Камбодже с одобрения США и также потерпело провал. После этого Сианук получил посылку в подарочной упаковке. Возможно, то была попытка наладить разрушенные отношения. Посылка, однако ж, взорвалась при попытке открыть ее — двое служащих администрации Сианука погибли{222}. Посылку со взрывчаткой, ставшую третьим покушением на Сианука, проследили вплоть до базы США в Сайгоне, но она могла быть отправлена и без ведома США. Тем не менее — и такого рода критически значимая динамика повторялась на всем протяжении холодной войны — подобный инцидент не произошел бы, если бы деятели из Южного Вьетнама считали, что Вашингтон его не одобрит. Широкомасштабные тайные планы США часто приводили к событиям, не запланированным самими американцами буквально, на уровне конкретики. Но как бы то ни было, отношения Сианука с США были непоправимо испорчены{223}.

Белый дом при Кеннеди — особенно это касалось его брата Бобби — помешался на идее уничтожить Кастро и привлек к решению этой задачи ЦРУ. Роберт Макнамара, министр обороны с 1961 по 1968 г., впоследствии назвал подход Кеннеди к Кубе «истерическим». На вечеринке Десмонд Фицджеральд, тот самый, который помогал развернуть вампирскую кампанию на Филиппинах, сказал другу о своей новой работе в специальной группе по Кубе: «Я знаю лишь одно — что должен ненавидеть Кастро»{224}. В прошлом ЦРУ уже санкционировало покушения на жизнь Кастро — одно нелепее другого. При Эйзенхауэре цэрэушники пробовали всучить ему отравленные сигары и пытались добиться, чтобы у него выпали волосы из бороды (очевидно, полагая, что с выбритым подбородком он станет пользоваться меньшим уважением кубинцев). Управление подрядило мафию убить Кастро (встречу с бандой организовал бывший агент ФБР Роберт Мэйю, тот же подрядчик ЦРУ, который занимался фейковым порнофильмом якобы с участием Сукарно){225}. После событий в заливе Свиней ЦРУ продолжило эту традицию. Его сотрудники изготовили костюм для погружений с аквалангом, зараженный спорами, но не смогли подсунуть его кубинскому лидеру. Один план строился на использовании взрывающейся морской раковины{226}. Отделение ЦРУ в Майами, ставшее крупнейшим в мире, предлагало денежные премии за убитых коммунистов. Эдвард Лоуренс, который изготавливал жертв вампира на Филиппинах, предлагал опрыскать кубинских гражданских лиц — работников сахарного производства — биологическими боевыми веществами, а заодно устроить фейковое Второе пришествие Христа{227}.

Бобби Кеннеди, которого Боулс считал «агрессивным, догматичным и порочным», был готов использовать еще более решительные средства, чтобы перекроить Латинскую Америку по своему вкусу. После убийства доминиканского диктатора Рафаэля Трухильо братья Кеннеди обсуждали плюсы и минусы десанта морской пехоты. Поскольку это выглядело бы некрасиво, Бобби предложил взять да и самим взорвать американское консульство. Такое вполне сгодилось бы в качестве предлога для вторжения{228}.

Кеннеди все-таки запустил свой «Альянс ради прогресса» — программу экономического сотрудничества в Латинской Америке, а также организовал «Корпус мира» и Агентство по международному развитию. В конечном счете, однако, активное участие его администрации в борьбе с коммунизмом свелось к поддержке местных военных. Власти США при Кеннеди всецело приняли теорию модернизации и сделали одним из советников президента экономиста Уолта Уитмена Ростоу, автора книги с подходящим названием «Стадии экономического роста: некоммунистический манифест» (The Stages of Economic Growth: A Non-Communist Manifesto, 1960). При Кеннеди самый важный альянс ради прогресса был заключен с вооруженными силами по всему миру, и их задачей было приблизить экономические системы своих стран к американской.

Бобби играл особую роль в выполнении рекомендации Госдепартамента, согласно которой военным третьего мира следовало сосредоточиться, помимо строительства национальных государств, на «борьбе с повстанцами», то есть на войнах с внутренним врагом и на расширении своей политической роли в обществе. С самого начала официальные лица США считали Индонезию важнейшим испытательным полигоном для этой стратегии{229}. Администрация Кеннеди оказывала индонезийским военным все более серьезную поддержку, призванную служить противовесом помощи, которую Сукарно теперь получал от Советов. Несмотря на одержимость братьев Кеннеди Кубой, в 1961 г. Совет национальной безопасности включил Индонезию и Западную Новую Гвинею в число самых «срочных приоритетов планирования», поскольку считал, что именно там Москва и Вашингтон наиболее непосредственно конкурируют за влияние. Через считаные годы главной темой международных новостей станет Индокитай, но вплоть до середины 1960-х гг. большинство официальных лиц считали Индонезию намного более важной, чем Вьетнам или Лаос{230}.

Вернувшись в Индонезию из Вашингтона, Сукарно не позволил, чтобы вопрос о Западной Новой Гвинее замели под ковер. В конце 1961 г. он выступил с речью, озаглавленной «Тройное народное командование», или Trikora, в которой потребовал уничтожения голландского «марионеточного государства» и призвал к мобилизации «всего индонезийского народа» с целью возвращения этой территории. Генерал Насутион и другие лидеры вооруженных сил остерегались провоцировать войну с голландцами, но организованные гражданские ополчения и ВМФ вступили в боестолкновение с голландскими кораблями. Как Джонс и сообщил Вашингтону,