— Здорово, когда есть музыка, которая спасает. В которую ты можешь уйти, как в специальное место восстановления сил. Я тоже люблю «АукцЫон». И много чего другого. Знаешь, иногда полезно уйти в свою грусть красиво, с музыкой. Я ставлю «Нирвану» и кричу внутри себя, избавляясь от боли. Довожу отчаяние до максимума и выплескиваю его вместе с музыкой. И тогда я скоро снова нормальный человек.

— Понимаю. Думаю, надо быть очень осторожным с песнями. Слова волшебны, они живые. То, что произносишь с эмоцией, тем более поешь, имеет собственную силу. Вот почему я опасаюсь петь песни, в которых напрямую приманиваешь к себе беду. Ну, к примеру: «А любовь, как сон, стороной прошла…» — пропела Маша.

— Ты очень красиво поешь. Надо как-нибудь устроить снова гитарный вечер.

— Спасибо, — улыбнулась Маша. — Хорошо получается только тогда, когда рядом люди, которые тебя точно не осудят, даже если ты сфальшивишь. Они примут тебя как есть, с фальшью, с ошибками, с красотой и с несовершенством, со всем, чем ты являешься. Мне кажется, ты такой человек — тот, кто принимает меня. Поэтому при тебе я пою хорошо и свободно, раскрывая себя.

— Меня очень радует, что ты так думаешь. Но я не вижу никакой фальши. Мне все в тебе кажется особенным и гармоничным.

Глеб повернулся к ней и притянул ее к себе, но Маша смущенно отпрянула, беря его за руку, чтобы продолжить прогулку. Она не могла понять, что с ней происходит. Глеб, друг ее детства, всегда просто друг, неожиданно стал для нее слишком близким, слишком притягательным, и она не знала, что об этом думать и как себя вести. Его прикосновения, наэлектризованные чувственностью, обжигали ее тело, ее влекло к нему, но одновременно комом в горле стоял страх. «Я не разрешаю тебе с ним дружить! Чтоб его здесь больше не было!» Будто проклятие, слова матери довлели над ее судьбой и сковывали ее решения.

Через два с половиной часа Алена вышла на станции маленького городка. Егор подъехал на машине со своими друзьями.

— Честно говоря, я хотел было тебе написать, чтобы ты не бежала, был уверен, что все равно не успеешь, но ты сделала невозможное, — сказал он после приветствия.

— Видел бы ты, как я бежала!

— Что, так хотела на природу?

— Ага, — улыбнулась Алена.

В машине, кроме Егора, было пятеро мужчин, поэтому ей пришлось втиснуться на заднее сиденье между Егором и молодым парнем. Благо она была стройной и много места не занимала. В этот раз из-за недостатка места она прижималась к Егору очень тесно, ощущая его близость каждой клеткой своего тела. Он задавал какие-то вопросы, его друзья тоже поддерживали разговор, а она могла лишь вставлять односложные фразы совершенно автоматически. Ей казалось, что все это сон.

Машина ехала по узкой лесной дороге на приличной скорости, ветви деревьев можно было достать рукой, если вытянуть ее из окна, а некоторые даже попадали в открытые окна, щелкая по стеклу. Запах трав и влаги пьянил, открывались манящие виды леса и полянок, полных фиолетовых и желтых цветов. Природные жалюзи ветвей и листьев сдерживали солнечные лучи, и они белыми пятнами красили капот, руки и плечи, заставляли щуриться.

Примерно минут через двадцать машина выехала на поляну и водитель заглушил мотор. Алена вышла в лесную тишину, нарушаемую лишь пением птиц и разговорами новых знакомых. Она увидела четыре палатки, двух женщин, которые что-то готовили возле костра, и еще двоих мужчин. Егор представил ее всем и повел к своей палатке.

— Бросай вещи в палатку и снимай обувь, ходи босиком, — сказал он, подавая пример и скидывая сандалии.

— А разве земля не холодная?

— Нет, не холодная, разувайся.

Алена послушалась. Ей сразу понравилось, что он говорит ей, что делать, берет на себя руководящую роль. Это было для нее показателем мужских качеств характера.

Босые ноги коснулись мокрой после дождя травы, ощутив каждую веточку, травинку, каждый камешек, каждую каплю. Палатка была поставлена возле двух огромных серебристых тополей, между которыми был натянут темно-синий гамак из мягкой бархатистой ткани. В трех метрах от палатки и гамака был устроен костер, окруженный бревнами для сидения.

— Ты же голодная? — спросил Егор и открыл йогурт. Зачерпнув из него ложкой, он попробовал первым, сунул ложку обратно в йогурт и протянул Алене: — На, ешь.

В этом было столько интимного и сближающего, что она немного опешила. Затем взяла баночку и отправила ложку с йогуртом в рот, испытывая почти эротическое удовольствие.

— Спасибо, — ответила она. — Я ужасно голодная.

— Вот еще есть бананы, булочки, творожки, — перечислял он, вынимая из пакета покупки. — А еще я купил тебе коньяк и чернослив в шоколаде на закуску. — Он показал бутылку и упаковку конфет.

«Он купил мне коньяк! Специально для меня, желая порадовать! Я буду пить свой любимый коньяк в этом чудесном лесу и ночевать в палатке!» — думала Алена, с трудом верившая происходящему.

— Спасибо! — сказала она, но это «спасибо» не могло вместить всей благодарности, которую она испытывала. Только она знала, как много значило для нее все, что сейчас происходило.

— Сейчас я тебе все покажу, и, если хочешь, можем прогуляться, увидишь место, где две реки сливаются в одну.

— Конечно хочу! Еще спрашиваешь!

— Смотри, вот спуск к реке. — Егор пошел влево от палатки и костра, и оказалось, что полянка находится на пригорке, прямо над рекой. — Здесь можно купаться, мы даже построили мостки. Но есть и другие спуски, а если чуть проплыть по течению, то слева окажется идеальный песчаный берег.

— А это что? — Алена показала на сооружение из деревянного каркаса, накрытое плотной полиэтиленовой пленкой. Оно стояло чуть ниже лагеря, ближе к реке.

— Это баня.

— Как это баня?

— Вечером увидишь. Ну что, идем на прогулку?

— Идем!

— Тогда надевай купальник, там можно будет искупаться, если возникнет желание.

— Где я могу переодеться?

— Здесь, — показал Егор на палатку.

— А где я буду спать? — снова поинтересовалась Алена.

— В моей палатке.

«Спокойствие. Не надо ничего себе воображать, это просто ночевка в палатке. Он меня выручил, потому что я не успела раздобыть палатку», — убеждала себя Алена. При мысли о том, что она будет спать рядом с ним, с ней творилось нечто, неподвластное ее контролю. Она думала, что будет какая-нибудь рокировка: Егор переночует у друзей в палатке или друзья у него, а ей уступят маленькую палатку. Но все оказалось проще. Алена сомневалась, что уснет в таком близком соседстве от Егора.

— Ну все, я готова. Только как-то не хочется идти в купальнике.

— Возьми вот это покрывало, оно у меня играет роль полотенца или парео, по ситуации. — И он протянул что-то вроде оранжевого хлопчатобумажного платка с зеленым орнаментом по периметру.