— Алена, твоя очередь, ты еще ни разу не показывала, — мотивировала Лера.

— Нет, я не участвую! — в испуге замотала она головой.

— Давай, поучаствуй, — тихо сказал ей Егор.

— Я не могу, когда все на меня смотрят, — так же тихо ответила она ему.

— Так на красоту ведь и посмотреть приятно, — произнес он, вдруг смутившись.

Она взглянула на него и все-таки вышла показывать. Лера шепнула ей слово:

— Солнце.

«Хорошо, что у них все так просто. А то, если бы попалось, как Марта любит загадывать, какое-нибудь заковыристое сочетание вроде «беспрецедентный случай», я бы тут со стыда сгорела, пока угадают мой бездарный спектакль».

И она для начала подняла руки и взгляд вверх, будто потянулась к чему-то в небесах.

— Солнце! — сразу же выкрикнул кто-то.

— Точно! — обрадовалась Алена. «Фух, выкрутилась».

Было уже темно. Егор натаскал камней из костра в так называемую баню и позвал всех желающих.

— Иди скорее, увидишь лесную баню! — потянул он Алену.

Она вошла в накрытое пленкой сооружение. Там уже были трое мужчин и Егор, который стал плескать на камни воду. Стало жарко, но долго жар не держался, и все побежали к реке.

Алена тоже поплавала, потом надела легинсы и кофту. Становилось прохладно.

— Идем, покажу тебе место, где хорошо видны звезды, — позвал Егор.

Они спустились к мосткам, и им открылось сияющее небесное полотно, полное звезд. Алена ахнула и легла спиной на мостки. Егор лег рядом с ней валетом. Она почувствовала, как он слегка прикоснулся к ее голени и начал поглаживать ласковыми движениями пальцев. Сладкий ток пронзил ее от ног до корней волос. Затем он спросил:

— Хочешь немного чаю?

— С удовольствием. — Она слегка озябла, и он в точности угадал ее желание.

Пока он лежал в гамаке, Алена глотала чай, заваренный по лесному рецепту: ребята собирали все лекарственные травы, которые знали (шалфей, зверобой, мята), а в конце тушили в котле с чаем горящую палку, что придавало чаю специфический копченый привкус.

— Садись рядом, — предложил Егор, подвигаясь в гамаке. — Не бойся, он крепкий, тут такие тяжеловесы лежали!

Алена присела с чаем в руке.

— Вытягивай ноги, ложись. — Егор помог ей устроиться.

Она смотрела на костер и слушала бесконечные истории ребят о туристических приключениях, зимних вылазках с палатками и даже купании в декабре. А рядом с ней валетом лежал Егор и снова гладил ее ногу.

— Ну что, ты согрелась?

— О да, чудесный чай! Благодарю.

— Идем спать? Уже поздно.

— Идем.

И они забрались в двухместную палатку Егора.

— Нам будет теплее, если мой спальник мы постелем вместо матраса, а твоим укроемся, — предложил Егор.

— Давай так и сделаем. Тебе виднее, ты бывалый человек.

Егор расстелил спальник, укрыл Алену и себя вторым, а затем нашел в темноте ее губы и поцеловал.

Этот поцелуй был самым естественным и закономерным из всего, что могло произойти с ними. А еще поцелуй — это некий тест на совместимость. Алена вмиг растворилась в нем, голова закружилась, дыхание перехватило. Егор прикоснулся губами к ее шее, а рука проникла под толстовку и начала поглаживать грудь. Алена пылала и прерывисто дышала. Она так долго воздерживалась от того, без чего, как ей сейчас казалось, нельзя было жить! А теперь этот мужчина сводил ее с ума, лишал самоконтроля. Она вся горела и извивалась от каждого его прикосновения. Егор стащил с себя и с нее всю одежду, и Алена захотела попробовать его на вкус.

Между ними происходила невероятная химия. Их слияние было так же неизбежно, как слияние двух рек, русла которых неминуемо соединялись.

— Какая ты сладкая, — шептал Егор ей на ухо страстным голосом, от которого ее било, как в лихорадке. — Я не могу от тебя оторваться.

Алена стонала и вскрикивала, все эти ощущения она испытывала впервые. Никогда ей не было так хорошо от близости с мужчиной.

В середине ночи они заснули, обнявшись, без одежды. Однако Алена долго не проспала и до конца ночи маялась без сна. Она была слишком потрясена.

Рассвет был туманным и влажным. Алена подбросила дров, и костер быстро ожил — нижние угли за ночь не погасли. Она заварила чай, ей нужно было прийти в себя. «Как же я не хочу ехать в город! Не могу думать о работе. Не хочу прощаться с лесом», — думала она, спускаясь к мосткам и впитывая умиротворение, навеянное стелющимся по реке туманом, рассветной размытостью очертаний берега, камышей, тропинки.

Вскоре проснулся Егор. Он легонько поцеловал ее возле уха, сказал:

— Ты такая чувственная, сладкая… Как же с тобой хорошо и не хочется возвращаться!

— Да, не хочется. Но мне сегодня надо быть на работе.

— Давай собираться, поезд приходит рано.

И они попрощались с лесом.

Затем ехали в поезде, и он дремал у нее на коленях, а она теребила его кудри.

«Я влюблена», — звучал в голове приговор. Алена едва знала его, но уже не могла отпустить. Опасный симптом.

В городе они попрощались и разъехались по домам.

Маша сидела в кресле-качелях, которое мерно покачивалось вперед-назад при каждом ее движении, и писала в блокноте о том, как она выполняет задания блога. Она уже оставила на сайте несколько комментариев к заданиям, которые удивили ее эффективностью, несмотря на свою простоту. Сейчас ей так захотелось поблагодарить Александру и обсудить с ней все подробности заданий! Александра была, конечно, права насчет отношения к жизни. Вот отправная точка, которая меняет все! А теперь Маша застряла на новом задании.

Она выбралась из ленного плена кресла, подошла к ноутбуку и снова перечитала страницу. «Не сопротивляться ничему, что хочет войти в мою жизнь…» А что в нее хочет войти? Глеб. Нет, она не готова! Она не разобралась со своими скелетами и тараканами, как бы ей ни хотелось отпустить саму себя на волю, свою скованную, измученную запретами душу. Однако, согласно заданию, ей необходимо вовлечься в поток событий, а отступать она не собиралась. Это же так интересно! Сейчас это придало смысл ее дням и вернуло вкус жизни, она пребывала в счастливом состоянии — в ожидании радостного и светлого. Это было как работа над ошибками: признать заблуждения, изменить стратегию, начать все заново.

Подойдя к зеркалу, Маша стала заплетать волосы в сложный колосок, и тонкие пряди, вьющиеся на висках, выбились из косы, обрамляя скулы, отчего лицо казалось более нежным и женственным. Маше было приятно рассматривать себя, потому что даже она видела, что похорошела за последние дни, проведенные в деревне, а уж Глеб не давал ей забыть об этом ни на минуту. Ей казалось, что он все чувствует и понимает правильно — все то, что творится внутри нее. Он видит, что она тоже очарована им, и не обижается за дистанцию, которую ей приходится держать. Словно осознает, что причина не в нем, — Маша его не отвергает, в ней идет внутренняя борьба, борьба с личными монстрами.