ты заблудился во тьме. Но, мой бывший друг, зато теперь летописец я. Удачи в походе, — усмехнулся эльф, похлопав Квеннара по плечу, — не провались под лёд, а то какой-нибудь девушке придётся тебя спасать. Такой стыд, такой стыд!

Проводив ненавидящим взглядом бывшего помощника, Квеннар уже хотел уйти с коронации, но вдруг музыка заиграла громче, голоса менестрелей зазвучали со всех сторон, переливаясь трелями птиц, и двери дворца, утопающего в чарующем сиянии золота и серебра, распахнулись, приглашая гостей в главный зал торжеств.

***

По размеру напоминающий дворцовый сад, зал стал роскошнее после восхождения на престол наместника Нолофинвэ, когда Нолдо приказал расширить помещение, убрав несколько стен, с которых, ходили слухи, не удалось смыть испортившуюся от времени роспись над троном, а закрасить не получилось, так как краска светилась слишком ярко, впитывая свет Древ.

Наместник Нолофинвэ, как теперь говорили в Валиноре, незаслуженно считался мастером худшим, нежели его старший сводный брат. Взойдя на престол, второй сын короля Финвэ приказал своим собратьям перестроить купол дворца над главным залом, сделав его раздвижным, в полу — залить пруд и пустить рыбок, а над ним возвести ажурные мосты из кварца с едва заметным стальным каркасом внутри. Конечно, Нолофинвэ всё это делал не для того, чтобы показать, что он лучше Феанаро. К тому же, как теперь стало известно, старший из сыновей Индис всегда мечтал уйти в Средиземье, оставив трон младшему брату, поэтому и дворец перестроил для него.

Купол раздвинулся, открыв звёзды и позволяя искрам, летящим с неба, оседать на колоннах, адуляровых плитах пола, кварцевых мостах и спокойной гладкой воде под ними.

Арафинвэ стоял на возвышении, белый, сверкающий, с покорным мудрым взглядом сияющих прозрачно-голубых глаз.

— Этот краткий миг в истории мира, что мы зовём «сегодня», волею Эру войдёт особой строкой в летопись Арды, — вдохновенно произнёс будущий правитель. — Отныне и навек три народа эльфов становятся единым, братским народом! Нас более никто не сможет разъединить!

Усиленный магией аккорд, сыгранный на струнах арфы, прервал речь Арафинвэ.

— Я говорю от имени всех, кто был верен своим королям! — крикнула Элеммирэ, проходя сквозь толпу. — Моя арфа споёт от их имени!

Стража ждала приказа своего господина, но Арафинвэ молчал.

Элеммирэ рассмеялась. Стоя на ажурном мостике, блистая алым платьем, с собранными под черную шаль волосами, она яростно ударила по струнам.

Жил да был, ел да пил, спал и был почти король,

Правил он, как мог, народами тремя.

Ползал долго под горой, для Владык он стал герой,

Но, впрочем, песня не о нём, а о Валар!

В те времена жила красавица одна,

У стен дворца сухой валила лес.

Но наш Почти-Король вдруг сделал ей аванс:

Теперь поёт про чудо из чудес.

Всё могут короли! Всё могут короли!

Их важные дела касаются порой.

Покаяться, простить и выбрать платья цвет

Способен по совету Владык король.

Способен по указке Владык король!

Толпа замерла. Кто-то ждал, что владыка разгневается, кто-то — что начнёт оправдываться.

— Подойди, Элеммирэ, — грустно произнёс Арафинвэ. — Посмотри мне в глаза и скажи, что плохого я тебе сделал? За что ты мстишь мне?

Эльфийка на мгновение растерялась, и в этот миг в зал влетел огромный орёл, тело которого было размером с лошадь, а размах крыльев — четыре эльфийских роста. В клюве он нёс королевский венец.

Сев рядом с Арафинвэ, орлиный царь Торондор дал эльфу корону и, оглядев мудрыми проницательными и совсем не птичьими глазами собравшуюся толпу, взмыл в небо, исчезнув в звёздной вышине.

— Владыка Манвэ избрал меня, — промолвил Арафинвэ, надевая венец, — и мой долг — заботиться о тех, кто нуждается в поддержке. Владыка Ирмо отныне всегда будет жить в Лориэне и помогать всем скорбящим утешиться. Элеммирэ, мои верные подданные окажут тебе содействие в сборах в дорогу. Тебе дадут всё необходимое.

Дева-менестрель разозлилась, хотела что-то сказать, но её обступили эльфы в зелёном и золотом. Квеннар поспешил к ней сквозь толпу, подошёл так близко, как смог, как подпустили.

— Элеммирэ! — позвал бывший летописец. — Элеммирэ! Пойдём с нами в Средиземье!

— Оставь её, — почти по-доброму произнес один из верных королю, — а лучше отправляйся за утешением к Владыке Ирмо.

— Ну уж нет! — развернулся на пятках Квеннар. — Хватит с меня грёз! Мне нужна правда!

— Ты обязательно найдёшь её, — улыбнулся Арафинвэ, сияя королевским венцом. — Мой брат — лучший проводник к познанию Истины.

Примечание к части Элеммиро и Финдиэль с хором пели "Пророчество Итлины" из "Дороги без возврата",

Элеммирэ (спасибо Финоре) пела переделку "Всё могут короли" Аллы Пугачевой

Не называйте меня королём!

Ровные удары сердца медленно, не спеша, возвращали способность дышать, видеть, слышать, мыслить. Понимать и помнить.

Удар за ударом, мерно, чётко. Словно терзаемое рвущей болью тело существовало отдельно от качающего кровь органа.

Удар за ударом. Грудь начала вздыматься медленнее, ровнее. И снова стало хватать сил еле слышно выдыхать слова.

— О, очухался! — кто-то засмеялся.

Голос знакомый. Шипастый Молот.

— Он всё время это говорит? — произнёс ещё один орк с издёвкой. Это Острый Меч.

— Похоже, — голос незнакомый, странно мелодичный.

— А что требуется от нас? — ещё один певуче говорящий воин.

Майтимо с трудом приоткрыл глаза. Около него стояли орочьи командиры, которых не узнать было невозможно, а также четверо эльфов-Авари, мрачных, с потухшими злыми взглядами. Моргот тоже был здесь, и в чарующем сиянии Сильмарилей даже орки казались красивыми.

— Светлейший Владыка Мелькор, — скривился один из эльфов, очень худой, со шрамом, пересекающим лицо наискось, — заткнуть ему рот? Не могу этот бред слышать.

— Что, тряпка, — хмыкнул Острый Меч, — бесит, что этот твой сородич пощады не просит? Что не торгуется? Не умоляет позволить ползать на коленях, целовать руки и копаться в мёрзлом дерьме, ища железо?

— Я позвал вас не для споров и взаимных обвинений, — вкрадчивый голос Мелькора оглушил. — По вине этого эльфа разбита наша армия, погибли ваши воины,