— Закрой свою пасть! — прошипела староста, глаза налились кровью. — Не доводи до греха…

Элан сидел у самой воды, сжав АПС до боли в руке, и тыкал стволом себе в висок, благо тот был на предохранителе.

— Будь ты проклят, стратег хренов! — Его голос рычал, но слёз не было, только злость на самого себя. — Ты там должен лежать, а не они!

Из головы никак не уходили кадры репортажей — погибших десятки, а он жив…

— Ты никому ничего не должен.

От знакомого голоса он подскочил, обернувшись.

Диолея отпустила Афалию не потому, что волновалась за физическое состояние своего товарища — эволэка, четыре раза ходившего за черту, такими муками не удивишь и не сломаешь. С душой было сложнее. Лис через чур беззаботно вёл смертельную игру с сильным противником, и теперь, когда настало время хоронить друзей, было слишком поздно менять отношение к схватке, а уж тем более меняться самому. Осознание этого рвало его сердце на части, но исправить что-либо он был уже не в силах, а холодная голова девушки из высшего общества должна была разорвать круг самоистязаний, в который эволэк сам себя и загнал.

— Мы все сражались на равных, — бесшумно подошедшая Афалия не отпускала его взгляд. — Ты рисковал не меньше, а может и больше, чем Ханнеле. Оля так же погибла не по твоей вине, и ты это прекрасно знаешь — никто из нас не мог предположить, что у охотничьего домика родителей будет засада.

Элан хотел было возразить, но девушка ладонью накрыла его губы.

— Моё участие в схватке не предусматривалось, я фактически сбежала из дома, так что, преступники не могли знать, что мы отправимся туда, загоняя себя в ловушку. Но как-то узнали, и мы чуть не попались. Почему ты тогда так терзаешь себя?

Элан сделал попытку освободиться, но девушка ещё крепче сжала хватку — не повелительница вод, конечно, но и не кисейная барышня!

— Прекрати винить себя во всём, слышишь? — Её голос, спокойный, но твёрдый, заставил прекратить биться, Лис задышал ровнее. — Ты упал на Мирру, и она сломала спину, чуть не оставшись калекой? Да, это так. Но если бы не толкнул её с камня, что тогда? Тебя самого чуть не изрубило насмерть осколками, думаешь её тело прочнее твоего? Тогда почему ты взваливаешь на себя вину и за это?

Её глаза наполнились влагой, и Элан замотал головой:

— Прости, прости, пожалуйста! Вы держитесь молодцами, — он сгрёб её в охапку, прижав голову к своему плечу, — а я расклеился, утонул в самоанализе… Как это глупо… упиваться собственно болью и не замечать чужую… Прости…

На этот раз в помещении с единственным экраном на всех жителей деревни яблоку некуда было упасть — народ, прознав о предстоящем «взрыве бомбы», собрался у телевизора, с нетерпением ожидая начала новостей канала «Общество и закон», канала, славящегося объективностью и независимостью суждений. Естественно, «великие комбинаторы» сделали ставку именно на него, на смелость его сравнительно молодых корреспондентов, что не раз и не два не стеснялись высказываться по самым острым вопросам. Эти удивительные люди решительно шли наперекор многим порывам и веяниям руководства Федерации, нередко доставалось нерадивым чиновникам своей Державы, не стеснялись они критиковать и действия Императрицы, если её поступки виделись нелогичными, не соответствующими интересам народа.

Как только диктор перешёл, после короткого приветствия, к сути вопроса, в зале наступила тишина, даже летуньи умудрились «пропасть», не приковывая к себе особого внимания.

— К нам в руки попала запись послания, которое, очевидно, ещё до терактов, было записано группой эволэков Института Биологических Систем. Как вы знаете, ныне они проходят главными фигурантами по делу о вооружённых нападениях, унёсших жизни пятидесяти трёх наших граждан. Это старосты Кланов Диолея, Нариола, Мирра и Лассава, и их товарищи, Элан, Ханнеле и Афалия, дочь губернатора Доронина, а так же куратор, киборг Ольга, обвиняемая сейчас во взрыве ИБиСа.

Молодой мужчина, которому явно не было и сорока, излагал очень складно, обладал хорошим голосом и дикцией, и все застыли, не дыша и не произнося ни звука.

— Я хочу напомнить, что в деле об этом неслыханном в своей жестокости злодеянии с самого начала прослеживался целый ряд очень странных и противоречивых фактов, вылившихся уже сейчас в открытое противостояние родных и друзей эволэков с властями. Неверие в причастность Лидеров Кланов и их соратников к преступлению имеет и доказательную базу, пусть и не столь твёрдую.

«Это точно, — мелькнула в голове Элана мысль. — Стоит нам только пропасть без вести, и всё — на нас можно вешать всех собак! Я действительно был слишком легкомысленным, ведь слова к делу не пришьёшь!»

— Итак, смотрим запись.

На экране картина. Именно такая, какая она запомнилась всем заговорщикам. Берег тихой неширокой реки, солнце, сосны дурманят запахом смолы. На поваленном бревне сидят лидеры Кланов, у их ног, прямо на расстеленных по земле туристических ковриках расположились остальные эволэки. Ольга, поправив объектив, отходит от камеры и занимает место на бревне, обвив руками шею своего эволэка.

— Здравствуйте, наши родные, мамы и папы, друзья и соратники, — голос Диолеи немного грустный, на лице печаль. — Вы уж нас простите, но если вы смотрите эту запись, значит, случилась большая беда, и, вполне вероятно, нас уже нет в живых…

Эту передачу, можно не сомневаться, сейчас, затаив дыхание, смотрят не только коллеги из института. Миллионы людей, бросив все дела, припали к экранам, впитывая каждое слово.

— Не печальтесь, мы не оставили в беде наших соратниц, — продолжила Нариола, — и никто не посмеет коснуться грязными руками наших свершений. Что бы ни случилось, как бы ни тяжела была боль утраты, знайте — мы уже победили. Наши мужчины встали на защиту эволэков и закрыли их своей грудью, и пусть даже стены рухнули, но живы люди, а именно они могут отстроить всё заново.

Мирра так же грустно улыбнулась в камеру:

— Мы, Лидеры Кланов, зная о замыслах грязных дельцов, не можем остаться в стороне. Наши девочки и мальчишки всегда верили в нас, в наш опыт и наши силы, и мы не можем, не имеем права спрятать голову в песок. Знайте, мы будем бороться, и даже наша смерть не остановит этой борьбы.

— Сколь бы ни был силён враг и коварен, мы одержим верх, потому что за нами сила миллионов людей, построивших этот удивительный мир, — сказала Лассава, мотнув головой, — и в этом мире нет места мерзавцам, пришедшим убивать детей. Они сами захлебнутся собственной кровью, и никто из них не сумеет уйти от наказания.

— Но и вы не сомневайтесь в своих силах, — призвала Ханнеле, — смело идите вперёд. Боритесь и не сдавайтесь, ибо от каждого из нас зависит судьба народа. Мы не ждём лёгкой победы, враг слишком могуществен, он не отступит, но все его планы обречены на провал. Мы знаем, что он задумал, и, как бы ни сложилась наша судьба, верим, что по оставленным следам пойдут отважные, наши родные и дорогие сердцу люди. Мы верим в ваш ум, и полагаемся на вашу отвагу.