— То есть, «Каскад» не получает развития, заготовленные «бомбы» не «взрываются», — предположил мужчина.

— Верно, — на этот раз ответила Нариола. — Но если нет, то по истечении определённого времени, а это завтрашнее утро, наши люди запускают в Сеть первую порцию. Пока в ней ничего экстраординарного нет, просто общие положения, в которых мы указываем виновника случившегося, Сухомлинова, то есть, доказываем собственную невиновность, бросаем тень на Миненкова, и снова наблюдаем за реакцией властей.

Вокруг быстро собирались люди, жителям деревни был интересен разговор, а Лидер Клана Флоры продолжала:

— Если те в панике пытаются заткнуть наш информационный блок, не дать ему ходу, то мы взрываем вторую бомбу. Тут уже в достаточно прозрачной форме рассказывается о странном бездействии властей, и реакция миллионов граждан будет более чем бурной!

Наёмник с немым изумлением таращился на детей, не веря ни глазам, ни ушам. Впечатление было такое, что в юные тела поместили уже взрослых людей, людей, способных на много шагов вперёд предсказывать ходы оппонентов, способных не идти на поводу истории, а творить её.

— Полетит много голов, — резкий голос Лесавесимы заставил всех обернуться — к способности «драконих» говорить люди привыкали с трудом, — и кое-кому придётся отвечать на очень неудобные вопросы!

— А эти вопросы уже сейчас звучат, — подхватила большая сестра, — просто мы придадим им больше конкретики! Например, почему эволэки сумели раскусить планы семейки Сухомлиновых, а Имперская Служба Безопасности — нет?!

— Если и это не вразумит стоящих у руля, — Мирра с трудом уже сидела, морщась от боли в спине, — то «взрывается» третья. В ней мы уже напрямую обвиняем руководителей Державы в попустительстве преступникам, и, естественно, следует социальный взрыв. Да здравствует революция!

— А что будет после хаоса, вы подумали? — иронично поинтересовался наёмник.

— Хаоса не будет! — прорычала Диолея. — Будет смена династии, идиот! В древних Русских княжествах, ещё на Земле, народ выбирал князя. Тот сплачивал людей, они работали на единый результат, воевали всем миром, если надо. Князь был гарантом закона и порядка, а если плохо правил, то ему просто указывали на дверь! У нас то же самое!!!

Мирра сцапала, уж непонятно как, свою подругу, не давая ей устроить расправу — с чужаками, не знающими глубинных устоев общества Новой России, общаться было непросто!

— Вот такая задумка, — подытожил Лис, поднимаясь. — А если бы нас убили… Что ж! Запуск бомб, ровно, как и отмена на их применение, даётся не нами! Это проверенный и очень надёжный человек! Он не пустит лишнюю волну, ибо не имеет корыстного интереса, но и не отступит, ибо очень смел!

Дед Никанор тяжело вздохнул:

— Ну, положим, с этим понятно. А зачем ты, рыжий бес, девчонок в бой втравил? Воевать некому? Мужики перевелись?

В его голосе и глазах был такой упрёк и такая боль, что Элан мог бы и застрелиться от стыда, да вот только сами девушки с изумлением смерили непонимающими взглядами старосту деревни.

— Нас никто ни во что не втравливал, — тихо, но угрожающе, ответила Диолея. — Мы Лидеры Кланов, а не вожатые в детском оздоровительном лагере!

Дед прикусил язык, поняв, что нехотя обидел гостей, оскорбил их жертвенную решимость, их смелость, их личную отвагу. Это был их выбор, и будь на их стороне хоть все Силы Небесные, ничто и никто не помешал бы им встать в первом ряду. Эволэки вверили им, старшим, свои судьбы, и нет у них права поступить иначе, не смогут они потом жить с такой ношей…

* * *

Он поднялся ни свет, ни заря — ещё слишком сильно жгло левую руку, хотя и не так, как в первый день. Ещё бы спать и спать, давая организму возможность нормально залечить раны, но необходимость толкала вперёд, и Элан, вооружившись фонариком, осматривал поляну, коей выпала судьба стать усыпальницей павшим подругам. Тенью следующий за ним Никанор даже не выдавал своего присутствия.

Красивое место. Туман прозрачным покрывалом стелился над многотравьем, высокие деревья обступали прогалину со всех сторон, чувствовалось близкое присутствие воды.

— Здесь, — просто сказал юноша и оглянулся через плечо, ища своего провожатого взглядом.

Тот, несмотря на огромный рост, слился с сумерками наступающего утра, и только голос выдавал его:

— Хорошо. Ты иди, отдыхай, мы всё приготовим.

— Спасибо…

Хотелось отдать дань тем, кто не побоялся сразиться со всей Вселенной, тем, кого любил, и чей образ никогда не уйдёт из памяти. Но, с такими ранами брёвна не потаскаешь, и Лис, понуро опустив голову, побрёл назад в деревушку, а попадающиеся навстречу люди, что уже шли готовить погребальный костёр, не обронили ни слова. Только почувствовав приближение двойняшек, юноша приободрился, и, проходя мимо, хлопал их по крыльям — летуньи, понимая, насколько их силища ускорит и облегчит дело, решили помочь людям.

Несмотря на ранний час эволэки уже были на ногах — подготовка к ритуалу процесс не быстрый, — и, первым делом, отправились на реку, смыть в утренних водах с себя груз прошлого, и приготовиться вступить в будущее.

На небольшой песчаной косе горел костёр, вырывая у темноты нависших над водой деревьев силуэты обнажённых девушек. Те одна за другой спускались в прохладу речной заводи, а, выйдя на берег, насухо вытирались и облачались в чёрные одежды, заплетали в волосы траурные ленты. Чёрный цвет — цвет перемен мира, мира, который действительно стал другим без близких сердцам людей…

Элан, совершенно не таясь, пошёл на свет, а его появление не вызвало никакой паники — всё в порядке вещей. Сбросив одежду, он секунду помялся, стоя с ножом в руке, а потом быстро и проворно разрезал повязку, фиксирующую пришитую руку. Та, лишившись опоры, заскользила вниз, разгибаясь в локтевом суставе, а подруги замерли, наблюдая за его реакцией.

Лис сморщился от неприятных ощущений, но вспышки боли не последовало, и он, совсем расхрабрившись, срезал и бинты, отправив белый пучок в костёр. Тот радостно принял новую пищу, а в дрожании огня стали видны розовые шрамы, исполосовавшие тело.

— Да, — протянул Элан, рассматривая себя, — таким числом отметин не каждый воин похвастаться может!

На берег как раз выбралась девушка из высшего общества, блики заиграли на её безупречно сложенном теле, и без колебаний подошла к нему:

— Дай-ка взглянуть.

Возражений не последовало, и Афалия осторожно касалась пальцами шрамов, всё время хмурясь, но вердикт был положительный:

— Неплохо! — Брови птицами взлетели вверх, «медсестра» была явно удовлетворена. — Ну, пошевели.

Судорожно сглотнув, Лис осторожно протянул руку, коснувшись пальцами собственного носа, потом носика девушки, и опустил её вдоль тела.

Всё-таки, рука чужая. Хоть нервы и ткани срослись, но разница между тем, что было, и тем, что есть сейчас, была ощутимой. Словно в левую руку вкололи что-то, и многие нервные окончания потеряли чувствительность, да и выглядела она иначе. Дана сразу предложила хотя бы нарастить мышечную массу, но на это требовалось ещё три дня, а времени в запасе не было совсем, так что пришлось ограничиться простой трансплантацией. По этой же причине не стал он ничего фантазировать с потерянным глазом, просто залечив раны на голове и шее, тем более что «Скальпель» не мог ничем помочь в такой сложной области, как выращивание тонкого инструмента зрения. Его задача — штопать раны, и со своей задачей он справился!