ждали. Там были все, кого Вагул недолюбливал и откровенно презирал. Именно с этими самодовольными рожами он спорил с пеной во рту, доказывая необходимость отозваться на призыв колонистов Парпланда и отправить им на выручку экспедиционный корпус в далекий Рукав Персея. Они все тогда его не поддержали, испугались «второго фронта» после Крона. Даже Семен Жито, легендарный капитан второго по величине крейсера Терра-Новы «Главный калибр», которого Вагул хорошо знал смолоду, трусливо прятал глаза. Теперь же они все своими улыбками и поздравлениями словно издевались над ним. «Я бороздил просторы Вселенной, когда вы еще под столом у мамок ползали! Рано хороните меня, трусы!». Вагула нельзя было обмануть улыбками и поздравительными речами. Он хорошо знал всем им цену. Больно падал тот, кто высоко взлетал. Его же сознательно еще до начала поединка хотели вознести до небес, прекрасно понимая, что даже в условиях Туманности, победить будет ой как непросто. Вагул чувствовал себя лисицей, которую с одной стороны гнали собаки, а с другой — поджидали охотники. И, вот, в то время, как политики праздновали еще не случившуюся победу, Вагул готовился к возможно самому важному и последнему дню своей жизни. Страх стимулировал его продумывать каждый нюанс. В отличии от «Утренних звезд» и «Квазаров» его «Странник», хоть и серьезно модернизированный, все же не мог похвастаться столь продуманной системой спасения экипажа и капитана, в случае чего. Вагул был не из робкого десятка. На своем жизненном веку уже много чего повидал и много, где поучаствовал. Однако тут на кон стояла репутация всей Терра-Новы. Гордон, как тогда с неудачно закончившейся миссией на Парпланд, так и теперь пошел на поводу у него с этим поединком и поддержал. С другой стороны — а кокой был выход, какая альтернатива? Признать вину в том, чего сам Вагул не делал и не собирался, но лишь защищался, он естественно не мог. Оставался только поединок чести.

Переделанный в крейсер «Улей» был его не первым военным кораблем. На службе Терра-Новы Вагул успел сменить не один звездолет. Иногда он терпел поражения и выживал лишь каким-то невероятным чудом. Имелись у него в послужном списке и победы, многие из которых весьма блистательные. Этот переделанный «Странник» был трофеем одной из них. Однако сейчас на кон было поставлено очень многое. Все это понимали. Даже те, кто громче всех хвалили его языком, в сердцах же желая провала. «Все и всё против нас. А когда было по другому? Мы ж для них кто? Чертовы пираты и разбойники». Проиграть в поединке было никак нельзя. Победить же было далеко не так легко, как казалось политикам. Именно это и пытался донести Вагул на встрече. Во всяком случае Гордон полностью с ним согласился и разрешил использовать все имеющиеся ресурсы для скорейшего ремонта, дооснащения и любой другой подготовки «Улья» в предстоящей дуэли. Основную надежду в техническом плане Вагул полагал на новые фотонные торпеды — плод совместной инженерной мысли Би-Проксимы и Терра-Новы. Однако тут он узнал о наложенном со стороны арбитра ГЛТК жестком ограничении. Согласно Конвенции поединок требовал предоставления четких тактико-технических характеристик (ТТХ) обоих судов. И если у Патруля с этим проблем не было, то «Улей» был вольной переделкой колониального грузо-пассажирского судна класса «Странник». Тут-то Вагул и поимел дополнительных проблем на ровном месте. Арбитраж принудил Терра-Нову ограничить «Улей» во всем согласно имеющимся в наличии оборудованным докам и шлюзам для непосредственного пуска файтер-дронов, космолетов и ракет. Это внезапное «открытие» от политиков сократило и без того небогатые возможности флагмана Терра-Новы по сравнению с противником и сильно удручило Вагула. Гордон же использовал весь свой талант политика, чтоб взбодрить его и устремить мысленно к победе. Вагула же на самом деле откровенно тошнило от подобных мотиваций, но, надо было отдать должное Гордону, он все же нашел слова приободрить даже бывалого капитана-скептика.

Поздравления и похлопывания по плечу были закончены победными реляциями и пожеланиями непременно оглушительного успеха в поединке. Лишь только Гордон через нейро-линк в тайне от остальных посоветовал ему не расслабляться и готовиться на совесть, потому что на кон поставлено слишком многое, дорогое сердцу каждого террановца. Вагул торопливо шел по длинному коридору к выходу из «дворца». Его гнали вперед страх, не столько за себя, сколько за судьбу планеты, и энергия, переданная простыми и честными словами губернатора-правителя всея Терра-Новы. «Да уж! Говорить он мастер! Попробовал бы на корабле вместо меня!». Тем не менее Вагул где-то глубоко в душе уважал Гордона, хоть и не мог признаться в этом самому себе. Тот, как и он сам, прекрасно понимал, в какой непростой ситуации оказалась его Родина.

Вагул вышел из дворца в сторону шаттла, оглянулся еще раз, чтоб запомнить свою родную столицу такой вот светлой и прекрасной в лучах звезды «Регул». С его глубоких темных глаз прямо на морщинистые щеки побежали тоненькие струйки слез. Как истинный террановец, он до дрожи в сердце любил свою многострадальную Родину. Вагул постоял так еще с минуту, рассматривая залитую светом чудную и в чем-то уникальную архитектуру дворца, служебные здания, древние храмы и памятники архитектуры и зодчества, увезенные с Земли в последний момент, поросший зеленью, но аккуратный ухоженный парк с его журчащими фонтанами. Затем он резко развернулся на месте, смахнул слезы и шагнул внутрь припаркованного тут же магнито-шаттла.

Противостояние

Туманность Розетка представляет собой красное по спектру газовое образование, плотность которого зависит от так называемых магнитных течений и звездных ветров. Вещество все время пребывает в движении под управлением разнообразных магнитных потоков, сила и охват которых существенно влияет на работу систем связи и радио-локации. В случае попадания космического аппарата в плотные слои туманности, рекомендуется сбросить скорость на минимум во избежание столкновения с блуждающими астероидами.

(Выписка из навигационного справочника. 2488`)

Предварительные ласки

Площадка у трапа крейсера «Нео» была по торжественному оформлена и украшена. Сам звездолет недавно перегнали именно в этот просторный док для вип- и дип- кораблей. Пассажирский магнито-шаттл прибыл вскоре. Его двери распахнулись, выпустив наружу 3-х офицеров Патруля. Тот, что в центре, был облачен в боевой экзо-костюм. Его пояс «украшали» 5 гранат эм-ок. Двое по правую и по левую руки от него были в обычных серебристых комбинезонах Патруля. Однако по их нескрываемым лицам и гравировкам несложно было идентифицировать Адриана и Карлеона Фьюри. Оба глава Сектора и главком военно-космических сил о чем-то переговаривались, пропуская того, кто был