– Мне кажется, что она и правда верит, что заложники подействуют. – Киса говорила так тихо, что сидящий рядом Вежбовский едва ее слышал.

– Не знаю. Не думаю. – Рядовой вспомнил неприятное чувство, которое он испытал перед шахтой. – У нас просто все меньше возможностей.

– Меньше?

– Меньше, поскольку мы должны отреагировать – и они тоже должны. С момента несчастного случая все идет одно за другим. – Марчин тряхнул головой. – Как в лавине.

– Меньше, потому что никто не позволил нам действовать как должно. – Щенок каким-то чудом услышал приглушенный разговор. – Мы должны были им навалять, а не играться в то, чтобы гладить их по головкам.

– Щенок прав. Шлепни мы одного-второго – и больше никому не пришло бы в голову идти на нас с молотками. Аргумент в восемь миллиметров действует прекрасно. – Бьюллер похлопала по своему автомату.

– Ну да, – вмешался Торн, который пока что сидел тихо. – Мы случайно подстрелили одного, те убили одного из наших. Я просто уверен, что если прихлопнуть одного-двух – они успокоятся. В конце концов, они ведь уже именно так и поступали.

– Они убили одного из наших! – Щенок ударил кулаком по шлему, что лежал рядом на столике.

– Ага, а мы теперь убьем одного из них. А потом повесим наш знак на стену в их домах.

– Торн…

Дискуссию оборвала открывшаяся дверь. Мгновенно. Когда у солдата появляется повод для недовольства, каждый может бурчать на командиров. Но никто в здравом уме не станет делать этого в их присутствии. Когда командир выполняет свою работу – он вне критики. Даже балансирующая на грани ярости Бьюллер и Щенок, с его невоздержанным языком, прекрасно понимали это правило. Потому Колин Макнамара вошел в идеально тихую комнату.

– Капрал, отделение – на посты вокруг гарнизона. Выдать амуницию против бунтов, я скоро к вам присоединюсь.

Соколиный Глаз без единого слова пошел к выходу.

– Кто-то к нам лезет? – Семь голов одновременно развернулись к сержанту.

– Нет.

Кто-то, кажется, Бьюллер, тихо выругался. Щенок только хихикнул, но тотчас же задавил смех. Шкаф потянулся за шлемом.

Соколиный Глаз только кивнул, а когда командир отвернулся и затворил дверь, уже отдавал приказы.

– Роберт и Джейн. Второе остается внутри следить за задержанными. За приказами – к сержанту Ниеми. Остальные – за мной, сперва за амуницией, потом наружу.

– Вот уж спасибо, – буркнул саркастично Щенок. – Именно этого мне и не хватало.

– Ну тебе и так неплохо. – Вежбовский с легкой завистью смотрел на тех, кто оставался в казармах. – Тут-то наверняка ничего не случится.

– Разъяренные горняки и запрет что-либо предпринимать. Ты знаешь Ниеми, даже пошутить будет нельзя. – Солдат пожал плечами. – Поменяемся?

– На пост снаружи в условиях, когда враг кружит неподалеку, а местные жаждут крови? В любой момент.

– Просто не стой на видном месте. Хотя, возможно, это просто моя дурацкая мысль, – иронично скривился Щенок.

– Я над этим подумаю. – Марчин обернулся и двинулся вслед за выходящими. – Развлекайся, – обронил еще через плечо.

* * *

Первые десять минут на своем посту неподалеку от входа в казармы поляк представлял себе американских стрелков, которые тихо занимают позиции на лучших наблюдательных пунктах Двенадцатки. Ни один из визуальных фильтров не находил контакты, но подсознание было сильнее. Он почти слышал металлический звук вкладываемого в ствол патрона и тихий шум работающей оптики. Почти мог увидеть собственную фигуру в окуляре прицела.

Он перетасовал карты, но из-за нервов упустил колоду, та рассыпалась вокруг. Он думал, что подобрал все карты, но когда просматривал их позже, оказалось, что не хватает короля червей. Потерянная карта не могла быть хорошим предсказанием.

«Глупости», – одернул он сознание, то и дело подбрасывающее ему неспокойные видения. В Двенадцатке была только группа гражданских, а врагу пришлось бы пересечь периметр, к тому же на пятки ему должны были наступать люди Санчеса. Несколько раз повторенные себе шепотом эти аргументы в конце концов подействовали – а может, у него просто поднялся уровень усвоения адреналина; следующие полчаса Вежбовский провел почти скучая, глядя на гипнотически помигивающие огоньки на башне шахты.

Он закурил. В поле такое было недопустимым, но тут, во-первых, был день, а во-вторых, он не думал, что сигарета указала бы его положение какому-то снайперу.

Через полчаса командование принял Макнамара. Обменялся несколькими словами с Соколиным Глазом, но радио не транслировало, о чем именно они говорили.

Ровно в девять в воздухе повис басовый гул охлаждающей системы генераторов шахты, начинающей очередную смену.

Кто-то – кажется, Шкаф – начал тихо посвистывать, не выключив микрофон. Через миг к звуку присоединилось ритмичное пощелкивание Кисы. Вежбовский поддержал их царапаньем ногтя по микрофону. СиДжей тихонько подтянул в такт.

Они сыграли «Серую Стражницу» и «Вернусь перед праздниками». Не хватало только вокала.

* * *

Они пришли как раз в тот момент, когда о них уже перестали и думать. Не шумели там характерным нервным образом, как обычно поступает неуверенная в себе группа людей, чтобы придать себе отваги. Несколько из них несли какой-то инструмент, но большинство шли с пустыми руками. Решительным, ровным темпом, без промедлений, которые случаются, когда решительная на вид группа может отступить перед столкновением.

Примерно сто пятьдесят человек. Не слишком-то много для широких улиц колонии, но каким-то образом они создавали толпу. Радио Вежбовского откликалось неуверенными вопросами, когда очередные солдаты видели молчаливую процессию.

– Сержант? – Киса шевельнулась на своем посту, силясь перехватить взгляд Макнамары.

– Не вижу огнестрельного оружия, но в такой группе могу и ошибаться. Приказы? – Шкаф энергичным шагом вышел из-за угла через несколько секунд после вопроса девушки. Оружие пулеметчика было без многофункционального гранатомета, а значит, Шкаф не располагал даже скромным набором из четырех зарядов, не предназначенных для убийства. Но в этот момент, казалось, он особо этим не заморачивался.

– С той стороны никого. Жду, – раздался в наушниках голос Соколиного Глаза, стоящего по другую сторону здания.

– Ждать. Готовность, но никто не направляет на них оружие. Не целимся. – Рослый сержант медленно выдвинулся со своего места навстречу приближающимся людям. – Командование, тут от ста до ста пятидесяти контактов, гражданские, нет видимого оружия, – передал по открытому каналу и двинулся к идущей группе.

Киса глянула на Вежбовского несколько испуганно, а рядовой невольно сжал руку на оружии. Еще зафиксировал, что сбоку чуть шевельнулся ствол пулемета в руке Шкафа. Марчин догадывался, что они оба думают примерно то же, что и он.