— Эй, открывайте, мне некогда тут дожидаться.

Элси взглянула на меня с испугом в глазах.

Я прошел в переднюю и отпер дверь.

Негодующая Берта, переваливаясь, как баржа на волне, вошла вкомнату.

— Везде ищу тебя, — сказала она. — Неужели нельзя позвонитьв бюро и сообщить, где ты есть. Ведь может быть важное дело.

— Сядь, Берта, сядь.

Берта свирепо взглянула на Элси и обратилась ко мне:

— Получается так, что когда ты мне нужен, приходится искать,где Элси. Я смекнула, что ты можешь быть здесь, подъехала, ну и конечно, уобочины стоит машина Элси, а рядышком уютно пристроилась твоя, как будтонаступил сезон спаривания у автомобилей.

Глаза Берты злобно сверкали.

— Какое у тебя дело, Берта? — спросил я.

— Да все эта шлюшка, которая пыталась сделать из меня дуру,— сказала Берта.

— Что с ней?

— Обожди минутку, я тебе расскажу, что с ней.

Берта шагнула к телефону, набрала номер и сказала в трубку:

— Диспетчер? Говорит Берта Кул. Свяжитесь по телефону ссержантом Селлерсом и скажите ему, что я обнаружила Дональда Лэма на квартире уЭлси Бранд.

Отсюда я и звоню.

Берта указала адрес и положила трубку.

Она вернулась, опустилась в кресло и сказала:

— Недопустимо, чтобы нас держали за остолопов, по крайнеймере меня, покуда я работаю в этом агентстве.

— Почему мы остолопы, Берта?

Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Все это дело —сплошная туфта.

— В каком смысле?

— Да в таком, что все эти телефонные звонки, тяжелое дыхание— все это чушь собачья. У них там свои дела, и все подстроено, чтобы этамаленькая стерва имела алиби на вечер. Когда ее начнут допрашивать, где онабыла, она скажет: «Я была дома в постели». — «А вы можете это подтвердить чьими-либодоказательствами?» — спросят ее.

«Конечно, могу, — заявит она. — Меня запугивали анонимнымителефонными звонками, поэтому я наняла телохранителей из частной детективнойфирмы „Кул и Лэм“. Миссис Берта Кул была со мной в комнате всю ночь. Я бы не смоглавыйти, не разбудив ее». — И, кипя от ненависти, Берта продолжала: — И еще,наверное, добавит массу подробностей, как она лежала, прислушиваясь к моемухрапу, и тому подобное.

— Полагаю, ты излишне подозрительна, Берта.

— Прекрасно, — сказала Берта. — Продолжай считать менячересчур подозрительной. Я — детектив. Когда я берусь за расследование, ястараюсь получить ответы на вопросы. Когда какая-то стерва пытается обвестименя вокруг пальца, я начинаю думать: «А зачем ей это надо?»

— Ну, и в данном случае до чего ты додумалась?

— Ты чертовски прав — я додумалась.

— До чего же?

— Я уже говорила тебе, что в чашку с шоколадом былоподсыпано снотворное. Ты тогда надо мной посмеялся, но когда я в то утропроснулась, чашки из-под шоколада еще лежали в кухонной раковине немытые. Язнала, какая чашка моя, потому что рядом с ручкой на ободке была выщербинка и внее попал шоколад. Я взяла кусочек папиросной бумаги, промокнула шоколад иотдала на анализ. Анализ определенно подтвердил наличие барбитурата в шоколаде,хотя количество препарата в чашке они назвать не могли.

— Это еще ничего не доказывает, — сказал я. — Может быть,Мэрилин хотела спать, но опасалась, что ты Страдаешь бессонницей, вот она ирешила…

— Заткнись! — рявкнула Берта. — Если в деле замешанаженщина, то стоит ей прошелестеть у тебе перед носом юбкой, пострелятьтуда-сюда глазками, томно повздыхать, покрутить задницей, проронить слезу — даеще подарить тебе страстный поцелуй — и все! После этого тебе как детективу —грош цена.

— Ладно, Берта, давай по делу. Что ты еще успела?

— Я позвонила в таксомоторную компанию и спросила, непосылали ли они вчера такси в многоквартирный дом Недлер-Армс между десятьючасами вечера и полуночью. Боже мой, да я должна была насторожиться еще в туминуту, когда эта стервочка стала загонять меня в постель и очень трогательнозаботиться, чтобы я спала покрепче.

Что ответила таксомоторная компания?

— Девка заказала такси по телефону. Таксист приехал примернов десять тридцать. Мэрилин его ждала.

— А какое касательство ко всему этому имеет Фрэнк Селлерс? —спросил я.

— А такое касательство, что эта стерва приказала таксистудоставить ее в дом номер 762 по Рода-авеню, где, если ты еще не знаешь, убилисводницу, или как она там, черт их побери, называется, а полиция зафиксировалавремя убийства между десятью часами вечера и тремя ночью. А ну-ка, Дональд Лэм,попробуй-ка теперь при таком раскладе выгородить ее! Ну, начинай своюзащитительную речь…

Я открыл было рот, но снова прозвенел звонок у входнойдвери, и раздался голос Селлерса:

— Открывайте!

Берта открыла ему дверь.

Что-нибудь раздобыли? — спросил Селлерс.

— Вы угадали, кое-что я раздобыла, — сказала Берта. — Эташлюха заказала такси, которое забрало ее около десяти тридцати и доставило наРода-авеню, 762. Я выехала туда, чтобы выяснить на месте, какая такая пожарнаясрочность заставила ее мчаться туда, и обнаружила, что прошлой ночью там убилибандершу. Тогда-то я вам и позвонила.

— Хорошая работа, Берта! — похвалил Селлерс и злобновзглянул на меня: — А каким образом Дональд затесался в это дело?

— Этого я еще не знаю, — ответила Берта.

— Давайте это выясним. Если я не ошибаюсь в своих догадках,Дональд свалял дурака с этой крошкой. Он думал, что она ангел непорочный. Ну, ая-то чувствовала, что от этого дела разит липой на пять миль. Вся история —липа, от начала и до конца. Эти телефонные звонки, эти письма с доставкойадресату в собственные руки, все эти рыдания и стенания, вся эта чертовщина —все подстроено, чтобы получить на нее алиби на ту ночь!

— В таком случае, это убийство первого разряда с заранееобдуманным намерением, — заявил Селлерс.

— Мне вы это можете не объяснять, — сказала Берта.

— Из одного рейса такси вы делаете слишком далекие выводы, —возразил я. — Достаточно ли хорошо запомнил таксист свою пассажирку, чтобы суверенностью ее опознать?

— Они очень даже здорово запоминают своих пассажиров, еслихотят работать таксистами в этом городе, — мрачно изрек Селлерс. — Ну, а теперькак мы будем брать эту девку, Берта?