Снова, пожав нам руки и попросив передать самый горячийпривет мисс Лоусон, дамы наконец распрощались с нами.

– Слава богу, Пуаро, – с жаром сказал я, – вы спасли нас отсырой моркови. Какие жуткие женщины!

– Pour nous un bon bifteck с жареной картошкой и хорошаябутылка вина. Интересно, что они предложили бы нам выпить?

– Скорее всего, колодезную воду, – ответил я с содроганием.– Или безалкогольный сидр. Не дом, а кошмар какой-то. Уверен, что там нет ниванны, ни канализации, а туалет в саду.

– Непонятно, как могут эти женщины жить в такихнецивилизованных условиях, – задумчиво проговорил Пуаро. – И дело ведь вовсе нев отсутствии денег. Даже при стесненных обстоятельствах можно всегда найтивыход.

– Какой будет приказ шоферу? – спросил я, выбираясь избесконечных проулков на дорогу, ведущую к Маркет-Бейсингу. – Кого из местныхзнаменитостей мы посетим на сей раз? Или вернемся в «Джордж» и еще раз допросимэтого астматика-официанта?

– Радуйтесь, Гастингс: мы покидаем Маркет-Бейсинг…

– Прекрасно!

– Но только на время. Я еще вернусь сюда.

– В поисках неведомого убийцы?

– Совершенно верно.

– Удалось ли вам что-либо выудить из бессмысленногощебетания, которым нас удостоили сестры?

– Есть кое-какие детали, заслуживающие внимания. Действующиелица нашей драмы постепенно начинают вырисовываться. Совсем как в старинномромане, не так ли? Скромная компаньонка, когда-то всеми презираемая,превращается в богатую даму и становится хозяйкой положения.

– Я полагаю, что ее снисходительность, должно быть, оченьраздражает тех, кто считает себя законными наследниками!

– Еще бы! Совершенно верно, Гастингс.

Воцарилось молчание. Миновав Маркет-Бейсинг, мы выехали нашоссе. Я тихо мурлыкал модную в ту пору песенку.

– Вы довольны собой, Пуаро? – наконец спросил я.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, Гастингс? – холоднооткликнулся Пуаро.

– Мне показалось, что вы с удовольствием проделали этуработу.

– По-вашему, мои действия несерьезны?

– Ни в коем случае. Просто я полагал, что вы занимаетесьэтой историей ради, так сказать, умственных упражнений. Для разминки мозгов.Дело-то нестоящее.

– Au contraire, очень даже стоящее.

– Вероятно, я не совсем точно выразился. Я хочу сказать, чтомы собирались помочь старой даме, хотели защитить ее от чего-то. Но раз онаумерла, какой смысл городить огород?

– По-вашему, мы зря расследуем убийство?

– Да нет же, вот когда налицо есть труп, в таком случае… о господи,я совсем не то говорю.

– Не стоит волноваться, друг мой. Отлично вас понимаю. Вамкажется, что наличие трупа – это убийство, а смерть, наступившая в результатезаболевания, – естественная смерть. Ну а если внезапная смерть мисс Аранделлбыла насильственной, а отнюдь не следствием хронического заболевания, тогда выне остались бы равнодушным к моим попыткам обнаружить правду?

– Конечно нет.

– Так вот, кто-то пытался ее убить.

– Но ведь не убил. В том-то и вся разница.

– И вас нисколько не интересует, кто же предпринял такуюпопытку?

– Почему же? Интересует.

– У нас очень узкий круг подозреваемых, – задумчиво произнесПуаро. – Нитка…

– Нитку вы додумали, отыскав вбитый в плинтус гвоздь! –перебил я. – А может, гвоздь вбили туда сто лет назад!

– Нет. Лак, которым был покрыт этот гвоздь, совсем свежий.

– Ну мало ли зачем понадобился гвоздь, причины могут бытьсамые разные.

– Назовите хотя бы одну.

Сразу мне на ум ничего не пришло. Пуаро, воспользовавшисьмоим молчанием, продолжал:

– Итак: узкий круг подозреваемых. Нитку могли привязатьтолько после того, как все разошлись спать. Поэтому число подозреваемыхограничивается лишь теми, кто находился в доме. Их семеро: доктор Таниос,миссис Таниос, Тереза Аранделл, Чарлз Аранделл, мисс Лоусон, Элен и кухарка.

– Слуг, наверное, можно из этого списка исключить.

– Не забывайте, им тоже причиталось денежное вознаграждение,друг мой. К тому же могут быть и другие причины: обида, ссора, предвзятоеотношение. Кто знает?

– Маловероятно.

– Вполне с вами согласен. Но нельзя пренебрегать ни однимобстоятельством.

– В таком случае их не семеро, а восемь.

– Каким образом?

– В этот список следует включить мисс Аранделл. Может, онасама протянула веревку поперек лестницы, намереваясь погубить кого-нибудь издомочадцев.

Пуаро пожал плечами.

– Не говорите betise, друг мой. Если бы мисс Аранделл самауготовила эту ловушку, она бы в нее не попала. А с лестницы полетела именноона.

Мне нечего было возразить. Пуаро же задумчиво продолжал:

– Здесь выстраивается логическая цепь событий: мисс Аранделлпадает с лестницы, пишет мне письмо, вызывает к себе адвоката. И только однообстоятельство выпадает из этой цепи: почему она не отправила сразуадресованное мне письмо? Не решалась? Или просто забыла, что так его и неотправила?

– Этого мы знать не можем.

– Верно. Но зато можем предположить. Лично я склоняюсь ктому, что она думала, будто письмо отправлено. И, наверно, удивлялась, что неполучает ответа…

Меня же интересовал больше другой вопрос, который я незамедлил выяснить:

– А как вы относитесь к этой спиритической чепухе? И что выдумаете насчет шутки мисс Пибоди относительно того, что на одном изспиритических сеансов мисс Аранделл получила приказ от генерала Аранделлаизменить завещание и оставить все свое состояние Минни Лоусон?

– Это противоречит тому впечатлению, которое у менясложилось о характере мисс Аранделл, – с сомнением покачал головой Пуаро.

– Сестры Трипп утверждают, что мисс Лоусон была потрясена,когда прочли завещание, – задумчиво сказал я.

– Да, но они говорят со слов самой мисс Лоусон, – возразилПуаро.