– У них счастливый брак?

– Откуда мне знать, счастливый у них брак или нет, –ответила мисс Пибоди. – С виду они вполне счастливы. У них двое детей,смугленьких таких. Живут в Смирне.

– Но сейчас они вроде бы в Англии?

– Да, они приехали в марте. И со дня на день собираютсяотправиться обратно.

– А мисс Аранделл благоволила к своей племяннице?

– К Белле? Пожалуй, да, хотя она прескучная особа. Занятатолько своими делами и домашним хозяйством.

– Мисс Аранделл одобряла этот брак?

Мисс Пибоди фыркнула.

– Конечно нет, хотя этот разбойник-доктор ей нравился.Человек он неглупый. И по-моему, из кожи лез вон, добиваясь ее расположения. Унего особый нюх на деньги.

Пуаро кашлянул.

– Насколько я понимаю, мисс Аранделл умерла далеко небедной?

Мисс Пибоди расположилась в кресле поудобнее.

– Вот именно. Никому и в голову не приходило, что она такбогата. Дело в том, что генерал Аранделл оставил довольно кругленькую сумму,разделив ее поровну между сыном и дочерьми. Часть этих денег была вложена вакции и принесла немалый доход. Томас и Арабелла, уйдя из дома, разумеется,забрали свою долю. Остальные три сестры жили вместе, не тратя и десятой частисовместного капитала, который постоянно вкладывался в акции. Когда Матильдаумерла, она оставила свою часть Эмили и Агнес, а после кончины Агнес вседосталось Эмили. Эмили по-прежнему тратила очень мало. А потому к моменту своейсмерти оказалась богачкой. И вот теперь все это досталось Минни Лоусон!

Последнюю фразу она произнесла со злорадным торжеством.

– Вы не ожидали этого, мисс Пибоди?

– Честно говоря, нет. Эмили никогда не скрывала, что послеее смерти деньги перейдут к ее племянницам и племяннику. Она так и составиласвое первое завещание. Кое-какие вознаграждения слугам, остальное же делитсяпоровну между Терезой, Чарлзом и Беллой. Господи, мы просто ушам своим неповерили, когда узнали, что она, оказывается, успела состряпать перед смертьюновое завещание, по которому все доставалось этой ничтожной мисс Лоусон!

– Завещание было составлено незадолго до ее кончины? –спросил Пуаро.

Мисс Пибоди вперилась в него взглядом.

– Думаете, ее заставили? Нет, ваши подозрения напрасны. Убедняжки Лоусон просто не хватило бы мозгов, а тем более смелости решиться натакое. Да и по правде сказать, если, конечно, верить ее словам, она былаудивлена не меньше других, когда прочли завещание. – Пуаро улыбнулся ееоговорке. – Завещание было составлено дней за десять до кончины, – продолжаламисс Пибоди. – Адвокат утверждает, что все сделано по закону. Вполне возможно.

– Вы хотите сказать… – подался вперед Пуаро.

– Я хочу сказать, что здесь не все чисто, – произнесла миссПибоди. – В том-то вся и закавыка.

– В чем именно?

– Не могу точно объяснить. Откуда мне знать? Я не юрист. Нодыма без огня не бывает, попомните мои слова.

– Пробовал ли кто-нибудь из родных опротестовать завещание?– осторожно поинтересовался Пуаро.

– Тереза вроде бы ездила к юристу. Напрасный труд! К юристамлучше не обращаться. Почти наверняка услышишь от них: «Не надо!» Однажды пятероадвокатов советовали мне не предпринимать никаких действий. И что же? Я непослушала их. И выиграла процесс. Меня усадили на место истицы, а какой-тоумник из Лондона стал задавать дурацкие вопросы, пытаясь меня запутать. Но нетут-то было! «Как вы можете доказать, что это ваши меха, мисс Пибоди? – спросилон у меня. – На них нет даже клейма меховщика!» – «Вполне возможно, – ответилая, – зато на подкладке есть штопка и, если нынче хоть кто-нибудь умеет такштопать, я готова съесть свой зонтик». Он потерпел полную неудачу, вот так-то.

Мисс Пибоди снова безудержно расхохоталась.

– Наверное, теперь, – осторожно продолжал расспрашиватьПуаро, – отношения между мисс Лоусон и членами семьи сильно обострились?

– Еще бы! Разве вам не известно, каково людское нутро? Стоиткому-то умереть, скандалов не оберешься. Покойник еще в гробу лежит, аскорбящие ближние уже готовы выцарапать друг другу глаза.

– К сожалению, вы правы, – вздохнул Пуаро.

– Такова уж человеческая натура, – снисходительно заметиламисс Пибоди.

Пуаро решил сменить тему:

– А правда ли, что мисс Аранделл интересовалась спиритизмом?

Мисс Пибоди снова пристально посмотрела на него.

– Если вы полагаете, что к Эмили явился дух Джона Аранделлаи приказал ей оставить деньги Минни Лоусон и что Эмили беспрекословно емуповиновалась, вы глубоко заблуждаетесь. Не такая уж Эмили дура. Хотите знатьмое мнение? Спиритизм для нее был такой же забавой, ну, может быть, чутьпобольше, чем пасьянс или криббедж[29]. Кстати, вы уже познакомились с сестрамиТрипп?

– Нет.

– Вот если познакомитесь, сразу поймете, насколько ониглупы. Терпеть их не могу! Вечно пристают к вам с посланиями от ваших умершихродственников и вечно плетут какую-нибудь чушь. Притом всерьез. А с ними заоднои Минни Лоусон. Впрочем, надо же чем-то убить вечером время.

Пуаро предпринял очередную атаку:

– Вы, наверное, хорошо знаете Чарлза Аранделла? Что он собойпредставляет?

– Молодой повеса, хотя и очаровательный. Вечно в долгах,всегда без денег, болтается как неприкаянный по всему белому свету. Дамскийугодник. – Она фыркнула. – Уж я-то повидала таких на своем веку. Подуматьтолько, у Томаса такой сын! У этого благовоспитанного чудака, являвшего собойобразец нравственности! Не иначе, как в Томасе сказывается дурная кровь. Честноговоря, мне по душе этот наглец. Впрочем, он из тех, кто способен радиодного-двух шиллингов прикончить родную бабушку. Полное отсутствие моральныхустоев. И откуда только берутся такие экземпляры?

– А его сестра?

– Тереза? – Мисс Пибоди раздумчиво покачала головой. – Незнаю. Экзотическое создание. Экстравагантная. Она, между прочим, помолвлена сэтим нашим размазней доктором. Вы его видели?

– Доктора Доналдсона?

– Говорят, он хороший специалист, но это единственное егодостоинство. Будь я молоденькой, не обратила бы на него никакого внимания. Чтож, Терезе видней. Она, по-моему, у нас девица с опытом.