— Далинар, — вмешался Элокар, продолжая наблюдать за дуэлянтами, — и мой отец так говорил.

— Именно, — сказал Садеас. — Далинар, дружище, остальные просто не в состоянии понять, что ты всерьез. Они думают, это все притворство.

— А ты? Что про меня думаешь ты?

— Я вижу правду.

— И?..

— Ты самоуверенный ханжа, — беспечно ответил Садеас. — Но при этом честный.

— Уверен, ты считаешь и это комплиментом.

— Вообще-то, на этот раз я всего лишь тебя дразню. — Садеас отсалютовал Далинару чашей вина.

Сидевший рядом Элокар усмехнулся:

— Садеас, это было весьма умно. Стоит ли мне назначить тебя новым шутом?

— А что случилось со старым? — В голосе князя звучало любопытство, даже нетерпение, словно он надеялся услышать о том, что с шутом приключилась некая трагедия.

Усмешка Элокара превратилась в сердитую гримасу.

— Он исчез.

— В самом деле? Какая незадача.

— Да ну его... — Король взмахнул рукой в латной перчатке. — Он время от времени устраивает такое. В конце концов вернется. Ненадежен, как сама Преисподняя. Если бы не заставлял меня так смеяться, я бы заменил его много сезонов назад.

Они замолчали, и дуэль продолжилась. Несколько других светлоглазых, мужчин и женщин, наблюдали, сидя на скальных выступах. Далинар с неудовольствием отметил, что прибыла Навани и бе­седует с дамами, среди которых была и последняя пассия Адолина, рыжеволосая письмоводительница.

Взгляд Далинара задержался на Навани, словно впиваясь в ее фиолетовое платье, ее зрелую красоту. Она без возражений записала его последнее видение и, похоже, простила за то, что он так грубо вышвырнул ее из своих покоев. Вдовствующая королева не насмехалась над ним, не сомневалась в его словах и действиях. Он это ценил. Стоит ли поблагодарить ее, или она сочтет это приглашением к дальнейшей игре?..

Великий князь попытался отвести от нее взгляд, но понял, что, даже глядя на дуэлянтов, все время наблюдает за ней краем глаза. Потому стал смотреть в небо, щурясь от яркого полуденного солн­ца. Снизу доносились удары металла о металл. Позади несколько больших улиток замерли, прицепившись к скале, в ожидании Великой бури и дождя.

Так много вопросов и сомнений. Он слушал «Путь королей» и старался понять, что значили последние слова Гавилара. Как будто они каким-то образом несли в себе ключ и к его безумию, и к при­роде его видений. Но правда в том, что он ничего не знал и не мог положиться на собственные решения. Это лишало его душевного равновесия — понемногу, по чуть-чуть.

На обдуваемых ветром равнинах облака были редкостью. Полыхающее солнце скрывалось из виду лишь во время яростных Великих бурь. Бури влияли и на весь остальной Рошар, но тут, на востоке, они были особенно беспощадными, дикими и властвовали над всем. Мог ли какой-нибудь смертный король хотя бы осмелиться предъявить претензии на эти земли? Легенды говорили, что некогда­ здесь жили люди и не всегда были Ничейные холмы, пустынные рав­нины и густые леса. Раньше тут простирался Натанатан, Гранитное королевство.

— О-о-о, — проговорил Садеас с таким видом, словно попробовал что-то горькое. — Явился не запылился...

Далинар опустил голову и проследил за взглядом Садеаса. Вели­кий князь Вама в сопровождении свиты пришел посмотреть дуэль. Хотя большинство придворных облачились в одежду его традиционной коричнево-серой расцветки, сам князь надел длинный серый сюртук с разрезами, сквозь которые проглядывала ярко-красная и оранжевая шелковая ткань, а из-под манжет и воротника высовывались столь же яркие кружевные оборки.

— Думал, Вама тебе нравится, — заметил Элокар.

— Я его терплю, — отозвался Садеас. — Но его вкус в одежде совершенно отвратителен. Красный и оранжевый? Даже не рыжевато-оранжевый, но такой вульгарный, что глазам больно. И эти разре­зы уже сто лет как вышли из моды. О, прекрасно — он сидит прямо напротив нас. Мне придется до самого конца представления гля­деть на него.

— Не стоит так сурово судить о людях по их внешнему виду, — сказал Далинар.

— Друг мой, — ровным голосом произнес Садеас, — мы великие князья. Мы представляем Алеткар, который во всем мире считают центром культуры и власти. Исходя из этого, разве я не прав, добива­ясь от своих соратников приличного вида?

— Приличный вид — это хорошо, — согласился Далинар. — Одежда должна сидеть как следует и быть опрятной.

«Твоим солдатам, например, не помешало бы научиться аккуратности».

— Сидеть как следует, быть опрятной и модной, — уточнил Садеас.

— А я? — поинтересовался Далинар, бросив взгляд на свой простой мундир. — Ты бы хотел, чтобы я тоже вырядился в кружева и яркие цвета?

— Ты-то? — переспросил Садеас. — Ты безнадежен. — Он вскинул руку, предупреждая возражения. — Нет, я несправедлив. Этот мундир в каком-то смысле... вне времени. Военная форма, в силу своего практического значения, никогда полностью не выйдет из мо­ды. Безопасный выбор — и надежный. В каком-то смысле ты избега­ешь проблем с модой, потому что отказываешься участвовать в игре. — Он кивком указал на Ваму. — Вама пытается играть, но у него ничего не получается. И это непростительно.

— И все же я считаю, что ты слишком большое значение придаешь этим шелкам и шарфикам. Мы солдаты на войне, а не придворные на балу.

— Сановники из других краев все чаще приезжают именно на Расколотые равнины. Очень важно, чтобы мы производили на них правильное впечатление. — Садеас наставительно вскинул палец. — Если уж мне придется признать твое моральное превосходство, мой друг, тогда, возможно, тебе пора признать мое чувство стиля. Стоит отметить, что ты еще более пристрастен в том, что касается суждения о людях по одежде, нежели я.

Далинар ничего не ответил. Замечание было до боли справедливым. И все-таки, раз уж сановники искали на Расколотых равнинах встреч с великими князьями, разве не следовало демонстрировать им хорошо организованные военные лагеря, возглавляемые людьми,­ которые хотя бы внешне напоминают генералов?

Великий князь принялся наблюдать за схваткой, которая уже подходила к концу. Следующим будет сражаться его сын. Два светлоглазых противника поклонились королю и удалились в палатку на краю дуэльной арены. Миг спустя на песок ступил Адолин, в своем темно-синем осколочном доспехе. Юноша нес шлем под мыш­кой, его русые с черным волосы были элегантно растрепаны. Он мах­нул Далинару рукой в латной перчатке, склонил голову перед королем и надел шлем.

Следом за ним на арену вышел воин в желтом осколочном дос­пехе. Светлорд Реси был единственным полным осколочником в армии великого князя Танадаля, хотя, кроме него, там имелось еще трое обладателей клинка либо доспеха. Сам Танадаль не имел ни того ни другого. Было не так уж необычно для великого князя пола­гаться на своих лучших воинов-осколочников; в этом имелся здравый смысл, особенно для военачальников, которые предпочитали управлять ходом сражения из штаба. В родном княжестве Танадаля много веков назад установилась традиция назначать того, кто владел­ осколками Реси, так называемым Защитником престола.