– Обиделся? – Эркин удивлённо вскинул на него глаза. – Не надо. Просто подставлять тебя не хотят. Здесь ты старший, раз ешь с нами, то никто не встрянет. А с другими… – Эркин невесело усмехнулся. – И какой разговор вести, не знают. У каждого костра свои порядки.

Фредди кивнул. Эркин налил кофе и стал засыпать крупу для варева. Фредди удивило, что сыпал он скупо, явно ограничивая себя. А провизию закупали недавно. Выесть не могли так быстро.

– У нас что, крупа кончается?

Эркин вдруг густо, как Андрей, покраснел, нагнул голову.

– Что случилось? Эркин?

Эркин пробурчал что-то невнятное.

– Ну?

– Тебе хватает? – ответил Эркин неожиданным вопросом.

Фредди поставил уже поднесённую к губам кружку с кофе.

– Так, – он сцепил на секунду зубы, пересиливая рвущуюся наружу ругань. Вот взбрыкнул парень не вовремя. – Это как понимать?

– Никак, – Эркин, наконец, справился с собой и поднял на него глаза. – Тебе пайка хватает? Я только это спросил.

– Хватает, – кивнул Фредди.

– Тогда всё в порядке, – Эркин прибавил огня под котелком и встал. – Пойду шлёндру поищу, пока он не залетел.

Когда он ушёл, Фредди заглянул в котелок. Да, засыпано меньше обычного. Не на троих, а на двоих, даже чуть меньше. Значит, если ему полная доля, то себе парни взяли по половинке. Но не могли продукты так быстро кончиться. Стоп, стоп, а вчера? И вчера они меньше ели. Себе Эркин вообще еле на дно шлёпнул. Фредди решительно встал и полез во вьюк с продуктами. Куда Эркин крупу засунул? Ага, вот мешок. Точно, заметно легче стал. Стащить не могли. Договорились же. Ни вчера, ни сегодня нитки чужой не пропало. Все ж воров знают, все у всех на глазах, слово все дали. Значит, что тогда? Отдал? Кому и зачем? Торговцы под боком, пойди и купи, если надо. В крайнем случае, в долг. Но какие же долги с крупой? На это у всех кормовые есть. Ну, пусть вернутся. Вытрясу всё.

Фредди засунул крупу на место и вернулся к костру. Навесы стояли не вплотную, а с просветами, и не против друг друга, а так, чтобы каждый был против просвета. С умом сделано. Всё-таки не глаза в глаза жить.

Он, не спеша, допил кофе, заглянул в кофейник. Как раз на обед хватит, пусть себе греется. Сегодня парням в ночное к лошадям. Договорились по одному от команды, но они всё равно вдвоём пойдут. Хотя…

Додумать он не успел, потому что под навес зашли Дан и Роб, тоже старшие ковбои.

– Привет, Фредди. Твои шляются?

– Привет. Мне без них не скучно.

Дан вытащил из кармана бутылку.

– Давай грогу?

– А то холодно, – усмехнулся Роб.

Фредди молча кивнул на котелок с клокочущей водой. Ковбойский грог – адская смесь из кипятка, вина, пряностей и всего, что найдётся под рукой – незаменимая вещь в холода. Но и в тёплый день преддверия осени – тоже совсем не плохо.

– Мои тоже как взбесились, – обстоятельно стал рассказывать Дан. – И на виду вроде, и как ни хватись, их нет. Ты раньше не гонял? Ну, с рабами?

– Не приходилось, – Фредди распечатал пачку сигарет, взял себе и протянул пачку Дану.

Тот мотнул головой, вытаскивая из другого кармана трубку. Отказался и Роб, колдовавший над грогом.

– Тогда ты цветных не знаешь, – Дан усмехнулся. – Правда, Роб?

Роб молча кивнул.

– Какими были, такими и остались. Два года назад я тоже нанялся, – Дан рассказывал не спеша, со вкусом. – Стадо большое было, ну, и команда. Два надзирателя, пять рабов, и я старшим.

– Из надзирателя ковбой, как из дерьма пуля, – улыбнулся Роб.

– Кто спорит, – согласился Дан. – Я им по бутылке регулярно ставил, чтоб только не мешали. А черномазые толковые попались. Но что у цветных, Фред. Они на жратву падкие. Я кормёжку им сам выдавал, а то надзиратели так и норовили хоть на этом, да нажиться. Не хватало, на свои прикупал, чтоб парней ветром не шатало. И всё равно. Только отвернись, они уже чего-то стащили. Крупу сырьём заглатывали. Но, правда, и кормили их хозяева… – Дан витиевато охарактеризовал хозяев. – А сейчас, думал, по-другому пойдёт. Я как провизию закуплю, свой паёк отделяю, остальное сразу их старшему, сами себе выбрали, на руки. Вот вам, и делите, как хотите. И всё путём было. И тут смотрю вчера, голый кипяток хлещут. А кофе где, спрашиваю? Кончилось. Как кончилось? Пьём одинаково. Моего на неделю ещё хватит, а у них на две кружки осталось. Куда кофе дели? Выпить столько за день нельзя. Глаза во все стороны, одни белки видны, губами шлёпают, и хоть пори их, ни в чём не признаются. Сами у себя уворовали и куда дели, не помнят.

Роб разлил дымящийся грог по кружкам.

– Ну, поехали. У них памяти на это нет. Мои так с мукой ухитрились. Полмешка куда-то делось. И не пекли, вроде. То ли по ветру пустили, то ли сырьём сожрали, то ли… словом, они ещё не придумали, что мне соврать. Я им так и сказал. Придумаете, что соврать, скажете, а я пошёл.

– Поехали, – Фредди отхлебнул грога и крякнул. – Хорош. Здорово у тебя получается, Роб.

– Хорош, – согласился Дан.

Роб со скромной улыбкой принимал поздравления. С грогом заранее не угадаешь, сыплют на глазок.

– А твои как, Фред, не потаскивают? – небрежно спросил Дан.

– У самих-то себя, – ухмыльнулся Роб. – Смотрю, варева на троих, – он подмигнул Фредди, – маловато будет. А вы вроде одним котлом живёте. Или твои отделиться решили?

– Уели, – усмехнулся Фредди. – Оказалось, крупа на исходе. Но мне сказали, что моя доля заложена полностью.

– И что твой Певун тебе наврал? – лицо Роба расплывалось в предвкушении шутки.

– Индейцы не врут, – обстоятельно поправил его Дан. – У них для этого мозгов не хватает. Если индеец говорит, то говорит правду. Или молчит.

Фредди задумчиво кивнул.

– Значит, что получается…

– Получается, что они кормят кого-то, Фред, – Дан тщательно набил трубку и стал её раскуривать. – Кормят вскладчину.

– Значит их, ну, кого кормят, много, – с ходу подхватил Роб. – Раз они помногу собирают.

– Или это им собирают не на один день. Может, – Дан пожал плечами, – на дорогу?

– В побег? – Роб взял сигарету из пачки Фредди. – Зачем? Рабства нет, зачем бежать? Хренотень какая-то.

– Словом, Фред, – снова вступил Дан. – Ты у нас грамотный и не сволочь, – Роб заржал, и Фредди не выдержал, улыбнулся. – Может, сможешь выяснить, кого и зачем они кормят.

– Пока это не стали выяснять русские, – стал серьёзным Роб. – Тебе они могут сказать.

– А могут и не сказать, – Фредди