– Что-то голос нерадостный у вас, мадемуазель. А у нас сегодня наконец-то связь восстановили в районе, причем не обошлось без моей помощи. Как только увидел пропущенные, поспешил осведомить, что я в полном здравии. Милан с Кейпилом также пребывают в хорошем расположении духа.

– Классно вам. Мне кажется или ты повеселее, чем обычно?

– Возможно, прозвучит эгоистично, но да! Благодаря хаосу и разрухе я нашел свое предназначение в жизни. Думаю, ты догадалась, и все же уточню – теперь я что-то вроде мага. Или иллюзиониста… Как хочешь называй, суть в том, что я оказался в этом довольно-таки неплох. Получше большинства беснующихся, по крайней мере. Поэтому мы с ребятками теперь вроде супергероев-дружинников. Кейпил у нас молнии бросает, прям Зевс-громовержец… Зевс в теле костлявого рокера, но все же – Зевс. Милана силами обделило, он у нас занимается координацией, осталось только название команде придумать.

– Здорово. Хоть кто-то не растерялся и смог адаптироваться в новом мире. Я даже завидую.

– Да ладно льстить, кума-лисица. Я тебя знаю достаточно долго, колись, что за суперспособности у тебя.

– Я… Сложно объяснить. Сильнее и быстрее стала, радужка глаз покраснела. Надобность во сне снизилась. Есть могу что попало; такое ощущение, что в желудке черная дыра, даже в туалет ходить не надо. Уж прости за такие подробности.

– Ничего. Продолжай, я весь внимание.

– Ну и вдобавок могу чуть-чуть кровью управлять. Эмоции, правда, из-под контроля часто выходят, половину мебели в квартире поломала.

– Воу, воу. Погоди, это ты в вашем новом гнездышке все разносишь?

– Нет. Я в родительской квартире. Тут такое дело. В общем… Эрика не стало.

– Что?!

– Убили его, говорю! Че тупишь?! Чего непонятного, а?!

– Стоп! Стоп! Прости, просто не поверил услышанному.

– Фуууух. Вдох, выдох. Извини, я об этих срывах как раз и говорила. Черт, раковину сломала.

– Обидно… Плохо… Черт, не могу даже слово подходящее подобрать. Может, мне приехать? И ребят с собой захватить? Посидим с тобой, а то ты небось там одна все время.

– Не стоит. Не сейчас, по крайней мере. Пока легче одной дома сидеть.

– Ладно… Соболезную, что ли…

– Не парься… Слушай, у тебя способности, как и у всех, в «тот день» вечером появились?

– Да, в районе девятнадцати часов.

– Странно. Мои проявили себя в первый раз днем, видимо, как ответная реакция на смерть любимого.

– Погоди. Эрик не в беспорядках умер?

– Нет, террористический акт в проклятом торговом центре! Фуууу… Фуууу… Аххх, короче, везде только про этот вечер и говорят, а я со своим дневным превращением в общую картину не вписываюсь.

– Хмм… Нетелефонный разговор. Когда оправишься и будешь готова встретиться, ну или помощь понадобится, – звони. Разберемся с твоей загадкой, и, разумеется, вступишь к нам в… Название придумаем к тому времени, обещаю.

– Я хочу отсидеться до похорон Эрика, надо мозги в порядок привести, а после пересечемся.

– Так сейчас же такие очереди на кладбищах!

– Отец Эрика поднял военные связи, так что удалось выбить место и время. Но ждать все равно пришлось – тридцать дней с момента смерти.

– Ужас какой-то. Практически месяц ждать похорон сына, а у многих ведь еще хуже… Через неделю, значит, появишься?

– Да. На похороны не приезжай, знаю, ты хотел это предложить. Но не стоит, эти ритуалы – полная херня.

– Ну не надо уж так критично.

– Надо. Не начинай.

– Хорошо, не буду. Но тогда почему же сама собираешься?

– С отцом его поговорить. По телефону не смогла даже слов нормальных из себя выдавить, только дакала и слушала его убитый голос. Как будто чувство вины за горло схватило.

– Ты же знаешь, что не виновата.

– Знаю, но не чувствую… Проехали! Встретимся через неделю, хорошо?

– Да, пока. И не раскисай, я в тебя верю.

Капли дождя автоматной очередью били по металлическим крышам ангаров. Растрескавшийся асфальт покрывала вода, потоком стремившаяся к берегу реки. Жилые районы столицы были защищены благодаря разветвленной системе желобов и наклону дорог, но в старых доках, расположенных на восточной стороне города, затоплено было практически все.

На верхнем ярусе одного из ангаров монотонно, час за часом, слышался скрежет металла. Женщина преклонного возраста, с недавних пор носившая имя Кузнец, завершала работу над очередным поручением. Она уже успела укрепить сторожевые вышки, изгороди и центральный ангар массивными пластами сверхпрочного сплава, поэтому потоп не угрожал постройкам, занятым ее сокультистами. Сама она предпочитала работать в полуразрушенном ангаре в небольшом офисе на втором этаже, где могла сосредоточиться на своем искусстве создания и придания формы металлу. В полумраке ее глаза были закрыты, усохшие губы разомкнуты, а ряды уже давно почерневших зубов напряженно стиснуты. Как зачарованная, Кузнец вновь и вновь причудливо водила сморщенными руками в воздухе, наращивая неизвестного рода сплав на примитивный макет из проволоки.

Дверь медленно приоткрылась, и в мастерскую вошел пророк.

– Заканчиваешь, я погляжу. – Шам разминал пальцы в предвкушении.

Кузнец сделала еще несколько движений руками, и скрежет стих.

– Только что закончила, ваше преосвященство, – ответила она и отступила от своего творения.

Шам взял рукоять косы и, подняв ее в воздух, осмотрел. Это была не обычная коса крестьянина, а орудие жнеца из легенд и мифов. Острая часть лезвия, смотревшая в сторону древка, была значительно объемнее своей крестьянской прародительницы. Рукояток по бокам древка не было, так же как боевых кос. Металлическое древко косы теперь являлось и рукоятью. Темный металл древка был выполнен в форме бесчисленных переплетающихся скелетов, а переход к лезвию украшал настоящий человеческий череп. Обратная от лезвия сторона древка была заострена и значительно утяжелена для достижения правильного баланса. Широкое лезвие отличалось по цвету от остальных частей. Белая обоюдоострая зеркальная поверхность отражала в себе довольную улыбку пророка.

Шам сделал несколько взмахов новой игрушкой, после чего закрепил косу у себя за спиной.

– Богиня будет довольна твоей работой.

Кузнец в благодарность поклонилась и, как только пророк вышел, принялась за новую работу.

Наконец-то Шам смог завершить образ пророка Хаоса, столь близкий его сердцу. Слуга Богини, воин-жнец, собирающий жизни с поля боя. Он носил двуцветную броню под цвет и стиль косы, сделанную тем же мастером. К нескольким ритуальным клинкам теперь присоединилась новая, уже ставшая любимой игрушка.