Пауза.

Ем блинчики.

— Астра?.. — тянет Демьян неуверенно.

— Фто? — спрашиваю с полным ртом и полным непониманием.

— Спрашивал, волнуешься ли ты?

— Меня ты не спфашивал, — отвечаю, с трудом проглатывая.

— Это подразумевалось, — Мила вздыхает.

Ох уж это общение, столько с ним сложностей.

— Не волнуюсь, — честно отвечаю, намазывая сметанкой следующую партию блинчиков, — не вижу повода.

— Эм-м-м, — тянет Демьян, но я уже дальше жую блинчики.

— Давайте просто признаем, что она безнадежна, — вздыхает Мила, и все трое как-то разом успокаиваются.

* * *

— Где же эта чёртова аудитория?! — истерит Ник полчаса спустя, бегая между соседними дверьми с номерами 123 и 127. Где-то между, видимо, есть пространственный карман, ибо ну совершенно непонятно, как ещё могло потеряться целых три кабинета.

— Скорее! Идёмте в другом крыле посмотрим, пара уже идёт! — Мила истерит не меньше.

Я же совершенно спокойна.

Мы идём, пара идёт. Звучит, как будто всё в порядке.

Аудиторию мы всё-таки нашли где-то между 101 и 102 кабинетами в прямо противоположном крыле от того, куда вели логика и здравый смысл. Влетали мы в неё на такой скорости, которую я раньше могла развивать, разве что, улепётывая от мамы, когда у наших соседей в очередной раз самым загадочным образом пропадали лягушки. Ну или когда вкусняшки дома заканчивались, а сестра не желала заканчивать их поглощать. Но чтобы лететь на такой скорости к мужчине, который ещё и не собирается меня вкусно кормить — да никогда!

— Третьи, — усмехается ректор, сидя на краешке единственного на всю большую аудиторию стола.

— И где наша медаль? — рефлекторно выдаю, параллельно оглядываясь. В просторной, отделанной в теплых пастельных тонах комнате с огромными панорамными окнами царит удивительное благодушие и пустота. На полу в строго соблюденном порядке, на расстоянии метра друг от друга, лежат резиновые плотные коврики, а единственный стол, у которого, скрестив руки на груди, полусидит ректор, скромненько сдвинут почти в самый угол.

Хочется верить, что моя мечта осуществиться, и мы таки поспим.

От мечтаний отвлекает болезненный тычок в спину — это Мила так намекает, что с ректорами надо вести себя повежливее.

— Ради вас, Змеиная, я могу персонально выдавать медали на каждом занятии, где вы появитесь, — ректор криво и отнюдь не добро усмехается, — я смотрю, общение со студенткой Шорс идёт вам на пользу.

Не знаю, в какой момент проявится эта польза, но нервы уже страдают.

— Очень рада слышать, что моё появление для вас настолько приятно, что вы готовы выдавать мне медали, — ехидно киваю.

— Вообще-то медаль я собирался выдавать преподавателям. Так сказать, за мужество и отвагу. А если вы ещё и доучитесь, то каждому лично дам героя империи.

Какого он высокого мнения о моих ученических способностях, однако!

Ответить ничего не успеваю — резкое дуновение ветра и почти неслышный топот двух пар ног заставляют быстро обернуться и… резко захлопнуть дверь аудитории.

БУХ!

Два огромных тела врезаются в дверь с той стороны и, судя по раздавшимся стонам, общение с крепким деревом им не понравилось.

Все в аудитории, даже ректор, удивленно смотрят на меня.

— Что? — восклицаю. — Они неслись как сумасшедшие, а Мила с Ником стояли прямо в проходе!

Удивленные взгляды не исчезают, и я досадливо потупляюсь. Не дай бог сейчас заподозрят в человеколюбии, потом вовек не отмоешься от такой репутации.

Мила и Ник, тем временем, стремительно отскочили от прохода. И даже дополнительно попятились на всякий случай. Вот и правильно, мало ли какая ещё опаздывающая гадость оттуда выскочит.

— И вместо того, чтобы оттолкнуть друзей в сторону, вы решили просто захлопнуть дверь? — ректор красиво приподнимает чётко очерченные темные брови.

Снова вздыхаю.

— Оттолкнуть я уже не успевала, — признаюсь, — пришлось минимизировать потери.

Тем более, что-то мне подсказывает, что от отсутствия этих двоих мы ничего не потеряли.

— Оригинально, — вдруг говорит мужчина, улыбаясь уже совсем не зло, скорее, с одобрением, — мне нравятся ваши рефлекторные реакции, Змеиная. Будет очень интересно посмотреть на них в деле.

Милый, лучше бы ты в других делах на меня посмотрел.

Дверь все-таки распахивается.

— КТООО? — ревет красное чудовище в полном демоническом обороте.

— Я, — скромно опускаю глазки и сцепляю ручки в замочек.

— ТЫ-Ы… э-э-э, — с первого же взгляда на меня яростный гнев демона сменяется острым восхищением и желанием присвоить себе.

Ой, ну вот опять. Ох уж эти демонические инстинкты!

— МОЯ, — ревёт второе чудовище, успевшее тоже принять свой истинный облик.

А я в отличие от Ника и Милы от двери далеко не попятилась.

Ну что ж, были демоны, и нет демонов…

Но прежде, чем я успеваю хорошенько вонзить зубки в это красное стадо рогатых, прямо передо мной вдруг появляется ректор, загораживая собой весь обзор.

И как только успел?

Демоны, едва взявшие разгон по направлению ко мне, резко тормозят и от страха даже возвращают свои человеческие формы. Мила и Ник пятятся ещё дальше, а пятеро студентов, что вошли в аудиторию до нас, скромно переползают к дальней стеночке.

Да что же там за выражение лица такое у моего ректора, что все так реагируют? Надо срочно посмотреть, мне, может, тоже не хватает острых ощущений в этой жизни.

Пытаюсь обогнуть широкую спину, но руки ректора, до того сомкнутые за спиной, размыкаются, и жилистая мужская ладонь, которой я восхищалась на недавнем балу, захватывает в тиски моё предплечье и невежливо отправляет обратно себе за спину.

Нечестно!

Я змея!

Мы вовсе не хотим прятаться за широкими мужскими спинами, за ними же ничего не видно!

Выдержав, ну о-о-очень проникновенную паузу, ректор произносит:

— Ещё один такой порыв и следующим вашим порывом будет порыв ветра, который выкинет вас вон из этой академии. Надеюсь, доходчиво. — Демоны пристыжено кивают, и мужчина, удовлетворившись, возвращается обратно к своему столу.

Нечестно-нечестно! Можно, пожалуйста, это же самое выражение лица персонально для меня на бис?! Смотрю на него недовольно и… ой-ой, всё не надо, я поняла, поняла, не надо на меня так смотреть, ы-ы-ы!

— Ждём еще пять минут и начинаем занятие, — сообщает ректор спокойно, отводя от меня взгляд.