так они и увидели. Через лавандовое поле дорожка удобная идёт…

– Вот именно, – непонятно согласилась госпожа Редфилд. – Так что кофе со сливками и чего-нибудь сладкого. Найдётся?

Всё нашлось, и через четверть часа она почувствовала себя намного лучше. «Мёд – отличное лекарство для уставшего мага, – весело думала Лавиния. – Надо запатентовать, вот только, боюсь, это не будет новостью для коллег».

София Бертело жила в одном из четырёхквартирных домов, построенных рядом с огородом специально для слуг и работников поместья. Лавиния накинула на себя «отвод глаз», благо он почти не расходовал резерв, и прошла незамеченной совсем рядом с женщинами, сидевшими в тени раскидистого каштана и чистившими овощи. Разговаривали они, не закрывая ртов ни на секунду, и касались эти разговоры, конечно, Луизы. Характера Луизы, её недолгого брака, её жизни и её смерти. Коммандер даже приостановилась, но ничего интересного не услышала; все то же самое говорила и мадам Тома, так что Лавиния махнула рукой и вошла в дом.

Портальное окно она открыла на площадь перед управлением городской стражи. Посмотрела на Софию, с трудом удержав улыбку, уж очень необычно та выглядела. Впрочем, образ мадам Бертело выбирала на сей раз сама, и сделала себя мужеподобной неулыбчивой женщиной средних лет с лошадиным лицом, блеклыми серыми глазами и коротко стрижеными волосами с проседью. Назваться она решила мадам Трюффо.

– Готовы?

В ответ новоявленная мадам Трюффо только кивнула.

У дверей сегодня никто не дежурил. Лавиния покачала головой и стала подниматься по лестнице, пробормотав:

– Совсем распустились, уже и мышей не ловят.

– Если бы только мышей, – чужим, скрипучим голосом отозвалась идущая за ней София.

Стучать коммандер не стала. Распахнув дверь в кабинет Кальве, она вошла и окинула взглядом собравшихся. На неё с нескрываемым недовольством воззрились четыре пары глаз: хозяин кабинета, доктор Нильсен, капитан Дюфло и незнакомый мужчина в тёмном костюме. Незнакомец склонился над картой, расстеленной на столе, и положил на неё руку. На одном из мясистых коротких пальцев, поросших чёрными волосками, Лавиния разглядела перстень из почти белого металла с плоским камнем.

«А ведь у нас тут гемма на цветной яшме, – промелькнуло у неё в голове. – Какой же университет выдаёт такие выпускникам? Тьма, надо будет проверить!».

– Ага, прекрасно, все в сборе! – она ласково улыбнулась всем четверым мужчинам. – Получается, мы вовремя!

Кальве откашлялся.

– Добрый день, мадам… госпожа коммандер! Для чего вовремя?

– Я вижу, у вас на столе карта моих земель, не так ли? И рука вот этого неизвестного мне господина лежит ровно на том самом лавандовом поле, где сегодня утром было найдено тело Луизы Камуан. Нетрудно сделать вывод, что именно вы обсуждали.

– Вы правы, госпожа коммандер, – в разговор вступил Дюфло. – Позвольте представить вам доктора Брюннера, патологоанатома из Арля.

Голос у Брюннера оказался бархатным, немного даже вкрадчивым.

– Эрве Брюннер, – он коротко кивнул. – Рад знакомству.

– Ну что же, – новая улыбка озарила лицо Лавинии. – Это прекрасно, что в наших рядах пополнение. А я тоже озаботилась и пригласила доктора Трюффо из Коллежа Сорбонны. И вот совпадение, мадам Трюффо также специализируется на патанатомии!

– Я просто не могла отказаться от этой командировки, когда узнала, что будет делаться повторное вскрытие человека, погибшего от воздействия стимулятора Бейнбриджа, – проскрипела замаскированная София.

– Что же, тогда не будем терять времени! – капитан Кальве сложил карту. – Господа медики пусть отправляются к своим клиентам, а мы с вами, госпожа Редфилд, ещё раз осмотрим место происшествия?

– Отлично! – Лавиния развернулась и пошла к двери, нимало не сомневаясь, что один из двух стражников последует за ней.

Она ещё услышала, как за её спиной скрипит новый голос Софии:

– Предлагаю начать с более свежего тела! Мало ли, какие следы мы рискуем упустить, если снова пройдёт слишком много времени.

Экипаж городской стражи остановился на краю лавандового поля.

Лавиния вышла и с подозрением принюхалась, потом облегчённо вздохнула: пахло совсем слабо, в таком варианте она готова была с ароматом лаванды мириться. Рядом остановился капитан Дюфло, расставил ноги и с явным удовольствием втянул ноздрями воздух.

– Ещё дней десять – и будет самый аромат, только успевай собирать и обрабатывать! – сказал он. – У вас сколько под лавандой земли?

– Понятия не имею, – ответила госпожа Редфилд суше, чем собиралась. – Давайте пройдём на место происшествия, пока мы тут все не изжарились.

Она не стала добавлять, что сильному магу, вообще-то, совершенно безразличны и жара, и холод – зачем раздражать стражников, отдувающихся в своей форме?

Дюфло кивнул и пошёл вперёд, к одинокому платану, растущему посреди поля.

– Вот тут она и лежала, прямо под деревом, – сообщил он то, что и так было видно по контуру тела, обведённому прямо по земле светящейся жёлтой линией.

– Дайте протокол осмотра глянуть, – Лавиния протянула руку, а когда в эту руку ничего не вложили, глянула на капитана с удивлением.

Тот развёл руками.

– Так я его и не взял. Подумал, зачем бумага, когда вы своими глазами всё увидите…

– Ладно, предположим. Тогда рассказывайте то, чего я не вижу. Как лежало тело, на спине или ничком? Кто опознал убитую, как она была одета, что предположительно послужило причиной смерти?

– Как лежало? – Дюфло почесал затылок. – Ну… На спине, головой на юго-восток. Руки вытянуты вдоль тела, ноги сомкнуты. Левая ладонь сжата в кулак, пальцы правой… как бы это объяснить… – разведены, как будто она показывала «пять». Опознали ваши работники Жак Эберно по прозвищу Толстяк и его брат Мишель, они пришли на поле посмотреть, сколько ещё лаванде до полного цветения, ну, и увидели… Жак остался сторожить тело, а Мишель побежал в поместье. Тело было залито кровью, но две ножевых раны было видно сразу, в левом плече спереди и на шее. Одета женщина была в белое платье с цветочным рисунком…

Коммандер слушала и мысленно делала пометки: вот об этом расспросить подробнее, вот это посмотреть на магоснимках, обоих Эберно расспросить… Когда капитан договорил и замолчал, она кивнула.

– Что было в левой руке?

– Порез был на левой ладони. Тонкий, будто от травы или от листа бумаги, – Дюфло стал говорить свободнее, словно исчезло нечто, до сего момента сковывавшее ему язык. – И это совсем не то орудие, которое оставило раны на теле, там явно был другой нож!

– Следы какие-то были рядом с телом?

– Были, госпожа коммандер. Вот здесь посмотрите, земля в междурядье рассыпалась, и на ней остались каблуки Луизиных туфель… ну, то есть, предположительно её туфель, – поправился капитан. – Квадратные широкие каблуки, устойчивые такие. А рядом странный след, словно наступили ногой в носке, без обуви. Мужской,