– Такого я еще не слышал, хотя суеверия имеют место.Здесь вам каждый расскажет о доме с привидениями.

Женька испуганно посмотрела на меня, перевела взгляд наЛаврушина и начала бледнеть.

– Дом с привидениями?

– Ага. Стоит он на отшибе. Жители считают местонехорошим. Сейчас я вам покажу…

Лаврушин стал просматривать картины в углу, а я мысленночертыхнулась. Картину он нашел, поставил на мольберт, и я глухо простонала.Белые столбы забора, покосившиеся ворота, а в глубине двухэтажный дом,освещенный луной. Не хватает только уханья филина да волчьего воя. Картина, какна грех, художнику удалась, от нее шел мороз по коже. Несмотря на некоторуюстилизацию в духе русских народных сказок, узнать Женькино наследство былолегче легкого. Подружка слабо пискнула, нащупала рукой стул и без силплюхнулась на него. Стул под ней заскрипел, и Женька перевела на меня взгляд,полный отчаяния.

– И чем этот домик знаменит? – выдавив из себяусмешку, спросила я.

– Если верить местным, он битком набит сокровищами, асторожит их привидение. Весьма злобное, надо сказать. Потому что опять же, есливерить легендам, люди из этого дома исчезают в неизвестном направлении.

– И кто конкретно исчез? – молвила я, тоже ощутивнастоятельную потребность присесть. Как известно, скверным новостям лучшевнимать с комфортом.

– Это же сказки, – понаблюдав за нами, ухмыльнулсяЛаврушин. – Местный фольклор. Хотя, может, и вправду давным-давно кто-тоиз обитателей дома исчез. Дом-то старый, говорят, ему полтора века. За этовремя много чего могло произойти.

– Это точно, – буркнула я.

– И хозяева, бывшие хозяева, были люди немногостранные. Держались особняком, что и дало повод напридумывать всякой ерунды.

– А сокровища? Они в доме откуда, по мнениюместных? – я нашла в себе силы задать очередной вопрос.

– Была какая-то запутанная история… А дом весьмаколоритный. Я как-то ночью с рыбалки возвращался и шел мимо. Не поверите,струхнул, увидев его. Чувствовалось в нем что-то такое… точно дом и не домвовсе, а живое существо. Вот и решил написать картину.

– Она вам удалась, – кивнула я.

– Ну, так ведь талант, как известно, не пропьешь, а я ктому же непьющий. – Тут он посмотрел на мою подругу и спросил заботливо: –Что с вами?

– У нее эстетический шок. Натуравпечатлительная… – ответила я, сообразив, что от Женьки ответа недождешься.

– Может, воды? – предложил Лаврушин.

– Лучше водки, – пробубнила Женька.

– Она шутит, – сказала я, видя замешательствохудожника. – Спасибо вам большое за содержательный рассказ. У вас естьэлектронная почта? Мы перешлем вам текст интервью.

Лаврушин нацарапал адрес на листе бумаги, я подхватилаЖеньку, которая пребывала в состоянии легкого транса, и мы, ведомые Лаврушиным,вскоре оказались возле калитки. Где и простились. Отойдя от дома на приличноерасстояние, чтобы хозяева нас не видели, я встряхнула Женьку.

– Очнись.

– Я так и знала, – жалобно заявила она. –Немедленно, слышишь, немедленно уезжаем отсюда. Не хватает мне только исчезнутьв каком-то дурацком доме. – При этих словах Женька живенько припустиласьпо тропинке, и я едва догнала ее.

– Дурища суеверная, вот ты кто.

– Хоть горшком меня назови, – отмахнулась Женька.

– Да что за наказание, – всплеснула яруками. – Женя, никаких привидений не существует. И люди просто так непропадают.

– Ты же слышала, что он сказал. Дом – живое существо.Он их, это, пожирает…

– Такое встретишь разве что у Стивена Кинга. Тебе, какжурналистке, следует бороться с людскими суевериями.

– Анфиса, – взмолилась она. – Неужто тыбудешь ночевать в этом доме? После того, что мы узнали?

– А что мы узнали? Местные считают место нехорошим? Домна отшибе, хозяйка нелюдимая – и вот тебе очередная легенда. Нет, я не могуповерить, что ты это серьезно…

– А я могу, – нахмурилась Женька. – Людипросто так говорить не станут. И он мне сразу не понравился… одна заколоченнаякомната чего стоит.

Мы вышли к реке, Женька устроилась на пригорке, зябкопоеживаясь и глядя на воду. Мне стало ясно, что возвращаться в дом она попростубоится. Вздохнув, я устроилась рядом.

– Давай рассуждать как разумные люди, – предложилая. – У нас уже были встречи с привидениями. Так? И лешие нам встречались,и прочая нечисть. И что? Стоило немного покопаться в фактах, и выяснялось, чток бесовщине это никакого отношения не имеет, просто за всем стояли люди,которые умело использовали суеверия в корыстных целях. Скажешь, нет?

Женька потерла нос, потомилась и взглянула на меня снадеждой, но все-таки заупрямилась:

– Сейчас совсем другое дело.

– С чего вдруг другое? Просто нам пока мало чтоизвестно. Кстати, тебя не интересует, что это за сокровища, о которых говорилЛаврушин? – я решила воздействовать на Женькину жадность. Попытка удалась.Подруга нахмурилась еще больше, нос почесала интенсивнее и наконец произнесла:

– Сокровища меня очень даже интересуют. Слушай, а еслимы их в доме найдем, имеем право себе оставить или нам только премия полагаетсяв двадцать пять процентов?

– По-моему, имеем. Хотя точно не скажу. Давай сначаланайдем что-нибудь, а потом выясним.

– Хорошо. Будем искать. А как?

– Ну… осмотрим дом… – начала яфантазировать. – Поговорим с местными. У твоего дяди в кабинете полнобумаг, надо их просмотреть, вдруг там есть что-то интересное.

– Сейчас начнем просматривать?

– Можно и завтра.

– А ночевать будем у соседки, – подхватила Женька.

– Знаешь что, пожалуй, нам в самом деле лучше уехать. Стобой никаких нервов не хватит. Пусть сокровища ищут новые хозяева дома. –Тут я ахнула от неожиданно пришедшей в голову догадки, а Женька вытаращилаглаза. Одна и та же мысль одновременно явилась нам обеим. – Ну,конечно, – простонала я. – Вот и разгадка странного поведенияпокупателей. Они уверены, что сокровища не пустые россказни, за всем этимчто-то есть. Оттого мнимая Руднева и предлагала взять дом в аренду дозаключения сделки. За это время она надеялась найти сокровища.