– Анфиса, я не перестаю поражаться людскомуковарству, – возмутилась подруга. – Это же грабеж чистой воды! Идем.Надо немедленно начать поиски. – Женька вскочила и решительно направиласьк дому, а я с облегчением вздохнула. Пусть лучше занимается поисками клада, чембоится дурацких привидений.

По мере приближения к родовому гнезду Женькин энтузиазм сталзаметно ослабевать. Когда я увидела дом в глубине парка, признаться, нечтопохожее на тихий ужас и меня посетило. Вроде бы дом как дом, а на душе кошкискребут, когда на него смотришь. Должно быть, кошки скребли не только у нас сЖенькой и у художника Лаврушина, оттого место и получило статус «нехорошего».Надо в истории села покопаться, наверняка с этим местом что-то связано…

– Вот что хочешь со мной делай, а здесь нечисто, –изрекла Женька, входя в калитку. Данное замечание я решила проигнорировать.

Мы поднимались на крыльцо, когда я заметила на ступенькелисток бумаги, прижатый для верности камнем. Женька его тоже заметила.

– А это что такое? – насторожилась она.

Отбросив камень в сторону, я взяла в руки листок, вырванныйиз тетрадки в клеточку. На нем крупными печатными буквами было написано:«Уезжайте отсюда немедленно. Дом проклят, и проклятие падет на ваши головы».

– И после этого ты будешь говорить мне о каких-топривидениях? – повернулась я к Женьке. – Налицо преступный умысел.

– Что делают, гады! Хотят лишить меня денег. –Женька едва не заревела от возмущения.

Я огляделась, не наблюдает ли кто за нами. Парк вроде былпуст, за деревьями спрятаться невозможно, но возникло чувство, что кто-топристально смотрит из соседних кустов. Хотя это глупость, конечно. Женькадостала ключ, открыла дверь, и мы вошли в холл.

– Надо бы показать записку местному участковому, –заметила я. – Пусть разберется с шутником.

– Быстрее бы твой муж приехал, – заметилаЖенька. – Ромочка им покажет, как записки подбрасывать.

– Кому им? – зачем-то спросила я.

– Так ведь покупателей двое, следовательно, о врагахприходится говорить во множественном числе.

– Они должны быть конкурентами. Надо подумать, как этоиспользовать, – нахмурилась я.

– Подумай, Анфиса, подумай. Я, если честно, сейчас могудумать только об одном – как мы эту ночь переживем.

Ценное замечание. Для поднятия духа я позвонила мужу и минутдвадцать ему рассказывала, как распрекрасно мы здесь живем. В конце концов ясмогла убедить в этом не только Ромку, но и себя. Женька в это время ссосредоточенным видом разглядывала пейзаж за окном.

– Анфиса, я уверена, искать надо в заколоченнойкомнате. Если есть сокровища в доме, то они там.

– Для начала не худо бы выяснить, что это за сокровища,то есть что следует искать.

– Ну, это понятно. Сокровища и есть сокровища. Золото,бриллианты.

– Откуда они у твоих родственников? Ты можешьобъяснить?

– Конечно, нет. Я эту родню совсем не знаю. Но, судя подому, люди они были не бедные. Может, что-то перед революцией припрятали?

Такое было вполне вероятным. С другой стороны, послереволюции с богатеями не церемонились, могли не только ценности, но и домотобрать. Однако не отобрали. В общем, выходило, что историей семьи следуетзаняться. Вот только с чего начинать, раз ни сама Женька, ни ее мама ородственниках ничего не знают?

– Идем в кабинет, – сказала я, надеясь, что там мынайдем хоть что-то интересное.

Первым делом мы проверили письменный стол. Кипы старыхсчетов и прочий хлам. В шкафах на полках бумаг нет, только книги.

– Вдруг что-то в книгах спрятано? – озарилоЖеньку. – Я имею в виду указания, где искать.

Мы стали прилежно просматривать книги. Очень скоро мне этозанятие надоело.

– Женя, – позвала я. – По-моему, этоглупость. Какое еще указание? Если хозяева знали, где клад, то давным-давно быего нашли. И жили бы не здесь, а где-нибудь у теплого моря.

– Тебя, Анфиса, не поймешь: то у тебя одно на уме, тодругое, то в бумагах поищем, то нечего искать. Свистнут у нас денежки из-подноса, будешь тогда знать…

– Чтобы составить план поисков, – со всейсерьезностью начала я, – надо располагать хоть какими-нибудь данными.

– Так где же их взять?

– Поговорим с местными жителями. Когда будем знатьисторию дома и его обитателей, станет ясно, где следует искать. А главное, чтоискать.

– Хорошо, давай поспрашиваем аборигенов. Предлагаюначать с этой, как ее… Надежды Николаевны. Она прозрачно намекала, что сдомиком не все чисто.

– Может, лучше поговорить с Ольгой Степановной, онадружила с хозяйкой…

– Она-то как раз о привидениях помалкивала.

– Потому что человек разумный.

– Или не хочет, чтобы мы тайну родового гнездаузнали, – глубокомысленно изрекла подруга.

– Ты хочешь сказать…

– А почему нет? Ты не смотри, что старушка симпатичная,такие симпатичные часто оказываются главными злодейками. К тому же у нее детиесть. И внуки. И все не прочь оттяпать у меня денежки… Слушай, давай что-тоделать. Хочешь пойти к Ольге этой? Пошли. Хочешь к Надеж… – тут Женькачихнула и с досадой вернула очередной том на полку. – У меня, междупрочим, на пыль аллергия.

Ольгу Степановну мы дома опять не застали. Женька выдвинулапредположение, что она от нас прячется, я только рукой махнула. В конце концовдома старушка когда-нибудь появится. Выбор был невелик, и мы отправились кНадежде Николаевне. Подходя к ее дому, обнаружили хозяйку на скамейке возлеворот в компании хитрого вида мужичка в тельняшке и брюках цвета хаки. Кепкакогда-то белого цвета была надвинута на самые брови. Он поглядывал на нас слюбопытством, щурился, как кот на солнышке, и улыбался. Завидев нас, громкопоздоровался, и мы свернули с тропинки, направляясь к парочке.

– Как отдыхается? – спросила Надежда Николаевна,когда мы подошли совсем близко.

– Спасибо, хорошо, – ответила я.

– Ну-ну… а я вас давеча увидела и решила: никак девкина постой попросятся. Или ничего?

– Чего ж нам на постой проситься, раз свой доместь, – буркнула Женька.

– Ну… всякое бывает. В таком-то доме, поди, страхберет.