Нервозность достигла своего пика, но я заколотила льдом каждую эмоцию, бушевавшую внутри. 

Таблица почти полностью была исписана именами, оставалось совсем немного места, вот только толпа — а на самом деле, всего человек пять — обитала чуть поодаль. Они с интересом что-то обсуждали. 

Резко обернулись, заслышав наши шаги. И тут же замолчали. Хм.  

— Что там такого интересного? — с широченной улыбкой поинтересовалась Эстер, ускоряя шаг. 

Она первая подошла к темно-зеленой картонке, на которой белыми чернилами была написана пара абзацев. 

Замерла, вчитываясь.  

Нахмурилась. 

Ее глаза испуганно расширились, и она бросила на меня пораженный взгляд. 

В тот миг я отчетливо осознала, что вся эта игра мимикой результат долгой и нудной репетиции, но никак не искренних эмоций. Эстер не просто хотела прочитать свежие сплетни, она желала привести сюда меня. Адреналин ударил по голове, и я действительно перестала ощущать эмоции. По желудку и черепной коробке разлился спасительный мороз, оберегая меня от глупостей. Сердце при этом билось с таким темпом, что все происходящее словно замедлило свой ход, откровенно за ним не поспевая.  

Все тем же спокойным шагом подошла к записке и бросила деланно ленивый взгляд на картонку. 

“Вы до сих пор не в курсе самой горячей новости минувшей недели? И после этого называете себя любителем сплетен? 

Матушка Гусыня устраивает конкурс: тому, кто первым выяснит, с кем провела ночь Кэролина Ф. после драконьего посвята, полагается от меня сто золотых. 

От одного студента — одно предположение. Чур, не обманывать — Матушка Гусыня не дура, она проверит. 

Завтра на этом самом месте тут появится ящик, куда вы можете скидывать свои варианты. Если к завтрашнему вечеру не будет ни одного верного, я обнародую первую подсказку. 

И да… Если голубки сами признаются в своем падении, сто золотых останутся у меня. 

Ваша главная сплетница, 

Матушка Гусыня”. 

Я расхохоталась. Громко и со вкусом. Искренне. 

И нервно. Но о последнем знала только я. 

Несмотря на водную стихию, опасность раскрытия одной из моих тайн — причем в текущем рейтинге самой незначительной — я все же Фарлоу. Еще до того, как прочитала текст сплетни, отчетливо понимала, что именно такую реакцию я должна показать. 

Но… играть особо не пришлось. Эта грязная спекуляция на моей личной жизни действительно меня рассмешила. Стоит только разобраться с мотивами. 

Отсмеявшись, обернулась к Эстер: 

— Ну не глупость ли? Не одолжишь бумагу? 

Эстер сморгнула, неуверенно повела плечами. Она явно никак не ожидала моего смеха. 

— Дайте кто-нибудь перо и бумагу, — с мягкой улыбкой обернулась к зрителям. 

Девушка в форме факультета земли достала из сумки пергамент и протянула мне. Парень с воздушной стихией поделился перманентным карандашом. Всем было до одури интересно, что я задумала. Одно дело читать сплетни со Стенки, другое дело наблюдать за их созданием. 

Прислонив бумагу к поверхности, начала писать. 

“Дорогая Матушка Гусыня! 

Поскольку я, Кэролина Фарлоу, со всей уверенностью могу сказать, что провела ночь после драконьего посвята в обществе самой себя, жду от тебя сто золотых за мой единственно верный вариант. Полагаю, не поспешила. 

И поскольку в сложившейся ситуации задеты не только мои честь и достоинство, но и моего жениха, вынуждена сделать ответный ход. 

Объявляю награду в тысячу золотых тому, кто вычислит Матушку Гусыню. Варианты без неопровержимых доказательств в рассчет не принимаются.  

С завтрашнего дня прямо тут появится ящик, куда вы можете кидать свои варианты. 

Клевете бой! 

Кэролина Фарлоу”. 

Фух. 

Моей главной целью было перебить ставку настолько, чтобы желающих отыскать Матушку Гусыню стало раз в десять больше, чем тех, кто пожелает следить за мной всю будущую неделю и копаться в моем нижнем белье. 

Что это вообще за псевдоним такой — Матушка Гусыня? Думается мне, что это первый ключик к разгадке инкогнито таинственной сплетницы. 

Прицепив записку, развернулась к зрителям. Те сделали шаг вперед, чтобы прочитать, что же я там такое написала. Дожидаться реакции не стала, развернулась на каблуках и направилась вдоль коридора. Обрадовалась тому факту, что Эстер задержалась у стены. 

Ох, полагаю, сегодня отца ждет очередное разочарование в моем лице. Сперва он узнал о том, что я уступила балл Коулзу, теперь… 

Отчего-то мне было совсем не страшно. Еще неделю назад я по-настоящему опасалась, что меня выкинуть из рода, как моего брата. Сейчас?.. Сейчас радовалась тому, что пресловутая Матушка Гусыня каким-то невероятным образом разведала про Коулза, но ни про обет, ни про мою водную стихию явно не знала. 

А значит, информация приплыла к ней в руки простенькая — может быть, нас кто-то видел на улицах города, не больше. С такой доказательной базой вполне можно спорить громко и со вкусом. 

Завернув за угол, где было меньше людей, достала артефакт связи. С десяток писем, ни одного звонка… Устроившись на подоконнике — так, чтобы никто не мог заглянуть мне за плечо — начала разбирать входящие. С ужасом ждала, когда в графе адресант увижу семейного законника, который выслал извещение о выходе из семьи. 

Но нет… 

“Кэри, клянусь, это не я!” 

С незнакомых координат кристалла связи. 

“Это ужасно! Надо срочно что-то придумать!”. 

“Да ответь ты мне!” 

“Ах да, у тебя же нет моих данных. Это Кассандра!” 

“Может, ты сходишь к ректору и пожалуешься на клевету? Пусть снесут эту стенку к демонам собачьим?”. 

“Хотя нет, это будет слишком подозрительно…” 

“КЭРОЛИНА ФАРЛОУ, ОТВЕТЬ!” 

И финальное письмо от Рэймонда: 

“Чувствую себя падшей женщиной! Мое имя оценили в сто золотых. Всего-то!”  

С губ сорвался нервный смешок. 

Достав из кармана жакета специальное перо для кристалла, написала ответ Кассандре: 

“Все в порядке. Я разобралась. По крайней мере, на время”. 

Уже через пять минут пришел ответ: 

“Хм… Интересно, как отреагирует отец, если на мой счет вдруг придет тысяча золотых от Кэролины Фарлоу с пометкой: “За прожаренную тушку Матушки Гусыни? Мы ее найдем, Кэри”. 

Кассандра и правда в гуще всех событий. 

Совершенно внезапно я ощутила, как в носу защипало. Сообщение Кэсси меня внезапнейшим образом растрогало. На секунду… нет, даже на одно мгновение я ощутила себя частью чего-то большего, чем просто род Фарлоу. Чего-то, что создается не наличием общей крови.