В приемной что-то вычитывает на экране ноутбука Снежана.

— До завтра, Лев Николаевич, — заметив, что я ухожу, не позволяя себе даже облегченного вздоха.

Выходя из приемной, слышу, как она выключает технику, тоже собираясь домой. Только после своего руководства. Настоящий верный помощник.

Офисный коридор встречает ожидаемой тишиной и теменью, что рассеивается из нашей приемной и… глазам не верю — из Пашкиной тоже.

Около девяти зайдет уборщица и выключит оставленный свет, но я все равно зачем-то меняю маршрут и сворачиваю.

А приблизившись к приемной, к своему удивлению, слышу тихий стук ударов по клавишам ноутбука. Останавливаюсь в дверях, и смотрю на помощницу Пашки, которая никуда не спешит, даже не собирается, а что-то сосредоточенно изучает на экране. Хмурится, задумчиво прикусывает губу, вздыхает и снова активно печатает.

Надеюсь, не резюме рассылает? А то за изгнание хорошего специалиста не видать мне Пашкиных сувениров.

Она так увлечена своим делом, что совершенно не замечает моего присутствия. Да и времени тоже.

— Домой не спешите? — спрашиваю негромко, чтобы не напугать.

И все-таки она вздрагивает.

Не ожидала, что кто-то есть в офисе, кроме нее, или мой голос так действует? Да нет, все же первое. Иначе в моем кабинете она бы слушала и кивала, кивала и слушала, а она торговалась так, что к концу нашего разговора даже немного сипела.

Поднимает голову — страха, что ее застали за чем-то неприемлемым нет. Протирает уставшие от экрана глаза и отвечает с той же наглой откровенностью, но гораздо тише, чем в моем кабинете:

— Как и вы.

В точку.

Но здесь не нужно быть Нострадамусом.

Мы оба в равных условиях — могли давно уйти, но не сделали этого.

— И что же вас так задержало? — прислоняюсь к косяку двери, снисходительно наблюдая за тем, как она снова что-то читает с важным видом эксперта.

— Да вот, как раз занимаюсь тем, чтобы вам как минимум захотелось поскорее возвращаться домой, — обернувшись, она с усмешкой кивает на окна с мелкими влажными росписями запутанных иероглифов и добавляет. — Особенно когда на улице дождь.

Смешное заявление, спорное. Для тех, кто передвигается на машине, дождь не имеет значения.

— А как максимум? — хватаюсь за совершенно другое.

— Чтобы домой хотелось возвращаться всегда, — отвечает уже без тени улыбки. — И не сомневаться в том, что вас ждут.

На минуту мы оба смолкаем, словно пытаясь разобрать те надписи на стекле, которые пишет нам дождь.

Лев

Не знаю, о чем думает помощница Пашки, возможно, мне только чудится легкая грусть в ее голосе.

Я же пытаюсь представить: ждала бы меня дома Настя, если бы не проблемы с ногой, и не могу. Клубы, танцы, ночная жизнь — это настолько большая ее составляющая, что без них она начнет, как и этот кактус, разбрасываться колючками.

— Вы заметили, — киваю на растение на столе, — что ваш первый питомец в коллекции активно лысеет?

— Его можно понять, — она окидывает сочувственным взглядом колючку. — У него сильный стресс: переезд, новая обстановка, внезапное знакомство с генеральным директором.

— Хорошо, что такая реакция на меня только у кактусов.

— Другие могут просто умело скрывать. Все же вы действительно производите сильное впечатление.

— И на вас?

— Особенно на меня, — соглашается, не моргнув глазом. — Остальные сотрудники уже разбежались, а я… Вот как дали задание — так без обеда над ним и сижу.

Если не врет, и в коридоре я слышал не пустые дифирамбы, наверняка постарается пристроить мне кого-нибудь уже к концу этой недели. А если ей еще и очень деньги нужны… Надо попросить бухгалтера ускорить аванс в этом месяце.

— Похвастаетесь успехами?

— Давайте я лучше к вам завтра зайду, — отмахивается она. — Выделите для меня в своем графике время? Пока я просто прикидываю, просматриваю, ищу варианты… в общем…

И она опять отвлекается на экран ноутбука, строя из себя знатока людских душ.

Становится интересно — видит ли она хотя бы то, что лежит на поверхности. И как раз удачный момент — рамки условностей немного размыты временем, настроением и тем, что мы никуда не спешим.

— Давайте для начала проверим, насколько у нас совпадает мнение в элементарных вопросах, — делаю вид, что задумываюсь. — А, ну вот, например. Если женщина не раз говорит мужчине, что устала от общественного транспорта в виде такси, что она на самом деле хочет сказать?

— Что будет не против, если этот мужчина ей купит машину, — отвечает без секундной заминки.

Киваю.

Согласен.

Наверное, Настя решила, что полгода — достаточный срок и стабильность стоит дороже, чем мы оговаривали.

— А если, несмотря на серьезную травму и возможность отменить встречу с мужчиной, женщина не звонит, — задаю новый вопрос, — не сообщает о том, что случилось, а все равно приезжает?

— И мужчина берет на себя все заботы… — задумчиво тянет помощница Пашки и развивает мысль, не дожидаясь кивка с моей стороны. — А здесь интересней! Куда интересней! И если женщина та же…

Она всматривается в меня, но я не даю ни единой подсказки.

— Или любовь, — она пожимает плечами, выдавая тем самым, что на самом деле не верит в это ни капельки. — Или только машины уже недостаточно.

— Завтра Снежана вам сообщит, когда в моем графике будет окно.

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

Но на этот раз не я, а она меня тормозит.

— Может быть, поиски не нужны? Может быть, вы уже нашли, что искали? И можно порадовать маму?

И если в начале я думаю, что легкое раздражение в ее голосе только слышится. То концовка фразы убеждает, что нет.

Черт знает, почему, но ее раздражает мысль, что это может быть действительно так.

И это еще один пункт, по которому наше мнение поразительно совпадает.

— Не думайте, что у вас получится так легко отступить, — наши взгляды встречаются, но в ее глазах ни единой эмоции, и я словно смотрю на свое отражение. — Вы же в курсе, что отступающих не провожают с миром и плюшками, а начинают теснить еще больше?

Выйдя из кабинета, делаю пару шагов, а потом замечаю Снежану, и поджидаю ее, чтобы обсудить по пути пару вопросов.

— Не зря ты так его испугался… — слышу негромкое бормотание из приемной. — Какая жестокость, да, мой Пушистик? Говорить про плюшки человеку, который работает без завтрака и обеда!

Дождавшись свою помощницу, отхожу от приемной, и за нашими шагами с трудом разбираю вечерние планы Аллы Геннадьевны — оставить на сегодня в покое мою личную жизнь, вернуться домой и вдоволь наесться домашних пельменей! Можно с соусом, можно с маслом и перцем, можно в виде супа, а можно…