На меня смотрят те же глаза — цвета серого холодного неба.

Но словно этого мало, и кто-то решает, что я все же нуждаюсь в подсказках, позади женщины я замечаю самого главного босса нашей компании.

И да, тут мне даже не нужно смотреть на него, чтобы сообразить еще кое-что…

Он слышал.

Он тоже все это слышал!

А, и еще, и здесь я прям и не знаю, что пугает меня гораздо сильнее — успокоительный чай не помог!

Алла

Прекрасно понимая, что пока генеральный в таком состоянии, будет лучше тактично уйти с пути, предпринимаю эту попытку. Но девушки продолжают восхищенно таращиться на своего идола и не замечают, что я хочу выйти из этого круга почета.

— Виталик, — подманиваю подмогу, — я освободилась, так что можем с тобой пообщаться.

— Полагаю, — опережает его генеральный, — как руководителю этой компании, вы сделаете мне одолжение, и пообщаетесь со мной первым.

— Может, чуть позже? — стараюсь не замечать свои легкие намеки на панику, это просто от духоты, слишком много людей. — Мне еще нужно зайти к айтишнику, чтобы…

— Хорошо. Обойдемся без одолжения. Тем более, что я просил вас зайти ко мне еще до того, как вы устроили очередь, — прерывает меня строгий голос мужчины. — Каренина. Немедленно. В мой кабинет.

Пока он отвлекается на маму и что-то негромко ей говорит, я тщетно ищу другие пути отступления.

Но девчонки обхватили меня таким плотным кружком, что даже в обморок упасть ни единой возможности!

Но ладно.

Ладно.

Может, и к лучшему, что все так. Пусть видит, что я просто не могу к нему выйти — пыталась, но не могу!

Мама генерального, приложив платочек к глазам, поспешно уходит. Он медленно переводит взгляд на меня, и… происходит подстава.

Подстава — иначе и не назвать!

Его фан-клуб неожиданно расступается.

А потом еще и подталкивает меня к предмету своих полуночных мечтаний. Неужели для того, чтобы я наконец рассмотрела, прониклась и заразилась этой «львиной» болезнью?!

— Это наш шанс, — шепчет мне кто-то в ухо мутное пояснение. — Он услышал, что мы говорили о нем, но растерялся от вариантов, и теперь хочет, чтобы ты помогла ему выбрать!

— Помни: это я месяц назад угощала тебя пирожными! — науськивает шепот в другое ухо.

— А я как-то до самой остановки провела тебя под своим зонтиком! — это уже доносится куда-то в затылок.

И меня снова подталкивают, как будто не замечают, что у генерального взгляд не человека, который устал от огромного выбора и мечтает жениться на ком-то одном, а во мне видит последний шанс, что это наконец-то случится. Это взгляд инквизитора, который хочет ликвидировать самую лучшую сваху!

Но выхода нет.

Виталик прилип к стене, девчонки продолжают подталкивать, и чтобы не упасть не только в глазах, но и у ног этого невыносимого руководства, я сама к нему приближаюсь.

Мы синхронно делаем пару шагов. Пыточная все ближе. А я вдруг соображаю, что теперь вокруг меня нет фан-клуба, а значит, есть куда падать, и…

— У вас слишком высокие каблуки, — рука генерального ловко подхватывает мой локоть и жестко сжимает его в самом начале спасительного падения. — Потренируйтесь ходить на них где-то вне стен нашего офиса. Смею напомнить: у вас не та должность, чтобы списать возможные последствия падения на производственную травму.

— Ну да, — согласно киваю и, пожалуй, паника делает свое мутное дело, потому что вместо того, чтобы на этом остановиться, я продолжаю болтать: — Мне же куда ближе перелом пальца из-за того, что я пару раз в неделю печатаю что-то неважное для Павла Ивановича. Тугоухость из-за частых звонков, ведь я только ими и занимаюсь. Аллергия от колючек слишком чувствительного к офисному стрессу кактуса, на который я потратилась из-за вашего распоряжения. Ну или депрессия из-за того, что мне больше целый день нечего делать.

— Рад, что вы поняли меня с полуслова, — говорит этот… этот…

И подводит меня к приемной.

Последнее, что я слышу, прежде чем он открывает передо мной дверь (так как сама я никуда не спешу) и подталкивает внутрь (заметив, что я никуда не спешу), это восхищенные комментарии девчонок где-то там, в зоне комфорта, из которой меня жестко вытряхивают.

— Ой, мамочки! Какой он галантны-ы-ый!

— Алла точно за кого-то из нас с ним договорится! Слышали? Они уже легко понимают друг друга!

А потом все как в ускоренной съемке — недоуменный взгляд Снежаны над крупинками чая. Моя просьба не затягивать ее с этим процессом, потому что надо уже, уже надо, без чая просто никак!

Пара шагов, и я оказываюсь в кабинете у генерального.

А он, плотно закрыв дверь, заходит следом за мной.

Слышу его тяжелые шаги, машинально считаю их: раз-два-три, чтобы чуть-чуть отвлечься и успокоиться, а на цифре пять прерываю счет и рассматриваю дорогие кроссовки. Вообще кроссовки с классическими брюками хорошо сочетаются, сейчас такое можно часто увидеть.

В гнетущем молчании, которое меня окружает, медленно поднимаю взгляд вверх — достаточно, чтобы понять: генеральный не садится за стол. Скрестив на груди руки, он упирается в массивную столешницу, и его черные запонки оттеняют белизну рубашки и переманивают на себя все внимание. Да-да, вот потому я на них и смотрю.

Какое-то время.

А потом, когда мне уже кажется, что все не так страшно, взгляд скользит в сторону и я замечаю пустой стаканчик, который еще хранит в себе аромат кофе. Кофе! Крепкого и не растворимого, потому что этот ресторан себе такой вольности не позволит.

Но это же не то, на что я надеялась!

И, пожалуй, от шока, что чаем здесь даже не пахнет, я наконец смотрю в лицо генерального.

— Отлично, — говорит он, — теперь, когда вы достаточно оценили мебель в моем кабинете и заметили собеседника, можем поговорить.

Ну, начало не такое плохое, уговариваю себя. Собеседник — от слова «беседа», а в беседе участие принимают, как минимум двое, так что мне дадут шанс оправдаться. Скажу, что на него и в мыслях не посягаю, что его холостой жизни не угрожаю, что ему за нее вообще нечего опасаться, и…

— Я, кажется, предупреждал, и мы договаривались, что вы покончите с вашим хобби в стенах этого офиса, — прерывает поток моих успокоительных мыслей недовольный голос мужчины.

Я понуро киваю.

Было такое. Все помню. Непонятно, конечно, как он узнал, что я еще не успела унести домой нитки и спицы…

Но вчера просто не было этой возможности! Не могла же я прийти на свидание с этим набором!

Обидевшись и решив, что неинтересен мне, банкир мог уехать до того, как видится с Ритой. А этого просто нельзя быдло допустить! Они — прекрасная пара.