— Лева… — шепчет Настя, поглаживая меня по щекам. — Ничего, уже все прошло… Ничего, мне не больно… не останавливайся… пожалуйста, не останавливайся…

— Нет уж, — выдохнув, чтобы скорей успокоиться, объявляю наши дальнейшие планы. — Ужин, ванна и сон. Сегодня медсестра обойдется без доктора.

Она пытается спорить, но я усаживаю ее на пуфик, включаю свет, разуваюсь, убираю бардак, который мы устроили три минуты назад. Оставляю девушку на кухне, быстро переодеваюсь и прихожу к ней.

На ужин у нас разогретая еда из мексиканского ресторана и задумчивые взгляды Насти, которые я ловлю на себе время от времени. Она вежливо интересуется, как у меня прошел день. Я по привычке отмахиваюсь фразой «отлично». И она удовлетворенно кивает. О важном поговорили, галочка.

Пробует несколько тем, на одной нейтральной мы останавливаемся. Я комментирую неохотно, так как мне скучно слушать о тусовочной жизни, участвовать в которой нет ни времени, ни желания. И Настя говорит за двоих, делая вид, что все в порядке, что так все вокруг и общаются.

Когда тема себя исчерпывает, я бросаю пробный шар со своей стороны. Настя легко его ловит, но вскоре начинает тихо зевать, стараясь, чтобы я не увидел и не подумал, что вогнал ее в скуку.

Пробуем еще пару тем.

Просто пробуем — не за что зацепиться.

Мы не привыкли так много общаться друг с другом. И знаем друг друга слишком поверхностно.

А еще Настя боится разочаровать меня. И понятия не имеет, что вместо ее согласных кивков, я бы куда больше порадовался, если бы она перестала смотреть на меня чуть виновато, а вздернула подбородок и открыто сказала: «Что за чушь ты несешь? Не видишь, я и так хочу спать! Ты что, хочешь ускорить процесс?».

Время неспешно переваливает за полночь.

Настя пьет мятный чай, а я вгрызаюсь в энчиладу с соусом чили и какао, кручу на языке обжигающий вкус и неожиданно понимаю, что перец…

Мне не хватает острого, красного перца.

И речь не о блюде.

Лев

Остаток ночи тянется так, как будто время и вовсе остановилось.

Изначально я планирую лечь на диване, но Настя просит, чтобы я остался, уверяя, что вдвоем нам будет удобно. И поначалу действительно все нормально — кровать довольно большая.

Но с каждой минутой я чувствую, что девушка медленно придвигается ближе и ближе, а после недвусмысленно опускает руку вниз, скользя по моему телу ловкими пальчиками.

— Спи, — перехватываю ее ладонь.

— Лева, я осторожно, — мурлычет она, — я просто хочу, чтобы ты расслабился. И я лягу так, что мне будет не больно. Я даже шевелиться не буду.

От картины, которую рисует воображение, становится мерзко. Но Настя, думая, что уговорила меня, предпринимает очередную попытку.

— Спи, — повторяю ей.

И не обращая внимания на обиженное сопение, ухожу в гостиную на диван. Неудобный, непривычный диван — наверное, потому и сна ни в одном глазу.

Остаток ночи тщетно пытаюсь вспомнить, кто уговорил меня выбрать этого монстра.

И только практически под утро наконец отключаюсь — мгновенно, как будто кто-то нажал на мой личный рубильник.

Правда, снится какой-то бред. Как будто я хожу по пустым магазинам, в которых нет ни покупателей, ни продавцов, тщетно ищу красный перец, а его нет. Любые специи, любые приправы, любой товар, кроме красного перца.

И вдруг, когда я устаю искать то, что мне нужно и думаю: не обойтись ли тем набором, что уже есть, замечаю на полке именно то, что искал.

На вид — обычный мешочек, но даже не раскрывая его, я знаю, уверен, что это именно то, что мне нужно. И уже тянусь за ним, как вдруг кто-то выхватывает его буквально у меня перед носом и невозмутимо мне сообщает:

— Я успел первым, все честно.

Мне хочется послать эту честность. Хочется послать человека, которого я даже не вижу. И который, словно издеваясь, развязывает тесемки на мешочке, подносит к моему лицу и насмешливо говорит:

— Тебе можно только смотреть. Трогать нельзя.

Я обхватываю этот мешочек двумя ладонями, пытаясь потянуть на себя, но добиваюсь только того, что перец попадает мне в ноздри, я оглушительно чихаю, и… просыпаюсь.

И что это было, думаю, пока пытаюсь привыкнуть к мысли, что надо вставать. Тоска по турецким базарам?

Настя спит. Ее не будят ни мои шаги, ни звук воды в душевой, ни запах чая.

Прислонившись к косяку двери, подумываю окликнуть ее, но она с таким удовольствием спит, что решаю пока все оставить, как есть.

Большой город просыпается рано — разогнаться и выветрить какие-то смутные мысли, которые крутятся, но не хотят проявиться, не получается. Да и мелкий дождь, который срывается, не добавляет солнечных красок.

Серый асфальт убегает под шины колес, жмутся к обочине машины, которые опасаются развалиться даже на этой скорости минимум. К офису подъезжаю с единственной мыслью — попросить Снежану заварить чай, чтобы вдохнуть запах трав, лета, покоя, сбросить остатки сна, рассеять мутные мысли и включиться в работу.

Настроение и без того не из лучших, а тут вдобавок, оставив на стоянке машину, замечаю помощницу Пашки. На каблуках, а не в чешках, в которых прогуливалась вчера. В костюме — здесь вкус неизменен. Только на этот раз он красного цвета и так ее облегает, щедро позволяя оценить все окружности, что сразу понятно: она опять прогадала с размером!

Дефилирует с улыбкой, игнорируя взгляды встречных мужчин. Кивает ребятам из нашей компании, которые, в отличие от нее, спешат на работу. Длинные волосы распущены, несмотря на морось, которая сыплется с неба.

Но меня поражает не столько обратное преображение после свидания, сколько то, что в руках у нее горшочный цветок. Приличных размеров кактус, который она неприлично и бесстрашно прижимает к своему декольте.

Интерес: зачем ей цветок, подталкивает меня к тому, чтобы и сегодня воспользоваться не личным входом на территорию, а зайти, как и все. К моменту, когда я захожу в шоу-рум, помощница Пашки уже пересекает его и начинает подниматься по лестнице.

Кивнув сотрудникам в ответ на приветствия и улыбки, иду следом за провокатором. А она поднимается медленно, успевает преодолеть всего пару ступеней, пока я так же оказываюсь у лестницы.

Ну еще бы! Чтобы свободно переставлять ноги в такой узкой юбке, ее нужно задрать, до талии минимум!

Услышав шаги за спиной, она оборачивается, машинально одаривая улыбкой, а потом настает узнавание.

— Доброе утро, — говорит вежливо, сухо, словно по протоколу.

Не собираюсь тратить время на еще одну ложь, да и ходить вокруг да около некогда — еще один пролет, и мы выйдем к нашему офису.