Он снова уставился в камин и задумался.

– Не отгораживайся от меня, – тихо попросил я.

– М-м-м-м. Да, конечно. Я думал, как это описать. Понимаешь,я до сих пор жрец кандомбле. А значит, могу вызывать невидимые силы: злыхдухов, астральных скитальцев… Назвать можно как угодно – полтергейстами,призраками… следовательно, я всегда обладал скрытой способностью видеть духов.

– Да. Полагаю…

– И однажды я кое-что видел, кое-что необъяснимое, еще допоездки в Бразилию.

– Да?

– До Бразилии я не придавал этому никакого значения. Видишьли, все случившееся было столь необъяснимым и так меня тревожило, что еще допоездки в Рио я постарался выбросить это из головы. Но теперь я думаю об этомпостоянно и ничего не могу с собой поделать. Поэтому я и обратился к Библии – внадежде обрести в ней мудрость.

– Рассказывай.

– Дело было перед самой войной. Мы ездили в Париж с матерью.Я сидел в кафе – даже не помню, в каком именно, – на левом берегу. Стоялпрелестный весенний день, и, как поется в песнях, это самое лучшее время вПариже. Я пил пиво, читал английские газеты и вдруг осознал, что непроизвольноподслушиваю чей-то разговор. – Дэвид опять словно бы ушел в себя. –Жаль, что я не знаю, как все было на самом деле, – еле слышно пробормоталон.

Он наклонился вперед, взял в правую руку кочергу и поворошилполенья, отчего на фоне темных кирпичей в трубу поднялся шлейф пламенеющихискорок.

Мне отчаянно хотелось вернуть его к действительности, но ятерпеливо ждал. Наконец он продолжил:

– Я говорил, что сидел в том кафе…

– Да.

– И понял, что слышу странный разговор… Говорили непо-английски, не по-французски… И постепенно до меня дошло, что это вообще неязык, но смысл беседы мне полностью понятен. Я отложил газету и сосредоточился.Разговор продолжался – похоже, собеседники спорили. Внезапно я понял, что неуверен, слышу ли их голоса в обычном смысле слова. Не было уверенности и в том,что их слышат другие посетители кафе! Я поднял глаза и медленно обернулся.

И увидел их… Двое сидели за столиком и разговаривали; напервый взгляд в этом не было ничего необычного: люди увлечены беседой. Я вновьобратил взгляд на газету, и тут у меня появилось это чувство – я словно плылкуда-то. Необходимо было за что-то зацепиться, сосредоточить внимание нагазете, на столешнице – и остановиться. Шум кафе обрушился на меня внезапно –как будто грянул во всю мощь оркестр. Но я знал, что те двое, которых я толькочто видел, не были людьми.

Я еще раз обернулся, стараясь максимально сосредоточиться иполностью отдавать себе отчет в происходящем. Они все еще сидели за столиком, истало до боли очевидно, что это не более чем иллюзия. Они состояли из инойматерии. Ты понимаешь, о чем я? Попробую пояснить на некоторых деталях.Например, их освещал другой свет, они существовали в таком измерении, где светисходит из другого источника.

– Как свет Рембрандта.

– Да, примерно так. Одежда и лица казались более гладкими,чем у людей. Их материя обладала совершенно иным строением и абсолютнооднородной структурой.

– А они тебя видели?

– Нет. Точнее, они на меня не смотрели и не подавали вида,что заметили мое присутствие. Они смотрели друг на друга и продолжали разговор,суть которого была мне совершенно ясна. Бог говорил дьяволу, что тот долженпродолжать выполнять свою работу. А дьявол возражал, объясняя свой отказ тем,что срок его службы и без того чрезмерно затянулся, что с ним происходит то жесамое, что происходило со всеми остальными. Бог сказал, что все понимает, нодьявол должен сознавать свое великое предназначение и не имеет права уклонятьсяот выполнения обязанностей – все не так просто. Бог нуждается в нем и в том,чтобы он был сильным. Причем все это было сказано самым добродушным тоном.

– И как они выглядели?

– В том-то и состоит самая главная проблема. Я не знаю. Втот момент я видел два смутных силуэта, крупных, определенно мужских – или,скажем так, принявших форму мужчин, – приятных на вид. В них не былоничего ужасного, ничего необычного. Мне не бросилось в глаза отсутствиекаких-то деталей – цвета волос, например, или определенности черт лица… Образыих казались вполне завершенными. Но когда я впоследствии пытался воссоздать ихв памяти, ничего не вышло! Думаю, что на самом деле эти призрачные виденияотнюдь не обладали завершенностью форм. Скорее всего, удовлетворившее меняощущение ее присутствия имело иные истоки.

– Какие же?

– Оно, конечно, происходило от содержания, от смысла.

– Они так тебя и не увидели, так и не узнали, что ты былрядом.

– Дорогой мой мальчик, они не могли не знать, что я рядом.Они должны были знать. Должно быть, они сделали это ради моего же блага! Иначеразве они позволили бы себя увидеть?

– Не знаю, Дэвид. Возможно, они и не хотели, чтобы ты ихувидел. Может быть, все дело лишь в том, что одни обладают способностью видеть,а другие – нет. Нельзя исключить вероятность того, что в реальной материи – втой, из которой состоит весь окружающий мир, – образовалась небольшая прореха.

– Возможно, ты прав. Но боюсь, что это не так. Боюсь, чтомне было предначертано это увидеть и это должно было оставить свой отпечаток.Вот в чем весь ужас, Лестат. Никакого особенного отпечатка это не оставило.

– Ты не изменил свою жизнь?

– О нет, отнюдь. Ведь уже через два дня я не был уверен, чтовообще их видел. И чем больше я рассказывал об этом, чем чаще слышал в ответ:«Дэвид, ты спятил», тем больше я терял уверенность. Нет, я так ничего и несделал.

– Но что ты мог сделать? Как иначе можно отреагировать наявившееся тебе откровение, кроме как прожить хорошую жизнь? Ты, несомненно,поведал своей братии из Таламаски об этом видении.

– Да, да, я им все рассказал. Но намного позже, послеБразилии, когда составлял свои мемуары, как и подобает добропорядочному членуордена. Естественно, я откровенно описал все от начала до конца.

– И что они сказали?

– Лестат, Таламаска никогда не дает подробных комментариев,и с этим нужно смириться: «Мы бдим. И мы всегда рядом». По правде говоря, отаких видениях с другими членами особенно не поговоришь. Начни говорить образильских духах, и в слушателях недостатка не будет. Но христианский Бог иего дьявол?.. Нет, боюсь, что и в Таламаске не обходится без предрассудков ипрочих причуд. Кроме нескольких удивленно поднятых бровей, никакой иной реакциина мое повествование припомнить не могу. Но чего же еще ждать от джентльменов,которые видели оборотней, боролись с ведьмами, беседовали с призраками иподвергались соблазнам со стороны вампиров?