– Да вот, прилипло как-то, – сказал Ковбой, все этовремя пытливо разглядывавший Мазура. – Вы, герр адмирал, за тем и пришли,чтобы о погонялах потолковать? Давайте без лишнего пустозвонства, а? Говорите,чего надо…

– Храбрец, а? – хмыкнул Мазур.

– Да напугать-то всякого, пожалуй, можно, –рассудительно сказал Ковбой. – Нужно только слабинку найти… Вы до моейпока что не дошли… а ведь и у вас своя где-то есть, правда?

– Наверняка, – задумчиво признался Мазур. – Ну, тыправ, к чему нам толочь воду в ступе… Слышал про печальный конец Гвоздя,имевший место быть вчера вечером?

– Шутите? Такое моментально разносится… Это не вы ли его, а?

– Пальцем в небо, соколик, – сказал Мазур. – Онмне нужен был живой, верно тебе говорю… Но если уж вышло так, что шлепнули и его,и Ларису… ага, и Ларису, – сказал он, усмехнувшись. – Судя по тому,как у тебя брови взлетели, про нее ты еще не слышал, я так понимаю… В общем, ихшлепнули, и у меня остался только ты… Уж прости, но ты, как у вас говорится,качественно попал под раздачу, и я не намерен отступать, я не умею отступать,когда у меня имеется четкий и недвусмысленный приказ…

– Не стращайте, – угрюмо сказал Ковбой. – Делоговорите.

– Ну, давай о деле, – сказал Мазур. – Приятнопотолковать с умным человеком… Дела, Антоша, обстоят следующим печальнымобразом: в те самые черноархеологические цепочки, о которых ты просто не мог неслышать, вполне даже закономерно вплелась, как писали раньше в газетах, однаиностранная разведслужба. Не будем уточнять которая, но скажу тебе сразу: не изпоследних. Крутая разведслужба, серьезная… Ну, ты же понимаешь: там, где черезграницу идет любая, пусть поначалу самая безобидная контрабанда, рано илипоздно появляются гораздо более вредные субъекты: наркоторговцы, шпионы… Резонпрост: к чему долго и кропотливо строить с нуля собственную тропу, если можновоспользоваться уже имеющейся? Гораздо меньше уйдет трудов и денег, да иприкрытие неплохое: какое-то время никто ничего и не заподозрит… Разведслужбаэта, буду с тобой опять-таки откровенен, давно и усердно ставит в вашейгубернии кое-какие устройства для съема информации. Ты не мог не слышать хотябы краем уха о таких штуках.

– Доводилось. Типа – стоит себе на опушке поганый пенек, ана самом деле он радиоперехватом занимается?

– В точку, – сказал Мазур. – Вот что значит –сержант десанта, это, знаешь ли, себя показывает…

– Вы комплименты для девок приберегите, – настороженносказал Ковбой. – Я ж не полный дурак… Вы же меня повязать хотите этакимигостайнами? Нет?

– Ну разумеется, – сказал Мазур с самой что ни на естьневинной и доброжелательной улыбкой. – Я тебя уже повязал, Ковбой. Кактолько открыл рот. Едва ты услышал про господ иностранных шпионов,автоматически попал в одно из тех заведений, где вход бесплатный, зато выходстоит мешок денег… Если хочешь меня как следует выругать, не стесняйся, японимаю, дело житейское… Я даже не обижусь.

– Подите вы, – проворчал Ковбой. – Толку-то зряматюгаться?

– Ну, ты даже умнее, чем мне поначалу казалось, –серьезно сказал Мазур. – Честное слово, это не комплимент, а констатацияфакта. И поверь уж на слово: я тебе не дезу толкаю, говорю чистую правду. Вконце концов, что ты за цаца, чтобы адмирал к тебе подкатывал дезу толкать… Всетак и есть… к сожалению для большинства тех из действующих лиц, кто имел несчастьеоказаться причастным к археологическим делам. Почти все – на том свете. Гвоздь,Лара, еще несколько… Сказать, кто следующий, или сам догадаешься? И не надо прособственную крутизну. Гвоздь, откровенно говоря, был малость покруче – нополучил свои девять граммов как нечего делать.

– Почему?

– Пока не знаю, – сказал Мазур. – Эти нюансы мыпока что не просекли. Вполне возможно, наши иностранные друзья здесь, вгубернии, свою задачу выполнили. Может быть, они перебазируются куда-то вдругое место. Может быть, они выводят агентуру из игры, возвращают – и хотятнапоследок почистить ряды лишних свидетелей. В любом случае они чистят место.Сдается мне… Знаешь, почему ты жив до сих пор? Потому что не успел еще встатьна ту тропинку, только подбираешься к ней, поскольку золотишка захотелось. Нокак только ты сунешь нос чуточку дальше…

– Что, о моем здоровье заботитесь?

– Да ничуточки, – усмехнулся Мазур. – Просто… Тымне пока что нужен. А потому должен оставаться в добром здравии. Разумеется,это цинично, прагматично насквозь, но ты мне, прости, не сват, не брат и несослуживец. Так что речь может идти исключительно о взаимовыгодной сделке.Будешь со мной работать, останешься жив и здоров. Нет… Ну что же, мы и без тебяпридем к нужному результату, хотя для этого, честно скажу, потребуется гораздобольше времени и трудов… Но вот тебя при этаком раскладе непременно шлепнут. Немы, конечно. Другие. Здесь работает нехилый волк – тот, кто все последниеумертвия оформил. Я бы с превеликим наслаждением перерезал ему глотку – но немогу его не уважать с точки зрения профессионала. Хваткий, проворный, недопустил пока что ни малейшей ошибки, сволочь… Вчера я, по секрету признаюсь,выдирался из ловушки, в которой по его милости оказался, и, знаешь, до конца небыл уверен, что не словлю пулю. А ведь я четверть века людей режу. Но даже мнебыло неуютно… А уж тебя, извини, он сделает, как два пальца…

– Конкретно, – пробурчал Ковбой.

– Изволь. – Мазур плавным движением, чтобы ненервировать собеседника, запустил руку во внутренний карман и достал цветнуюфотографию. – Знакома тебе эта милая девица?

– Что, это и есть…

– Ага, – сказал Мазур. – Ну, ты же грамотныйпарень. Это только в кино шпионы – отвратные на рожу, дерганые… В жизни они какраз наоборот, обаятельные и компанейские… Видел ее когда-нибудь?

– Да вроде нет…

– Антоша…

– Говорю, не видел! Где она вообще есть?

– Где-то вблизи раскопок, – сказал Мазур. – То лиеще здесь, в городе, то ли уже в тайге. Вероятнее всего – второе. Мы тутненароком встретили Танечку из магазина «Радость» – только не говори, будто незнаешь такую, все равно не поверю, – пригласили в гости и порасспросиликак следует.

– Все крашеные ноготки, поди, пассатижами поободрали?

– Антоша… – с мягкой укоризной сказал Мазур. – Ну зачемты мне повторяешь измышления буржуазной пропаганды и отечественной демократуры?Осуждены подобные методы давным-давно… ведь, в конце-то концов, есть средства,гораздо более эффективные и гуманные, нежели ржавые пассатижи… Но мы и их неприменяли. Все гораздо проще. Девочка далеко не дура. Она поняла, что вдруг водночасье осталась на белом свете без друзей и крепкого мужского плеча…

– На хрен ей мужское плечо? – цинично усмехнулсяКовбой. – Ей как раз женские подавай…

– Ну, я же в переносном смысле, – терпеливо сказалМазур. – Что ты к словам цепляешься? В общем, дошло до нее, что ей нужназащита, которую не смогут предоставить ни зубная паста, ни прокладки скрылышками. И она была откровенна. Правда – я и тут с тобой откровенен –она знала не особенно много. Придется тебе ее показания пополнять. Мне нужно,чтобы ты ответил на все мои вопросы касаемо того кургана, что «черныеархеологи» копают сейчас неподалеку от монгольской границы. Хребет Монгурах.Тот самый курганчик, к которому ты воспылал. И уже успел предпринять кое-какиешаги… только я не знаю – какие. Но ты мне сейчас обо всем расскажешь, как наисповеди.