После тех 2:8 мы выиграли всё. В буквальном смысле всё. Кубок, чемпионат, а лично я – «Золотую бутсу» лучшему футболисту Эредивизи. Уже к началу Пасхи «Фейеноорд» предложил мне продлить контракт. Но сначала мы сыграли сдвоенные матчи: игры шли в субботу и понедельник, кажется. Наутро после второй игры я почувствовал себя просто ужасно. Я споткнулся, спускаясь по лестнице, и не мог подняться по ней самостоятельно. Я сказал Данни: «Больше не могу. Нам придётся с этим покончить. Это конец». Если те два катастрофических прощальных матча 1978-го послужили серьёзным предостережением о том, что мой уход из футбола состоится не так, как планировалось, то пять лет спустя сказка получила идеальную концовку. На пике. Она закончилась футболом и моментами, о которых люди в «Аяксе» и «Фейеноорде» вспоминают до сих пор. Призами и завоёванными кубками. За три года мне покорились три чемпионских титула и два кубка, о чём ещё мечтать? Завершить карьеру таким образом было нормально. Даже очень неплохо.

Тут я хотел бы прояснить кое-какой момент, чтобы не возникало недопонимания. Я никогда не отличался злопамятностью, она никогда мною не двигала. Даже в 1983 году, когда я захотел выместить свою злость на «Аякс» переходом в «Фейеноорд» после того, как мой клуб решил вышвырнуть меня на помойку. Эта так называемая месть, которой я якобы жаждал, не имела ни малейшего отношения к моему уязвлённому самолюбию, как это пытались представить некоторые люди. Когда речь заходит обо мне, всё сильно усложняется.

В 1983 году мой отчим, дядя Хенк, скончался, и эта утрата так сильно ударила по мне, что моя игровая форма в «Аяксе» сильно ухудшилась. Совет директоров об этом знал, но мир полнился самыми неправдоподобными слухами обо мне, так что в «Фейеноорд» меня доставили в крайне разобранном состоянии. После этого я собрал все свои физические и душевные силы, чтобы закончить карьеру с достойным посвящением второму отцу. Именно это дало мне невероятную силу, помогшую выиграть всё, что было можно выиграть в возрасте 37 лет. Титул чемпиона Эредивизи, Кубок, «Золотую бутсу». Сила и энергия, которые придала мне его смерть, и по сей день удивляют меня.

После окончания карьеры в «Фейеноорде» в 1984 году я принял решение год наблюдать за игрой с трибун. Наблюдение за игрой со стороны очень освежило мои впечатления от футбола. Также в этот период мне стало понятно, почему сборная Нидерландов не смогла отобраться ни на Евро-84, ни на чемпионаты мира 1982 и 1986 годов. Уровень тренеров и работы молодёжных академий вызывал серьёзные вопросы. В ходе своего творческого отпуска я осознал, что клубам катастрофически не хватает опытных и грамотных специалистов. Людей, способных немного улучшить качество технического оснащения профессионального футболиста, способных работать с прицелом на топ-уровень. В стране хватало персонажей, говоривших общими терминами и обобщениями, и совсем мало было тех, кто знал, как следует подходить к вполне конкретным аспектам игры.

Когда я начинал играть, молодёжным тренером в «Аяксе» был Яни ван дер Вен. Он сам был хорошим игроком когда-то и тренировал, опираясь на практический опыт, который перенял у своих наставников. На тренировках он давал новому поколению футболистов знания в виде смеси своих собственных наблюдений и того, что он почерпнул у других людей. Помню, что в плохую погоду мы, игроки молодёжки, вынуждены были тренироваться в холле. Это было отнюдь не гениальной затеей. По правде говоря, я думал, что смысла в ней нет никакого. Тогда ван дер Вен придумал для нас упражнения на тренировку игры головой. А чем ещё можно заняться в холле здания? Он натянул сетку, через которую мы должны были перебрасываться мячом головами, и по обеим её сторонам расставлял игроков двух команд. Таким образом нужда превращалась в добродетель.

Впоследствии я забил головой второй гол миланскому «Интеру» в финале Кубка европейских чемпионов 1972 года. Удар был исполнен технически идеально, пусть даже игроку с таким ростом, как у меня, и не хватает габаритов, чтобы забить гол головой. Но мне удалось его забить благодаря тренировкам в дождливые дни, которые тут же придумал для нас наш тренер в молодёжке. После в KNVB случалась серьёзная встряска. Теперь, чтобы стать тренером, был нужен диплом. Но кто из футболистов ходил учиться и получать эти дипломы? Точно не те уличные футболисты, к которым мы привыкли. Со временем стало обязательным проучиться четыре года, чтобы стать футбольным тренером, и тогда новое поколение менеджеров стало совершенно другим.

Давайте возьмём меня самого в качестве примера. Я не мог бы играть в футбол и одновременно с этим учиться. Когда я был свободен, школы были закрыты, вдобавок они не хотели делать никаких исключений из правил. Позднее посредством Cruyff Institute я пытался дать спортсменам какое-то решение этой проблемы, но в те годы люди думали совсем не так. Если ты хотел учиться, будучи спортсменом, у тебя не было никаких шансов получить образование. В такой ситуации тренерами становились только наименее одарённые игроки. Никто из выдающихся футболистов не ходил на учёбу, потому что у них никогда не было свободного времени. Одно вытекало из другого. Те, кто не был звёздами своих клубов или голландской национальной сборной, могли не тренироваться каждый день, а значит, у них было время посещать школу. Логичным следствием этого стало падение уровня тренеров, а за ним и падение уровня футбола в целом. Даже несмотря на то, что теперь KNVB обучает бывших игроков сборной в более сжатые сроки, им даётся гораздо больше теоретических знаний, нежели практических. Мало что изменилось за тридцать лет. То, что когда-то было сильной стороной голландского футбола – техническое мастерство игроков, – теперь стало нашим слабым местом.

На заре 1985 года моя карьера футбольного тренера получила своё начало, когда клуб «Рода» Керкраде пригласил меня поработать внештатным советником клуба на полставки. Потом Леон Мельхиор попросил меня помочь с организацией тренировок молодёжи в клубе «МВВ» из Маастрихта. Мельхиор был бизнесменом международного уровня, в свободное время организовавшим конный завод, приобретший всемирную известность, оттуда вышло множество породистых скаковых лошадей высочайшего качества. «МВВ» обратился к нему с просьбой о помощи в реорганизации клуба, а он в свою очередь вышел на меня с предложением поучаствовать в организации молодёжной команды клуба.

Эти проекты стали первыми сигналами о том, что я открыт к возвращению в футбол. Вскоре после этого в мои двери стучались и «Фейеноорд», и «Аякс». Мне особенно польстило то, что интерес выражал «Аякс». Казалось, что клуб готов подвести черту и оставить прошлое позади. Поскольку мне удалось сполна отомстить им в спортивном смысле, я был рад возможности зарыть топор войны и вновь начать с ними сотрудничать.

После этого события начали развиваться очень стремительно, и в июне «Аякс» назначил меня техническим директором клуба. Эта должность появилась в клубе впервые, в первый раз в истории голландского футбола стал использоваться термин «технический директор». По сути это был хитрый фокус с юридическим подтекстом: заняв эту должность, я мог тренировать команду, не имея при этом диплома о тренерской квалификации. Изначально моя должность именовалась «главный тренер», но ассоциация тренеров страны пригрозила «Аяксу» судебными разбирательствами в случае моего назначения. «Технический директор» стал той лазейкой, которая позволила нам с «Аяксом» наладить сотрудничество и начать двигаться дальше.