Может звучать коварно, но на деле вышло так, что такое наше отношение поддержала голландская футбольная ассоциация. В самом начале 1985 года я написал письмо в KNVB с вопросом: что требуется для того, чтобы эффективно работать на должности тренера в профессиональном футболе? Письмо я писал в соавторстве с Ринусом Михелсом, который на тот момент занимал пост технического советника ассоциации. Мы с ним надеялись изменить существующие правила таким образом, чтобы люди, действительно значимые в мире профессионального футбола по причине своего ноу-хау и богатого опыта, получили возможность проявить себя и принести какую-то пользу.

Поскольку опыт научил меня тому, что в жизни бесплатно только солнечный свет, я придумал альтернативу существующему тренерскому диплому. Я предложил, что экс-профессионалы и бывшие игроки сборной должны сначала сдать экзамен, а затем получить обучение по тем предметам, по которым они сдать экзамен не смогли. Таким образом скорость прохождения будущими тренерами курсов значительно возросла бы, и никому не пришлось бы разучивать то, что уже и так ему хорошо известно. В результате толковые люди могли бы быстрее добираться до должностей, которые они заслуживают занимать, и работать там, где они действительно нужны.

В этот период голландский футбол просто молил во всеуслышание о том, чтобы в него пришли люди, способные анализировать и улучшать как команду в целом, так и каждого из одиннадцати игроков, её составляющих. К тому времени у меня уже сложилось мнение, что вершины можно достичь, только если работать над маленькими нюансами игры по ходу тренировочных занятий. Над 1–2 % деталей. Выдвинув свою идею о том, что человек сначала должен сдать экзамен, а потом получить подогнанный специально под него курс, я надеялся дать KNVB подходящее решение проблемы и помочь им быстрее начать привлекать к работе настоящих специалистов своего дела. Поступая так, я сильно рисковал. В практическом смысле я бы легко справился с такими предметами, как тактика и техника, но поскольку я совершенно иначе смотрел на футбол – в отличие от большинства людей и уж точно в сравнении с теми, кто заведовал курсами, – я мог бы так никогда и не сдать этот экзамен.

Шли месяцы, а от KNVB не было никаких вестей. Ассоциация утверждала, что они обязательно обсудят вопрос, но всё застопорилось на месте. Так как всё очень сильно затянулось, мы решили отказаться от этой затеи и вместо этого изобрели термин «технический директор», чтобы я мог приступить к работе в «Аяксе». Иначе мне бы пришлось стать марионеткой, связанной по рукам всеми этими правилами и ограничениями, а я к такому был не готов. К счастью, благодаря своему опыту, полученному на американском этапе карьеры, я приобрёл некоторое понимание того, как всё устроено в профессиональном спорте, и теперь мог применить этот опыт в своей ситуации в «Аяксе». И он сыграл ключевую роль. Первым шагом была передача мне ответственности по контролю надо всем футбольным окружением клуба. Начиная от профессионалов из первой команды и заканчивая стажёрами. В подобной лидерской структуре мне пришлось формировать команду из футбольных специалистов. Эти люди должны были проводить мою политику.

Я быстро понял, что моя роль в «Аяксе» не очень-то устраивала KNVB или ассоциацию тренеров. Они приходили шпионить за мной и утверждали, что я принимал активное участие в тренировочных сессиях. Я смог легко опровергнуть эти их домыслы. Я не из тех, кто отдаёт трудящимся приказы, восседая в собственной башне из слоновой кости. Футбол – это мой предмет, моя работа, пребывая на поле, я нахожусь дома. Перед ними я оправдывался тем, что у меня была трудная карьера как у футболиста и теперь мне нужно было сбросить лишние килограммы, якобы по этой причине я всегда бегал вокруг своих игроков.

Но если быть совсем уж честным, я никогда по-настоящему не вёл тренировочные занятия либо делал это очень редко. У меня был свой технический штаб в лице Кора ван дер Харта, Шпитца Кона и Тонни Брюинс Слота – трёх очень опытных тренеров, которые здорово компенсировали мою нехватку опыта. Среди игроков я мог спокойно прорабатывать тонкие нюансы, доводя их до совершенства. Такому нельзя научиться даже за сто лет непрерывных тренировок. Либо в тебе это есть, либо нет. Вся организация первой команды была построена на американской модели. То есть с использованием услуг специалистов. Я уже осознал, что ни один человек на свете не может быть лучшим футболистом на каждой позиции на поле. Это я говорил и своему техническому штабу.

Помимо трёх тренеров в «Аяксе» также работал и тренер по физподготовке. Также я взял в команду первого тренера вратарей в Голландии, взявшего под своё крыло всех голкиперов клуба, начиная от молодёжного состава и кончая первой командой. Позднее я также работал как с внешними, так и с внутренними скаутами. Я делегировал управление тренировочными сессиями, выполнение скаутских задач и так далее другим людям, просто потому что они лучше разбирались в этих делах, чем я. Я никогда не притворялся, что могу делать что-то, в чём на самом деле ничего не смыслю. Я рос во времена, когда с командой работали один тренер и пара ассистентов, но, кроме того, влияние на меня оказало и движение «Сила цветов», популярное в 1960-е. Оно научило меня думать иначе. К примеру, однажды в «Аяксе» я предложил прибегнуть к помощи Лена дель Ферро, оперного певца, специализировавшегося на упражнениях для дыхания, чтобы помочь игрокам с максимальной пользой использовать каждый вдох и выдох. Для спорта высочайшего уровня это очень важный момент. Таким образом дель Ферро сумел поработать с моими игроками в раздевалке. Позднее, в «Барселоне», я привёл в команду рефлексотерапевта, поскольку вся энергия тела выходит из него через стопы. Ты берёшь в команду такого человека для того, чтобы он смог привнести что-то новое в рабочий процесс.

Так что я постоянно искал специалистов, которые помогли бы нам лучше прорабатывать мелкие детали. Это было очень важной частью моей методики. В Нидерландах, по крайней мере в начале моей работы с «Аяксом», так работать никто не привык. Но я им говорил: «Если вы проводите занятия по физподготовке, то вы несёте ответственность за это. Не я. Поэтому не надо спрашивать у меня, что делать. Для меня важны две вещи: в идеале игроки должны уметь отыграть 120 минут и в процессе тренировок они должны смеяться, хоть иногда. Я не полицейский, не надзиратель. Но если вы не сможете найти способ добиться этой цели сами, тогда я пойду и найду того, кто сможет».

Так что моей основной задачей был поиск людей, одновременно желающих брать на себя ответственность за свои действия и при этом достаточно квалифицированных. Они никогда не должны были задаваться вопросом: «А что подумает Кройфф?» Потому я обычно не ходил смотреть за первыми тренировками каждого из специалистов. Это ведь их ответственность, их задачи.

У большинства клубов были главный тренер и один ассистент, но у «Аякса» вдруг обнаружился целый штаб из семи человек. Все специализированные тренировки строились вокруг техники. И под этим я подразумеваю не просто технические упражнения с мячом. Возьмём тренировку на «физику». Смысл их не в том, чтобы довести игрока до такой кондиции, чтобы он мог пробежать десять километров без остановки, а в том, чтобы за счёт лучшей техники научить его бегать лучше, правильнее. И быть может, более правильная беговая техника поможет ему в будущем избежать травм и усталости по ходу игр. Или сделает его более быстрым в сравнении с соперником на короткой дистанции.