Америка подарила мне три роскошных, очень многому научивших меня сезона в составе «Ацтекс» и «Дипломатс», на протяжении которых я смог оценить и переосмыслить свою жизнь. К тому же это время получилось невероятно богатым на положительный опыт. Мэр Лос-Анджелеса Том Брэдли сделал меня почётным гражданином города, а управляющий комитет Специальной Олимпиады Северной Америки сделал меня своим почётным членом. Одновременно с этим я очень много узнал об управлении профессиональными организациями. Поработал со специалистами в своём деле, трудящимися в окружении, в котором цель каждого, начиная от кассиров, продающих билеты на игры, и заканчивая менеджерами, ответственными за экипировку, – улучшить качество выступлений команды.

Там же, в Америке, я стал размышлять об организации того, что впоследствии получило воплощение в виде моего фонда и моих школ. Я начал прощупывать почву для подготовки того, что будет реализовано 15 лет спустя благодаря опыту, полученному мной на Специальной Олимпиаде, и изучению того, как спорт и учёба сплетаются воедино в Америке. Даже сегодня я продолжаю гордиться тем, что был в рядах тех пионеров – среди которых были Франц Беккенбауэр, Пеле, Йохан Нескенс и многие другие, что поднимали популярность футбола на этом всё ещё активно развивающемся континенте. Когда я вижу, какие успехи делает в Америке футбол, я понимаю, что выигрыш сборной США чемпионата мира – лишь вопрос времени. Как фанат футбола думаю, что это здорово.

С тех пор как я завершил свой американский этап карьеры, я ещё много раз возвращался в США. Это очень интересная и вдохновляющая страна, уж в том, что касается спорта, так точно, и за три года жизни в Америке я узнал всё, что только мог, об их системе образования и спорта, обдумал очень многие вещи и вернулся в дело в качестве игрока, готового соревноваться на высоком уровне. Годы, проведённые там, были замечательными, но как футболисту мне не хватало там многого. Я жаждал большего и должен был больше отдавать сам. Это ощущение только укрепилось, когда я приехал тренироваться с «Аяксом» по ходу межсезонья в американской лиге. Я по-прежнему мог выдерживать конкуренцию с игроками основы клубов Эредивизи, а потому решил вновь сделать этот шаг. Навстречу голландскому футболу. И после краткого пребывания в Испании с «Леванте» я принял решение возвратиться в Амстердам.

Снова сыграть за «Аякс» было очень здорово. Команда там собралась молодая, и эти футболисты с нетерпением ждали возможности поиграть вместе со мной. Но я быстро столкнулся с проблемой. В Америке я успел привыкнуть к тамошнему подходу к управлению клубами. Теперь я считал, что эффективная игра в футбол предполагает не просто качественную игру на поле, но и соответствующий уровень управления клубом в целом. Меня интересовало, как и почему менеджеры «Аякса» ведут свою работу. И то, что я увидел за пределами поля, меня не обрадовало.

К счастью, на поле «Аякс» оставался всё тем же «Аяксом». Он выиграл титул в сезоне 1979/80, а в команде была масса интересных молодых игроков. Мне было 34, когда я вернулся в команду, но я смог хорошо поладить с большинством молодых ребят. С Франком Райкардом, Марко ван Бастеном; внезапно я стал лидером команды во всех отношениях. Сначала как футболист – мне нужно было убедить всех в своей готовности и профессионализме с первого же дня. Мне было что доказывать. Все только и говорили про старого хрыча, вернувшегося домой. Так уж мы привыкли в Голландии жить – видим только негативную сторону. Но мне повезло забить быстрый гол в матче против «Харлема». Гол вышел хорошим. У всех снова отвисли челюсти. Критикам пришлось заткнуть рты, потому что я по-прежнему показывал то, что требовалось на этом уровне.

После этого большую часть своего времени на поле я проводил, играя роль сменщика для других игроков – собственно, по этой причине меня и подписали. К тому моменту своей карьеры я поиграл почти на всех позициях на поле, кроме вратарской. Форвард, хавбек, чистильщик – я поиграл везде. И насколько могу судить, ни одна из позиций не была для меня новой. Но теперь мне приходилось иметь дело с новым поколением игроков, которые привыкли к тому, что за них решают многие вопросы, которые мы в их возрасте, десять, двенадцать лет назад, вынуждены были решать сами. Договорённости и привычки, с которыми они выросли, казались логичными для них самих, но для того, чтобы быть футболистом топ-уровня, нужно уметь думать. Нужно уметь импровизировать. Если в тебе это есть, когда ты выходишь на поле, показывай это своей игрой.

Я сейчас говорю по большей части о социальном аспекте жизни игрока. Об определённости в их жизнях. Моей матери, а потом и жене приходилось стирать мою грязную форму после матчей и тренировок, этих же парней чистая и выглаженная форма ждала в раздевалке каждое утро. У нас не было приятной милой леди, которая бы варила нам кофе, приносила свежий сок и делала бы пасту и сэндвичи к нашему возвращению домой. Ничего такого. Абсолютно. Вернувшись в «Аякс», я увидел целый набор привычек людей, живших куда более лёгкой жизнью и нёсших на своих плечах гораздо меньше ответственности. Чтобы футболисты чистили свои бутсы? Такого я не видел. Парни заявлялись на разминку и со смехом говорили: «Да блин, пришлось самому менять шипы на бутсах». В их тренировках проявлялись недостатки, которые мне приходилось исправлять.

Вместо Ринуса Михелса и Штефана Ковача тренером «Аякса», с которым мне приходилось работать, был Курт Линдер. У него я очень многому научился. Когда я снова пришёл на «Де Мер» в качестве игрока, подписав с клубом новый контракт в декабре 1981-го, первыми его словами в мой адрес были следующие: «В твоём возрасте излишне тренироваться слишком усердно. Постарайся как следует позаботиться о том, чтобы твой мотор никогда не останавливался».

Так что на тренировках мне не приходилось бегать так много или так быстро, как молодым ребятам, поскольку, по словам Линдера, в этом не было никакого смысла. Он также постоянно следил за тем, чтобы я не получал травм. Линдер покинул клуб спустя год, и в свой второй сезон в «Аяксе» я работал уже с Адом де Мосом. Он был ещё очень молодым менеджером – мы с ним были одногодками, – и он хотел научиться у меня премудростям игры.

Когда у человека возникает такое желание, это становится понятно сразу же. Он начинает задавать определённые вопросы, говорит определённые вещи, а потом вы просто общаетесь. Всё происходит не так, что ты думаешь: «Эй, я должен научить его этому или тому». Нет, темы просто возникают сами собой, и вы разговариваете, обсуждая их. Если он не знал того, что знал я, это никогда не было для нас проблемой.

Итак, всё складывалось для меня хорошо как на поле, так и в раздевалке. Я уже говорил, что положение дел в совете директоров меня не устраивало. Благодаря времени, проведённому в «Вашингтон Дипломатс», и сотрудничеству с таким суперменеджером, как Энди Долич, я смог увидеть много недочётов в их работе и распознать, какие сферы их деятельности нуждаются в улучшении. Моя неудовлетворённость их работой росла с каждым днём, особенно с началом второго сезона.