И Мария рассказала ему обо всем – ей это было нужно, потомучто случилось впервые после ее отъезда из Бразилии. И, завершая свой рассказ,сама заметила, что, хоть занимается она не вполне обычным ремеслом, все же в еежизни нет ничего особенного, такого, что стоило бы вспомнить, если не считатьнедели в Рио да первого месяца в Швейцарии. Дом – работа, работа – дом, ибольше ничего.

Когда она завершила свой рассказ, они снова оказались застоликом кафе – но уже на другом конце города, вдалеке от Дороги СвятогоИакова, и каждый думал о том, что припасла судьба его случайному спутнику.

– Тебя что-то заботит? – спросила она.

– Да. Не знаю, как сказать тебе «до свиданья». И она незнала. Этот день был совсем не похож на другие. Мария чувствовала смятение,беспокойство: дверь распахнулась, а как закрыть ее – неизвестно. Когда тыпокажешь мне картину?

Какая жалостная история. Снова подходит к ней мальчик,только на этот раз он просит у нее не ручку, а немного общения. Она оглянуласьна свое прошлое и впервые в жизни не стала осуждать себя – виновата не она, аэтот мальчик, до того неуверенный в себе, что отступился после первой же попытки.Они были детьми, а дети только так и поступают, и никто не виноват – ни она, нион. Мария испытала огромное облегчение и сразу же почувствовала себя лучше –она не упустила свой первый в жизни шанс. Это происходит со всеми, именно такчеловеческое существо начинает искать свою вторую половину. Иначе не бывает.

Впрочем, сейчас как раз все обстоит по-другому. Какие бырезоны и доводы ни привела она, как бы убедительно они ни звучали (возвращаюсьв Бразилию, работаю в клубе, мы не успеем как следует узнать друг друга, сексмне не интересен, я знать ничего не хочу о любви, я должна учиться управлятьмоей фазендой, я ничего не понимаю в живописи, мы живем в разных мирах), жизньбросает ей вызов. И теперь она уже не ребенок – надо выбирать, надо этот вызовпринимать.

Она предпочла вообще ничего не говорить. Пожала ему руку,как принято было здесь, в Швейцарии, и направилась домой. Если он такой, какимбы ей хотелось, чтобы он был, его не обескуражит ее молчание.

Ральф протянул ей визитную карточку своего барселонскогоагента.

– Позвони по этому номеру через полгода, если к этомувремени еще не уедешь в Бразилию. «Лики Женевы», где будут запечатлены людипрославленные и безвестные, впервые выставят в берлинской картинной галерее. Апотом – турне по всей Европе.

Мария вспомнила про свой календарь, про девяносто дней,остающихся до отъезда, и про то, какой опасностью грозит ей любое чувство,любая связь.

«Что важней – жить или притворяться, что живешь? Рискнуть исказать, что сегодняшний день был самым прекрасным из всех, что провела она вэтом городе? Поблагодарить за то, что он выслушал меня, не перебивая и некомментируя? Или снова закрыться панцирем женщины с сильной волей, с „особымсветом“ и просто уйти?»

Пока шла по Дороге Святого Иакова, пока рассказывала о себе,была счастлива. Вот и довольствуйся этим – это и так подарок судьбы.

– Я приду к тебе, – произнес Ральф Харт.

– Не стоит. Я скоро уезжаю в Бразилию. К тому, чтобыло, нам с тобой добавить нечего.

– Я приду как клиент.

– Для меня это будет унижением.

– Я приду для того, чтобы ты меня спасла.

Еще в начале разговора он сказал, что секс ему не интересен.«Мне тоже», хотела тогда ответить Мария, но сдержалась, памятуя, что молчание –золото.

Запись в дневнике Марии, сделанная в тот же день:

Сегодня, когда мы гуляли по берегу озера, по этой страннойДороге Святого Иакова, мой спутник – он художник, существо из другого мира –бросил в воду камешек. И по воде пошли круги – сперва маленькие, а потом всебольше, все. шире – пока не настигли утку, оказавшуюся там случайно, не имевшуюк этому камешку ни малейшего отношения. И вот, вместо того чтобы испугатьсянепонятно откуда взявшейся волны, она решила поиграть с ней.

А за несколько часов до этого я вошла в кафе, услышала, какчей-то незнакомый голос ошикает меня, и – словно сам Господь Бог швырнулкамешек. Ток пошел между мной и человеком, который стоял в углу на коленях ирисовал. Он почувствовал колебания, порожденные камешком, и я тоже. А чтотеперь?

Художник знает, какая модель ему нужна. Музыкант знает,хорошо ли настроен его инструмент. Делая записи в этом дневнике, я сознаю, чтоесть фразы на его страницах, что сделаны не мной, а той женщиной, от которойисходит пресловутый «свет», той женщиной, которая и есть я, отказывающаяся вэто верить.

Можно и дальше отказываться. А можно, подобно той утке наозере, обрадоваться, развеселиться оттого, что невесть откуда взявшийся камешекразбил неподвижность водной глади.

У камешка этого есть имя, и имя это – «страсть». Что ж, оноспособно передать, как прекрасна молния, вспыхивающая между двумя людьми, нодело ведь не только в этом. Дело еще и в восторге перед неизведанным инежданным, в желании сделать что-нибудь с жаром, в уверенности, что мечта –сбудется. Страсть подает нам знаки, которые ведут нас по жизни, а наше дело –только уметь эти знаки понять.

Хотелось бы верить, что я влюблена. Влюблена в того, кого незнаю, с кем не связываю планов на будущее. Все эти месяцы самообуздания, отказаот любви дали обратный эффект – меня потянуло к первому встречному, которыйобратил на меня внимание не так, как все прочие.

Хорошо еще, что я не записала номер его телефона, что незнаю, где он живет, что могу потерять его, не виня себя, что теряю шанс.

А если так и будет, если потеряю – все равно: в моей жизнибыл счастливый день. Вспомни, Мария, на что похож наш. мир, – и тыпоймешь: один счастливый день – это почти чудо.

* * *

Когда вечером она пришла в «Копакабану», он – единственныйпосетитель – уже ждал ее там. Милан, не без любопытства следивший за тем, какскладывается жизнь этой бразильянки, понял, что девушка проиграла сражение.

– Выпьешь?

– Я здесь работаю и работу терять не хочу.

– А я – клиент и спрашиваю, можно ли тебя угостить?

Этот человек, который в баре держался так уверенно, такловко орудовал кистями, который запросто общался со знаменитостями и держал вБарселоне собственного агента и зарабатывал, должно быть, огромные деньги –теперь показался ей хрупким, незащищенным: он попал не в свою среду, потому что«Копакабана» – это не романтический бар на Дороге Святого Иакова. Очарованиерассеялось.

– Ну так как, можно тебя угостить?

– В другой раз. Сегодня я уже занята.