И точно так же, когда ты смотрела на улицу и думала – язнаю, что думала, – о Дороге Святого Иакова, я нарисовал твое детство,твои отроческие годы, твои несбывшиеся, оставшиеся в прошлом мечты, и новыемечты, и твою волю – она-то больше всего меня и занимает... Когда ты смотрелана мою картину...

Мария открыла ворота крепости, хоть и знала, что отныне врядли сможет закрыть их.

– ...я видел этот свет. Хотя передо мной была всеголишь женщина, похожая на тебя.

Вновь повисло тягостное молчание. Мария взглянула на часы.

– Через несколько минут мне надо уходить. Почему тысказал, что секс – это скучно?

– Ты должна это знать лучше, чем я.

– Я это знаю, потому что это – моя работа. Я делаю этокаждый день. Но ты – ты мужчина, тебе тридцать лет...

– Двадцать девять.

– Ты молод, привлекателен, знаменит, тебя должны ещеинтересовать такие вещи, и тебе незачем ходить на Бернскую улицу, чтобы найтисебе подругу.

– Нет, есть зачем. Я спал кое с кем из твоих коллег, ноне потому, что мне сложно найти подругу. Мне сложно с самим собой.

Мария вдруг почувствовала, как кольнула ее ревность, и самаудивилась этому. Но теперь ей и в самом деле пора было идти.

– Это была моя последняя попытка. Теперь – все, –и он начал собирать разбросанные по полу кисти и краски.

– У тебя что-нибудь не в порядке?

– Все в полном порядке. Неинтересно. Невероятно!

– Заплати по счету. Давай пройдемся. На самом деле ядумаю, что многие испытывают то же, что и ты, просто никто не произносит этовслух, – и мне хочется поговорить с таким искренним человеком.

Они зашагали по Дороге Святого Иакова вверх, потом вниз.Дорога вела к реке, река – к озеру, озеро – к горам, горы – к затерянному вИспании селенью. Мимо шли прохожие – возвращались с обеденного перерыва клерки,мамаши катили коляски с детьми, щелкали фотоаппаратами туристы, снимая другдруга на фоне величественного каскада воды посреди озера, сновали восточныеженщины в покрывалах, бежали трусцой юноши и девушки – и все они отправлялись впаломничество к этому мифическому городу под названием Сантьяго-де-Компостела,которого, может быть, и вовсе не существует. Может быть, это просто легенда, вкоторую необходимо верить, чтобы в жизни человеческой появился хоть какой-тосмысл. И по запруженной народом Дороге Святого Иакова шли в числе прочихдлинноволосый мужчина с тяжелым этюдником на плече и девушка чуть помоложе спакетом, где лежали руководства по управлению усадебным хозяйством. И ни ему, нией в голову не пришло спросить, почему и с какой стати пустились они в этостранствие вместе – получилось это само собой, будто ничего естественней и бытьне могло, ибо он знал о ней все, она же о нем – ничего.

И по этой самой причине она решилась спросить – она теперьобо всем спрашивала. Поначалу он отмалчивался, отнекивался, но Мария знала всовершенстве, как добиться своего от мужчины, – и добилась, и онрассказал, что в свои 29 лет был женат дважды (это ли не рекорд?!), что многостранствовал по свету, что знаком с королями и кинозвездами, что родился вЖеневе, а жил в Мадриде, Амстердаме, Нью-Йорке и в Тарбе, маленьком городке наюге Франции, который не значится ни в каких путеводителях, но мил ему, потомучто расположен у подножья гор и потому что жители его – люди удивительносердечные.

Открыли его талант, когда художнику было 20 лет: одинкрупнейший коллекционер и, как теперь принято говорить, «арт-дилер», оказавшисьв его родном городе, случайно зашел пообедать в японский ресторан, гдевыставлены были работы этого самого Харта. Он стал зарабатывать огромныеденьги, он был молод и здоров, мог делать все что угодно, идти куда вздумается,встречаться с кем захочется, и он уже испробовал все удовольствия, какие толькодоступны мужчине, и ни в чем себе не отказывал, и вот, несмотря на славу,деньги, женщин, путешествия, счастья не обрел, и одна у него была в жизнирадость – работа.

– Женщины причиняли тебе страдания? – осведомиласьМария и тотчас сама поняла, что вопрос задала совершенно идиотский и почерпнутый,вероятно, из справочника «Все, о чем должна знать женщина, чтобы завоеватьсердце мужчины».

– Никогда. С обеими женами я был очень счастлив. Онимне изменяли, я им изменял, как и положено в нормальном супружестве. А потом,некоторое время спустя, секс перестал меня интересовать. Я продолжал любить,мне порой не хватало спутницы, но секс... а с чего это мы заговорили про секс?

– С того, что я, как ты знаешь, – проститутка.

– Ничего особенно интересного в моей жизни нет. Ну,художник, ну, добился славы довольно рано – это редко бывает – да еще вживописи, что бывает еще реже. Могу писать, как мне хочется и нравится, ипродавать свои полотна за большие деньги, даже если критики будут яриться – ониведь уверены, что только им внятен смысл слова «искусство». Все считают, будтоу меня есть ответы на все вопросы, и чем дольше я храню молчание, тем умнеекажусь.

Харт продолжал рассказывать о себе: каждую неделю егоприглашают в какую-нибудь страну на какое-нибудь действо. У него есть агент вБарселоне – знаешь, где это? Да, в Испании. И этот самый агент – она, кстати,женщина – занимается всем, что касается гонораров, приглашений, выставок,вернисажей, но никогда не заставляет его делать то, чего ему делать не хочется.Потому что после многих лет работы они достигли определенной стабильности нарынке.

– Ну что – интересная история? – голос его звучалнеуверенно.

– Скорее нетипичная. Многие, очень многие мечтали быоказаться на твоем месте.

Теперь Ральф пожелал разузнать о Марии.

– Я, не сочти за кощунство, – едина в трех лицах.И поворачиваюсь той стороной, которая нужна тому, кто со мной говорит в этуминуту. Я – Наивная Девочка, которая смотрит на мужчину, замирая от восхищения,и притворяется, будто потрясена тем, какая у него власть, какая слава. Я – РоковаяЖенщина, которая атакует неуверенных в себе мужчин и берет инициативу на себя,так что им уже ничего не нужно делать и не о чем беспокоиться. И, наконец, я –Любящая Мать, которая нежно опекает тех, кто нуждается в ее советах, котораятерпеливо выслушает все рассказы, если даже они у нее в одно ухо влетают, а издругого вылетают. С кем из этих трех ты хочешь познакомиться?

– С тобой.