— Я слышал, что против синдиката борется некий Хейворт…

Вот номер будет, если окажется, что эти двое — сокомпанейцыХейворта! Тогда придется срочно испаряться и из Гарлема, вовсе уж наудачу…

— Ну да, конечно… — поморщился Голдман, словнокислого хлебнул. — Об этом крикуне и позере даже на трансатлантическихпароходах болтают, зато никто не удостоил вниманием двух скромных тружеников,Голдмана и Мейера… Хейворт только пытался войти в этот бизнес. Когда синдикатему перекрыл дорогу, он и не пытался хоть что-то сделать. Сосредоточился исключительнона мести, словно какой-то дикий индеец или не менее дикий корсиканец. Только намести, понимаете? Разыскивает какие-то там технические новинки, пытаетсяпридумать что-то коварное, чтобы отомстить… А это неправильно. Месть, знаетели, экономически невыгодна, какой смысл тратить силы и деньги только на нее? Мыс Мейером хотим совсем другого: приложить силы, изворотливость, сделать все,чтобы заставить синдикат с нами считаться. Создать свою кинофабрику, понимаете?Поставить дело так, чтобы они уже не смогли нас задушить, хотим стать с нимивровень. Снять достаточно фильмов, чтобы превратиться в реальную силу, котораярано или поздно заинтересует кинопрокатчиков. Как по-вашему, это честное делоили что?

— Честное, — искренне сказал Бестужев.

— Ну вот, видите! Только нам приходится нанимать охрануи подыскивать для нее толкового начальника…

— А чего, собственно, от них ждать? — серьезноспросил Бестужев. — Насколько они опасны?

— Как вам сказать. В общем, никого еще не убили и дажене покалечили — есть границы, которые не хотят переходить. Но хлопот хватает.Неизвестно откуда взявшаяся банда хулиганов может разбить аппаратуру — а онастоит немалых денежек. Могут исподтишка поджечь декорации, разломать инвентарь,привести в полную негодность отснятую пленку, а то и ее поджечь, она ведьгорит, как порох…

— А полиция куда смотрит?

— Полиция… — тяжко вздохнул Голдман. —Полиция, знаете ли, не может предотвратить все это заранее. И охранять нас неможет — у нас же нет четких юридических доказательств, что именно на нас,именно в этом месяце собирается напасть шайка нанятых вандалов. Конечно, ониначнут расследование, когда нам все разнесут… Но мы-то уже понесем серьезныеубытки и будем вынуждены начинать все заново. Разумнее заранее нанять своюохрану. Этот тип, от которого вы нас недавно избавили… Он тоже не собиралсяпричинять нам увечья — всего-навсего запугивал, отравлял жизнь, улучив момент,когда поблизости нет полицейских. Предположим, мы выдвинули бы против негообвинение… Предположим, его даже посадили бы на месяц. Такие пешки синдикаттеряет безболезненно. Нет, нам нужна своя система охраны. Чтобы поняли наконец:о нас можно и зубы сломать…

— Начинаю соображать, — сказал Бестужев. —Вы, значит, уезжаете, из Нью-Йорка…

— Вот именно. Мы подумали-подумали и создали своюкинофабрику. «Голдман-Мейер». Подыскали отличное местечко в противоположномконце страны: райский уголок в Калифорнии, то ли Були-Вуд, то ли Голли-Вуд, вобщем, что-то такое. Климат там прекрасный, ни дождей, ни прочей непогодыпрактически и не бывает, а это позволит резко сократить расходы: на освещение,на павильоны… Денег, конечно, на обустройство потребуется немало. Поэтому мы сМейером пораскинули умом и решили снять несколько фильмов гораздо ближе, вштате Вирджиния, это миль за четыреста отсюда. Тут, знаете ли, свой расчет.Здесь, в Нью-Йорке, у синдиката все схвачено, да и в примыкающих штатах имдействовать легко. А в Вирджинии у них нет позиций, соображаете? Это Юг, там нелюбят здешних янки, там любую пакость провернуть гораздо труднее, исключительносилами пришлых. Небольшой городок, тихое местечко… Снимем несколько фильмов,постараемся продать их прокатчикам, заработаем денег на устройство в этомБули-Вуде…

— А этот городок далеко от Вашингтона? — небрежноспросил Бестужев.

— Не особенно, миль шестьдесят.

Бестужев моментально перевел это в более привычные версты —что-то около сотни, гораздо ближе, чем от Нью-Йорка…

— А зачем вам?

— Собирался навестить знакомого в Вашингтоне, —сказал Бестужев. — Хочется посмотреть, как он устроился.

— Ну вот и навестите, когда будет свободная минутка.Шестьдесят миль — тьфу, чепуха!

— И вы получается, не поездом отправляетесь…

— А разве я не говорил? — Голдман хихикнул. —Отправляемся, словно переселенцы в старину: целым караваном конных повозок. Восновном грузовых: аппаратура, пленка, еще всякое оборудование. Конечно, такбудет чуточку дольше, чем на поезде, но не в пример надежнее. В прошлом году мысдуру отправили груз в Пенсильванию железной дорогой, и что получилось? Ящики скиноаппаратами, хотя на них имелась масса предостерегающих надписей,разгрузили, швыряя с высоты, словно чугунные болванки, так что аппараты пришлив полную негодность. Нам объяснили, что грузчики, видите ли, не умели читать иперепутали ящики. С кинопленкой получилось и того хлеще: кто-то в путиаккуратненько вскрыл ящики, откупорил коробки, потом так же аккуратно привелвсе в порядок. Пленки погибло на пятьсот долларов, она, чтобы вы знали,портится бесповоротно, если попадает под свет до того, как проявлена. Никакаяэто, как вы понимаете, не случайность, а умышленное вредительство. Мы не смоглиработать, пришлось возвращаться и закупать все заново… И ничего не удалось бы доказать!Теперь мы умнее и повезем все на повозках. Не думаю, чтобы они собрали банду инапали на нас по дороге — есть, знаете ли, пределы, как-никак тут не ДикийЗапад… Работы там примерно на месяц — а потом, если все пройдет благополучно ибудут необходимые деньги, переедем в Калифорнию. Если вы нам подойдете, мы итам не намерены отказываться от ваших услуг. Пока мы не набрали достаточно сили не заставили с собой считаться, нас, чует мой нюх, попытаются достать и напротивоположном конце страны… Теперь вы сами видите, дорогой, что я предлагаювам абсолютно честную работу — и отнюдь не временную. Будет расти дело, будетепроцветать и вы. Я уже сейчас готов платить вам сорок долларов в неделю, верно,Мейер?

— Сорок долларов, — кивнул Мейер.

Бестужев представления не имел, предлагают ли ему солидноежалованье, соответствующее должности и нелегкой работе, или, пользуясь егонеопытностью, пытаются на нем, как бы это выразиться, разумно сэкономить. Навсякий случай он откровенно поморщился — в конце концов, еврей он сейчас илинет?

— Пятьдесят, торопливо сказал Голдман. — Пятьдесятв неделю. Клянусь будущей кинофабрикой, это очень даже неплохие деньги. Еслинаше сотрудничество будет успешным, вам будет обеспечена и прибавка, ипремиальные. Когда-нибудь мы, я верю, развернемся на полную… И вы будете вовсем этом участвовать, а!

Бестужев думал о своем. Точно так же и Хейворту вдалеке отсвоих родных мест, где у него, как здесь выражаются, «все схвачено», будеттрудновато и вести поиски, и устроить очередную пакость, эта неизвестнаяБестужеву Вирджиния и для Хейворта, надо полагать, терра инкогнита. Продажныхполицейских в чужих местах, где ты никого не знаешь, нужно еще найти, а это нестоль уж легкое дело даже для миллионщика. Нельзя же вот так просто приехать внезнакомый город и спросить: «А где у вас тут продажные полицейские? Где тутможно раздобыть продажного судью?» Он вовсе не связан по рукам и ногам жесткимисроками, главное — доставить бумаги домой в целости и сохранности. Даже полезнодля дела будет исчезнуть из поля зрения ищеек неведомо куда, чем больше временипройдет в бесплодных поисках, тем больше ищейки расхолаживаются, и могучаямашина сыска начинает вертеться вхолостую…