— Я знаю, милая, знаю! Видите, что у меня!

Мила кинулась обратно в ванную и начала вычерпывать водутазиком.

— Ах, ах! — запричитала девушка. — Я вампомогу!

Она сбросила шлепанцы и босиком вошла в воду, подхвативстаканчик из-под зубных щеток.

— А вы кто? — спросила Мила, жмурясь от летящих вовсе стороны брызг, которые сама же и поднимала.

— Я медсестра. Из фирмы «Для бабушек и дедушек». Менязовут Жанна. Прихожу к Капитолине Захаровне несколько раз н неделю. Делаю ейуколы, приношу продукты, убираю иногда. Выполняю все, в чем она нуждается.

В этот момент на порогеванной появился Гуркин в трусах имайке.

— Я готов! — сказал он и, увидев Жанну, густопокраснел. — Извините. Я не знал, что у нас гости.

— Это не гости, — отрывисто бросила Мила, мелькомполюбовавшись спортивной фигурой Гуркина, которую он максимально обнажил дляработы с водой и тряпкой. — Это медсестра, которая ухаживает заКапитолиной Захаровной, соседкой снизу.

— Очень приятно познакомиться, Андрей! — сказалГуркин, скромно потупясь.

— Жанна, — тоже потупясь, ответила медсестра ивылила воду из стаканчика мимо ванны.

«Господи, какие страсти-мордасти! — подумала невольноуязвленная Мила и принялась возить тряпкой по полу. — В конце кондов,Гуркину нет еще тридцати, почему бы ему и не обалдеть от столь очаровательногосущества, как эта медсестра?» Тут же ей в голову пришла идея нового рассказа.Гуркин на роль главного герой, конечно, не годился. «Пусть будет роман междумедсестрой с первого этажа и частным детективом с третьего. Надо приплести сюдакакое-нибудь преступление и ревнивого молодого человека», — рассуждалаМила.

Вытерев досуха пол, она полезла в душ и долго лила себенаголову горячую воду, в надежде, что начавшаяся мигрень капитулирует.Вымывшись и надев чистый халат, Мила обнаружила полуголого Гуркина и ясноглазуюЖанну в коридоре возле приоткрытой двери. Оба были возбуждены сверх меры ичирикали о каких-то глупостях.

— Спущусь к Капитолине Захаровне, — сообщилаМила. — Извинюсь и оценю хотя бы приблизительно причиненный ущерб.

«Нет-нет, срочно нужно варить бабкину мазь, — думалаона, мчась по ступенькам вниз. — Деньги нужны, как воздух. Деньгитребуются каждый день, и много. Столько, сколько мне надо, я не зарабатываю.Придется напрячься по-настоящему. Скоро очередная выплата Гуркину, и теперьнаверняка придется раскошеливаться на побелку потолка у Капитолины Захаровны».

Могучая, усатая и громогласная Капитолина Захаровнагромоздилась в кровати, задрапированная пледом, и смотрела телевизор. УзревМилу, она подмигнула ей и весело гаркнула:

— Ну, что, растяпа Николаевна, кран забыла выключить?

Покойный муж соседки, так же, как и обретавшийся где-то наСевере сын, служили военными. Вся семейка была шумлива и отличалась посконнойпростотой. Болезнь, свалившая Капитолину Захаровну с ног, не испортила еевеселого нрава.

— Взгляну на потолок, если не возражаете, —промямлила Мила и шмыгнула в кухню. Здесь было довольно чисто, только кухонныйстол загромождали баночки, коробочки и бутылочки из-под лекарств. «Надо будетспросить, нет ли у нее пустых, — подумала Мила, прикидывая, сколько мазиудастся изготовить из того пакетика корешков, который она притащила домой изМитяева. — Может быть, здесь найдется что-нибудь от головной боли?»

С потолка падали крупные звонкие капли. Почти повсюдумедсестра Жанна подставила под струйки ведерки и тазики. Недолго думая, Милавыхватила из общей кучи подходящую коробочку и, достав таблетку, запила водойпрямо из-под крана. Как раз в этот момент в кухне появилась пунцовая Жанна.«Видно, ей неловко, что она кадрила моего Гуркина, — подумала Мила. —По идее, я должна быть недовольна этим обстоятельством». Впрочем, она на самом делебыла недовольна. Она как-то уже привыкла считать Гуркина своей собственностью.Кроме того, молодой ловелас обязан помнить, за что ему платят деньги. А если онбудет терять голову от каждой медсестры, забежавшей в квартиру, то может своюроль благополучно провалить.

— Вот, — сказала Жанна, с грустью взирая напотолок. — Что теперь будет, Людмила Николаевна?

— Будет ремонт. Пусть потолок сначала подсохнет, потомя рабочих пришлю, — вздохнула Мила и направилась к выходу.

Попрощавшись по дороге с Капитолиной Захаровной, которая,увлекшись телевизионным действом, даже не делала попыток ее задержать и втянутьв беседу, Мила вышла на лестничную площадку. Когда она уже подходила ксобственной двери, сверху высунулся взволнованный Листопадов.

— Что у вас произошло? — сдавленным голосомспросил он.

— Забыла кран закрыть и протекла на соседку. Ходилаизвиняться и оценивать материальный ущерб.

Листопадов вслух посочувствовал, а про себя подумал, что вовсем виноват приход Гуркина. «Они наверняка целовались в коридоре и забыли провключенную воду», — решил он. Почему-то ему было досадно, что егоподопечная без ума от этого типа. «Вероятно, он безмозглый болван», —мстительно подумал Листопадов и удивился самому себе.

Между тем Константин Глубоков, у которого закончилисьотгулы, разговаривал с Борисом по телефону.

— Что мне делать? — спрашивал он. — Лютиковачерез некоторое время потребует отчет, и я буду иметь бледный вид. Настоящийчастный детектив к этому времени уже выяснил бы массу нужных вещей.

— Господи! Запудри ей мозги, скажи, что прорабатываешьразные версии… Ты не обязан отчитываться за каждый шаг.

— Но она хочет узнать, кто на нее покушается!

— Я уверен, что эти покушения как-то связаны с нашим«невидимкой». Узнаем, во что впутался дед, раскроем и покушения, точно тебеговорю!

— Но как мы можем что-то узнать, если ничего не делаем?

— Как это мы ничего не делаем? За Лютиковой следит нашчеловек!

— Но ведь он ее просто охраняет!

— Ему велено подслушивать разговоры, запоминать гостейи немедленно сообщать нам обо всех подозрительных деталях.

— Это может длиться вечно, — рассердилсяКонстантин.

— А чего ты хочешь? Большей близости к Лютиковой?Женись на ней!

— Я подумаю, — буркнул тот и положил трубку.

Мила тем временем мучила волосы, пытаясь своими силамиуложить их в вечернюю прическу. Виноватый Гуркин снова надел костюм и теперьделал вид, что читает газету.

— Как я поеду в ресторан с такой мигренью? —рассердилась Мила, отбрасывая расческу. — Нет ли у тебя, Андрюша,таблеточки от головной боли? Капитолинзахаровнина мне что-то не помогла.

— Таблетка у меня есть, но лучше выпить горячего чаю смедом. Ты ведь наверняка начнешь вечер с алкоголя. А мешать алкоголь собезболивающим — последнее дело.