Хузар хороший воин, он тут же почувствовал изменение в настроении мальчика и ощутил от него опасность. Напрягся, готовый отразить атаку.

– Все? – прорычал Калин, буквально испепеляя взглядом своего нового родича.

Хузар молча кивнул и направился к центру залы. Калин пошел следом. Встав на колени у центрального пьедестала с каменной аркой, Хузар принялся отбивать лбом поклоны, бормоча некую молитву.

– Не стой, – обратился он к Калину, закончив свое невнятное бормотание, и, ухватив парня за руку, с силой потянул вниз, – благодари Великого за милость. На, – сунул в руки маленькую склянку, – окропи камень кровью своей.

Калин откупорил емкость и нерешительным движением вылил все содержимое. Во рту пересохло, язык прилип, и слова не желали рождаться. Он пару раз открыл и закрыл рот, но так не смог из себя выдавить ни словечка. Хузар тихонько закипал от ярости. Ничего лучшего не придумав, Калин просто склонился перед постаментом, уперев лоб в бетонный пол, и чуть слышно зашептал:

– Господи, если ты есть, пожалуйста, сделай так, чтобы я сумел выбраться отсюда, и убереги меня от каннибализма. Дай силы выдержать испытания и исполнить обещанное, а после верни меня домой, к Доку. Знаю, я многое прошу, и я никогда в тебя не верил, но мне сейчас поможет лишь чудо. Так яви же его, пожалуйста. Ты же все можешь…

Слеза сама покатилась по щеке, оставляя темную дорожку на выбеленной прахом коже мальчика. Калин шмыгнул носом и смахнул с лица предательскую влагу. Сам не понимая, зачем, он вынул кукри из ножен и, резанув себе левую ладошку, плотно прижал ее к камню. Огонь в лампаде, что висела над постаментом, колыхнулся, видимо, от сквозняка…

Тяжелая теплая ладонь опустилась на плечо Калина.

– Принял твой дар, – голос Хузара звучал над головой отчего-то глухо, отдаленно. – Идем, Калин, тебе пора готовиться к брачному обряду.

Калин попытался подняться, хотя бы выпрямиться, но спина затекла, закостенела. В глазах плыло, и видел он все как в тумане. Через силу выпрямился. В ушах звон, тошнит, кружится голова. Поднялся на ноги с трудом. Он сжал ладони в кулак и побрел за Хузаром, стараясь не терять его широкую спину из виду. Кровь из раны продолжала капать, оставляя за собой тоненькую дорожку темного бисера. С каждым шагом Калина вело все больше и больше. Послышались голоса, тихий рокот. Он остановился и, пошатываясь, окинул помещение замутненным взглядом. У каждого из постаментов стоял меченый при полном боевом параде. Изукрашенные, с оружием в руках, все они смотрели на Калина. Молча, просто стояли и смотрели, без злобы или каких-либо других эмоций. Калин обернулся. Там, где он только что молился, стоял мужчина в форме с погонами полковника. Взгляд его был серьезен, но печален. Плавно подняв руку, он, притопнув ногой, отдал мальчику честь. Калин, гордо вскинув голову, вытянулся по струнке и тоже отсалютовал, так, как его учили в Светлом. Видимо, на это ушли последние силы. Ноги подломились, и исхудавшее тело рухнуло, глухо ударившись об пол.

* * *

Девушка, неестественно худая, довольно высокая. Ровные, совершенно седые волосы по плечи, лицо полностью выкрашено в плотный черный цвет, глаз не видно. Легкая, прозрачная ткань платья струится черными волнами от каждого движения, и совершенно белые руки с яркой алой полосой от указательного пальца, уходящей под широкий рукав. Она кружилась в завораживающем танце перед троном Лексия, так сильно изгибалась во все стороны, что Калину иногда казалось, сломается! Тонкие длинные руки выписывали невероятно пластичные движения, походили на двух совершенно нетрезвых змей.

«И как она только не путается в своих одеждах», – думал мальчик, стоя по правую руку от вождя, рядом с Хузаром, который не оставлял юного воина без присмотра ни на миг.

После того, как Калин лишился чувств в святилище, Хузар решил – случись мальчишке умереть раньше времени, то и ему головы не уберечь. Лексий не простит такой оплошности. Нарушить планы вождя – считай подписать себе смертный приговор. Умирать Хузар не собирался, тем более, из-за какого-то сопляка. Принеся его в свое скромное жилище, воин, позвав служанку, приказал принести бульона из крыс с накрошенной туда хлебной лепешкой. Стоило влить немного пищи в рот мальчишки, как он очнулся и уже сам жадно опустошил всю плошку.

– Что это? – облизывая губы, поинтересовался Калин и с подозрением уставился на пустую посуду.

– Просто крыса, – Хузар с сожалением усмехнулся.

Столько времени морить голодом пацана и все зря. Теперь на свадебном пиру он точно не притронется к мясу поверженных им же соплеменников. Ну, ничего, после брачной ночи он больше не в ответе за нового родича. Пусть сам Лексий довершает обряд принятия. Подпил зубов обычно делают сразу после первого узора, но так как мальчик не ел мяса, ему не вправе были довершить обряд и отложили эту процедуру на потом.

Девушка в черном все кружилась и кружилась под ритмичные звуки барабанов, а на каменный стол выставляли золотые блюда с кусками мяса и кувшины с напитками. Шаман со своими помощниками готовили новые узоры на полу, для свадебного ритуала, собирали арку, украшали ее большими белыми цветами. На дверях у выхода два постовых. К одному из них подбежал взволнованный «абориген» и, что-то сказав, тут же удалился. Глаза постового резко расширились. Он поспешил к Правителю. Упав перед ним на колено, вымолвил с замиранием дыхания:

– Господа идут.

* * *

– И я приветствую тебя, Лексий, – высокий человек в длинном сером балахоне с капюшоном, скрывающим лицо, протянул свою длань над склоненной головой правителя меченых и снисходительно коснулся ее. – Что тут у вас происходит?

С интересом окинув взглядом помещение, говоривший обратил внимание на мальчика у трона, который довольно-таки надолго замешкался, прежде чем опуститься на колени, как то делали всегда и все без раздумий, а этот словно думал, опускаться или нет.

– Свадебный обряд, Господин. Дочь моя, Тарна, замуж выходит, – Лексий стоял перед человеком в балахоне и двумя его спутниками, опустившись на одно колено и в почтении склонив голову.

– Мальчик, он не похож на ваших, и тем более, на хуман. Кто он?

Лексий немного замялся с ответом.

– В северном гроте мы его взяли, Господин, он и есть будущий муж Тарны.

– Не до свадеб пока. Идем, Лексий, разговор у меня к тебе есть.

Лексий поднялся, и они вышли в другое помещение. Меченые шептались, переговариваясь, и иногда поглядывали на вроде как скучающего мальчишку, сидящего на полу. Но вид тот был обманчив, Калин не скучал. Он лихорадочно размышлял о том, как использовать появление этих Господ, чтобы смыться отсюда. В зале находилось слишком много народа, чтобы суметь прорваться, да и двери… Дальше ближайшего заслона ему все равно не уйти. Приготовления к свадьбе продолжались. Вот уже и невеста явилась в сопровождении эпатажных подруг. Калин усмехнулся, взглянув на нее, на что девушка отреагировала ожидаемо агрессивно. Сощурив глаза, она прошипела: