– Да кто вы такие, японский магнитофон? – встал он столбом, уставившись огромными от удивления глазами на своих новых спутников.

– Что? Что ты сказал? – резко обернулся Серега.

Вся тройка остановилась и уставилась на мальчика.

– Какой магнитофон?

– Я… японский, – тихо ответил Калин, чувствуя, как кровь отхлынула от лица и похолодели руки и спина.

– Боишься высоты – влезь на самую высокую башню. Боишься жуков – заведи жука.

– Что делать, если боишься смерти?

– Умри.

– Не, не помогает, – лицо Калина исказила кривая ухмылка.

– Умереть можно по-разному. Иногда смерть желаннее жизни. А вообще, я бы опасался того, кто не боится смерти.

Калин промолчал. Шагали они по пустынной улице, и ни одно существо пока еще не попалось на глаза. Если кто-то и находился в окрестностях, то умело прятался. Впереди идущий Сергей, замедлив шаг, оглянулся через плечо.

– Там драка, пошли в обход.

– Может, глянем? – предложил Аюр, сгорая от любопытства. – Мы тихонько, со стороны. Серега, ну мне же для записей нужно.

– Ладно, идем, студент, но недолго, время жмет.

Калин навострил уши. Про японский магнитофон он ловко отбрехался, сказав, что это любимая поговорка его деда. Мол, он всегда так кричал, когда возмущался, либо злился, вот и прилипло, как ругательство. На вопрос мальчишки же о том, кто они такие, ему ответили крайне облачно и туманно, мол, они действительно являются учениками Богов, хранителями их знаний, но вдаваться в подробности не стали. Очень подробно расспрашивали про нож: откуда взялся, как работает. Про семью и цель его путешествия. Калин рассказывал все, без утайки, кроме того, что он на самом деле не Калин и появился тут, заняв тело умершего мальчика. Пока слушал беседу «капюшонов», у него не раз возникало ощущение, что эти люди его современники, ну, или кто-то близкий той эпохе. Да кто угодно, но уж точно не местные. Возможно, они такие же пришельцы, как и он сам, а может, у них есть машина, при помощи которой ему удастся вернуться домой? Мысли терзали душу, но как спросить? Как узнать желаемое, не навлекая на себя еще больших неприятностей? Пока они думают, что мальчик всего лишь местный абориген и не понимает тех слов, которые жителями этого мира давно позабыты, он в безопасности. В относительной, по крайней мере. Но что случится, если правда о его происхождении вскроется? Будут ли с ним так же добры и любезны? Помогут ли? Или заберут, как подопытного, в свои лаборатории? А может быть, просто прирежут на месте и концы в воду. Голова от мыслей пухла. Разум яростно сражался с эмоциями.

Выбравшись на поверхность уже к закату, решили разбить лагерь в одном из зданий. Из разговоров Кардиналов Калин понял, что Сергей – это старший группы, а Аюр – его младший брат или подопечный, который без конца что-то конспектирует и крайне любопытен к окружающему миру. Судя по всему, он ученик и сейчас находится на практике. А вот Кирилл, скорее, выполняет роль силовика, военного, охранника. Лиц своих они так и не показали, но по голосам и по тому, как общались, Калин предположил, что Аюру лет восемнадцать-двадцать. Кириллу примерно двадцать пять-двадцать семь, а Сергею около сорока. И еще он заметил, что эти ребята вовсю пользуются различными способностями, либо то были вовсе не способности, а скрытые под тканью балахонов технические приборы. Этого он, как ни силился, так и не понял. Еще Калина насмешило выражение Аюра, когда тот в шутку заявил, что сможет победить Кирилла в поединке.

– Да я тебе ща рожу отксерю вот прям тут, – заявил он, указывая на здание, мимо которого шли. – Впечатаю лицом в стену, и останется там на веки вечные оттиск твоего фейса.

– Будут потом паломники ходить и молиться, – вроде бы серьезно добавил Сергей.

– Пупок развяжется, – рассмеялся Кирилл в ответ, – телекинетик недоученный.

Калину сложно было изображать непонимающего дурачка, и когда на его хихиканье обратили внимание, он соврал, что слова забавные и вообще, смех – штука заразительная.

Найдя место, пригодное для ночлега, Сергей разложил по кругу несколько камешков, синих, прозрачных, похожих на кристаллы, и, словно работая на виртуальном экране, начал двигать перед собой руками. Длилось это всего пару минут, после чего он сообщил Калину, что если тот переступит порог этой комнаты, то станет трупом, и куда-то ушел.

– С вероятностью в сто процентов, – кивнув, добавил Аюр. – Но тут мы в полной безопасности.

– Разве найдется тот, кто осмелится на вас напасть?

– Еще как. Есть монстры, которые не признают ничего, кроме желания набить брюхо. Когда Сергей рядом, они не смеют подойти, но в его отсутствие все может статься.

– Поэтому за весь день пути мы никого не встретили?

– Отчасти. Это если Сергей в рабочем состоянии, мы никого не встречаем, но и ему нужен отдых, поэтому часть пути мы идем без его защиты. Впрочем, многим достаточно просто нас увидеть, чтобы затаиться и не отсвечивать. Мало ли, какое настроение у Господ, – в голосе Аюра послышались веселые нотки. – Милостью одарят, а может, и жизни лишат, кто знает.

Лицо Калина выражало глубочайшую степень задумчивости и непонимания.

– А камни эти, значит, защищают нас от непрошеных гостей? – озвучил он свои мысли. – А руками он что делал? Колдовал?

– Ага, почти, – хихикнул Аюр. – К богам взывал.

Отсутствовал Сергей недолго. Вернувшись, он принес с собой походный матерчатый рюкзак, в котором оказались провиант и вещи. Калина переодели и умыли, но костяную защиту с рук и ног он снимать не захотел, натянув широкие холщовые штаны поверх поножей и рубаху, длинные рукава которой скрыли людоедские наручи. По размеру вещи оказались немного велики, что пошло только на пользу. Поев, все легли спать, не выставляя постового. У привыкшего к постоянной опасности мальчика подобная беспечность не укладывалась в голове, и он долго не мог уснуть, боясь, что пропустит нападение и будет застигнут врасплох, или, что еще хуже, съеден заживо. На рассвете, когда сон все же одолел его, наступило время собираться в дорогу. Проснулся он с трудом, матеря все на свете и проклиная себя за бессонную ночь.

И вот, наконец, Калин хоть кого-то увидел на пустынных улицах города. Пройдя сквозь арку, они оказались во дворе. У когда-то жилой пятиэтажки, за полупрозрачными серыми глыбами частично обвалившегося здания пятерка глотов атаковала уцелевший парадный вход, но войти им не давали странного вида длинноухие животные. Рык, ор, душераздирающие визги и пыль столбом.

– Почему они не убегают? – спросил Аюр, делая зарисовку сцены сражения.

Рисовал он очень здорово, словно фотографию переносил грифелем на бумагу.

– Видимо, гнездо там. Приплод защищают, – ответил ему Кирилл.

Калину было очень жаль этих животных. Кем бы они ни были, но глоты у него стойко ассоциировались с мертвяками.