Мальчишка запнулся и продолжил тихо-тихо.

– То есть не просто так. У меня так отца звали. Пока он не ушел на Вечную Охоту.

Фелисса испугалась, что мальчишка сейчас опять расплачется, и поспешила разговорить его.

– А Синай? Имя Синай тебе нравится? – Карисси внезапно вспомнила о брате. Тот тоже не любил, когда кто-то видел, как он плачет.

– Да, – парнишка вытер рукавом нос.

– Тогда ты будешь Синаем. Договорились? – мальчишка утвердительно кивнул. Фелисса улыбнулась и поднялась на ноги, все еще привлекая к себе сироту. Вульгус внимательно следил за каждым ее движением, но понять настроение воина Фелисса не могла. «Надеюсь, он не припомнит слова Торрема, после того, что я сейчас скажу». – А теперь вытирайся. Нам нужно найти, где переночевать. Желательно лечь спать прямо сейчас. Утром мы отправляемся рано. И да, ты пойдешь с нами во дворец, где будет жить и учиться.

Мальчишка замер, как испуганный кролик, затем задрал к кошке светящееся от радости лицо и, поняв, что она не пошутила, судорожно вскрикнул и упал к ногам девушке, обнимая и целуя её колени:

– Я… я даже не мог… – сбивался он. – Я не мог даже подумать, я не мог ожидать такой милости! – Он прижался к ногам смутившейся, но очень довольной Фелиссы и замолчал. Немного подождав, девушка приподняла его и серьезно продолжила:

– Только я надеюсь, что при дворе ты меня не опозоришь. Сейчас наступили опасные времена. Восток объявил нам войну, и я хочу, чтобы хотя бы во дворце все было спокойно.

– Да! Да! Конечно! Я буду хорошо себя вести! Я буду примером для всех остальных! Для ваших детей! – глаза парнишки сияли, он тяжело дышал от вновь выступивших на глаза слез и всем сердцем верил, что так оно и будет. Фелисса не смогла сдержать улыбку.

– А теперь нам нужно где-то поспать.

Голос Вульгуса раздался чуть поодаль, в лесу.

– Предлагаю здесь, под этой елью. Здесь много хвои, а значит, будет мягко, – парень чуть попрыгал на месте, земля под ним пружинила. Воин вгляделся в чащу. – И ветви нас скроют от посторонних глаз.

– Насчет посторонних глаз, – отозвалась девушка. – Думаю, стоит дежурить. До двух часов могу подежурить я, потом ты, Вульгус, меня сменишь.

– А как же я? – удивился Синай. – Я тоже могу, я хочу дежурить! – возмущению мальчика из-за того, что его не взяли в расчет, не было предела.

– Хорошо, твоя смена начнется в шесть, – ответил ему Вуль и незаметно подмигнул Фелиссе. Парнишка удовлетворенно кивнул. – Пойду сниму попоны с лошадей, постелем на землю.

После небольших приготовлений, парни улеглись. Фелисса сидела поодаль и вглядывалась в сумрак ночного хвойного леса. Она вызвалась дежурить первой, потому что знала, что все равно не уснет. Внутри девушки поселились жуткие сомнения, она не знала, чему верить. Правительнице очень хотелось еще раз посмотреть на клинок, но она боялась, что его свет разбудить ребят. Около часа она боролась сама с собой, и, в конце концов, встала и, отойдя чуть глубже в лес, медленно вытащила из ножен клинок. Он тихо горел. Фелисса вновь не увидела своего отражения на лезвии. Из ножа на нее смотрели два серых глаза.

– Динар… Скиталец – это ты, Динар?

Человек в клинке согласно прикрыл глаза. Потом резко открыл их и посмотрел куда-то вбок. Через плечо Фелисса увидела приближающегося к ней Вульгуса, а когда снова повернулась к клинку, там уже никого не было. Девушка поспешно, чтобы предупредить все расспросы, убрала кинжал.

– Почему не на посту? – насмешливо спросил парень.

– Мне что-то показалось в кустах, – на ходу придумала Фелисса.

– Но там ничего не было? – в голосе воина появилась настороженность.

– Нет, не думаю, что там кто-то был, – как можно беззаботнее откликнулась девушка. – Думаю, мне показалось.

Они помолчали.

– Моя смена начинается, – нарушил тишину парень. – Можешь идти спать.

– Это ты можешь идти спать. Твоя смена только через час.

– Я уже не усну.

– Тогда будем дежурить вместе, потому что мне тоже пока не хочется.

Они вернулись к ели и сели рядом на траву. Она была мокрой от росы, и через некоторое время Фелисса начала дрожать. Она упорно молчала, не желая признавать, что она замерзла. Вульгус хмыкнул и, протянув руку назад, вытянул из-под Синая одну попону, которой накрыл девушку.

– Спасибо, – покраснела Правительница, натягивая плотную ткань на плечи и кутаясь в нее.

– Да не за что! – Вуль чуть задумался. – Рассказать тебе что-нибудь?

Фелисса удивленно приподняла брови:

– Откуда ты знаешь, что я люблю рассказы?

– Не знаю, – дернул плечами воин. – Догадался. Видел, как люди Торрема таскали к тебе в комнате стопки книг. Вряд ли ты ими камин топишь.

Девушка усмехнулась:

– Я предпочитаю их читать, ты прав. Так что да, рассказывай, – девушка подвернула под себя ноги и поглубже завернулась в «одеяло». Вульгус всмотрелся в глубь леса, чуть прищурился, будто припоминая что-то и, кивнув своим мыслям, начал.

– Я слышал эту историю от бабки. Она много их знала и часто рассказывала мне перед сном, пока мы не перебрались сюда. Так вот. Она мне как-то рассказала о Джагаре II. Он был четвертым Правителем Конора. И у него было три сына – Юн, Юл и Август. И однажды они его чем-то очень сильно разозлили…

Внезапно девушка склонила голову и опустила её на плечо парня. Тот прервался и вопросительно посмотрел на нее.

– Продолжать?

– Да, конечно, я не сплю. Мне интересно, правда, просто голова уже не держится. Продолжай.

– Хорошо. Однажды они ему сильно досадили, и Джагар отозвал их от себя и сказал, чтобы они вернулись к нему через три года, и тогда он решит, простить их или нет. И отправились они в путешествие. Три года мотало их по всему югу. Бабка говорила, что старший, Юн, даже побывал на острове Теней. И вот вернулись они к отцу и начали хвастаться, кто чему научился и кто что получил в этом путешествии.

Юн привел отцу войско, собранное из наемников и преступников. Он считал, что это будет лучшим подарком, что эти воины значительно укрепят Конор. Но Джагар сказал, что человек, однажды нарушивший закон, потерявший честь, уже никогда не сможет быть кому-то верен по-настоящему.

Юл принес отцу золото. Много золота. Он с двумя своими верными воинами ездил по стране и нападал на бандитов, убивая их и отнимая награбленное. Но жажда наживы затуманила его разум, и Юл стал нападать на богатые поселения, считая, что их богатство незаслуженно, что они не платят налогов. Он считал это прямым оскорблением Правителя и его семьи. Страшно представить, сколько невинных людей он погубил… Неудивительно, что Джагар в слезах прогнал его от двора.

Остался последний сын, Август. С надеждой Правитель подозвал к себе сына, но вместе с ним к трону подошла молодая девушка. Она держалась чуть позади воина и держала на руках ребенка. Август взял у неё мальчика и молча протянул его отцу. Ребенок рассмеялся, когда старик взял его на руки, и дернул его за бороду. И Джагар улыбнулся в ответ, впервые за три года… Эй, ты чего, спишь что ли?