потом – женой. Он был в этом почти уверен.

Вовчик с Андрейкой не подозревали, что всё зашло так далеко. Они так же по вечерам собирались вместе на лавочке, распевали песни, шутили. Вовчик частенько делал Наташе очередное предложение руки и сердца. Все к этому привыкли, принимали его речи всегда за шутку, смеялись. Несерьёзно к его словам относилась и Наташа. Одной из его многих девчонок она быть не хотела. А вот поболтать с ним, порассуждать при всех об их дальнейшей «семейной жизни» ей даже нравилось. Наташа с Вовчиком, споря, решали, сколько у них будет детей, кошек, собак, как кого будут называть. А друзья им в этом помогали. Все разговоры сопровождались хохотом и одобрением присутствующих.

Владимиру, конечно, эта девочка очень нравилась, но он понимал, что пробить «броню», которая между ними увеличивалась, он не в состоянии. От этого злился, пропадал на несколько дней, а потом возвращался снова.

Однажды он приехал на новеньком, только что купленном мотоцикле и ещё привёз шахматы.

– Наташ, я слышал, что ты можешь играть в шах-маты?

– Могу – это громко сказано, – поскромничала девушка, – но как фигуры двигать, знаю.

– Давай так: если я сейчас тебя обыграю, то ты со мной на мотоцикле вокруг квартала прокатишься.

– Хорошо, – согласилась Наташа, – а что будет, если ты проиграешь?

– Этого не может быть, – заверил Вовчик, – но если я проиграю…

– Закукарекаешь, – предложила Маринка.

– Ладно, – усмехнулся парень, ведь он был в себе уверен.

– А кукарекать будешь с этой вишни, – дополнил правила игры Андрейка.

– Ладно, только не с дерева, а с лавочки. А то я дерево поломаю, – засмеялся Вова.

Кукарекать ему пришлось уже через десять минут.

– Крылышками, крылышками похлопай! – хохотал Лёха.

– А теперь ты играй с ней, – потребовал Владимир, глядя на Алексея.

Пришлось через несколько минут кукарекать и Алексею, потом Андрейке, а потом и ещё двум соседским мальчишкам. Девчонки играть отказались.

– Наташ, тебе на соревнованиях играть надо, – посоветовала одна из подруг.

– Нет, я играю слабо, просто не волновалась. Ведь они переживали, нервничали, слушали дурацкие подсказки, поэтому ошибались. А я этим пользовалась, – объясняла Наташа. – Хотите, я тоже закукарекаю?

Она быстро вскочила на лавочку под смех окружающих и звонко залилась петушком.

Пришло время Андрейке идти в армию. Он, как всегда, вечером пришёл к дому Наташи, но был непривычно для всех каким-то серьёзным, притихшим.

– Что с тобой, Андрюха? – спросила Марина. – Почему пригорюнился? – Она ладошкой толкнула парня в плечо. Марине давно нравился Андрей. О его чувствах к Наташе она не знала. Ведь все здесь были просто друзьями.

– Меня завтра в армию забирают, – признался парень.

– Как завтра? – испугалась Марина.

Ей стало страшно. Для неё армия и война имели одно значение. По щекам потекли слёзы.

– Ты что? – спросила подругу Наташа. – Пойдём с тобой стол накроем. Надо же его хоть чаем с бутербродами проводить.

– Пойдём, – вздохнула Марина.

Пока ставили чайник, нарезали сыр, колбасу, Марина плакала. Она рассказала Наташе о своих чувствах к Андрейке.

– Хоть он об этом и не знает, – сказала девушка, – я буду его ждать из армии.

– Ну и правильно. Он действительно хороший. Даже лучший из всех ребят, которых я знаю, – одобрила решение подруги Наташа, – и вы подходите друг другу. Ты сама скажи ему, что будешь ждать, что любишь. Знаешь, мне кажется, это очень важно для парня, чтобы его кто-то ждал.

Из холодильника достали и разогрели котлеты, голубцы, курочку. Из подвала притащили банки с прошлогодними салатами. Позвали остальную молодёжь. Все вместе накрыли на стол. Откуда-то появилась бутылочка коньячка и вино. Это ребята побеспокоились. Застолье получилось неплохим. Вовчик с Лёшкой чувствовали себя неловко. Ведь они остаются дома, а Андрейка один за них будет рисковать своей жизнью. На гитарах не играли, а просто включили телевизор.

Андрейка о своём отношении к Наташе никому, кроме Вовчика, не говорил. «Ей это знать сейчас незачем, – рассуждал он, – не нужны ей лишние переживания. Вдруг со мной что-то случится, а она будет чувствовать себя виноватой, обязанной чем-то. Нет. Вот вернусь со службы живой, здоровый, невредимый, тогда можно будет рассказать ей, как она мне дорога, как мне хочется всегда рядом с ней жить, дышать, думать, огорчаться и радоваться. Я буду носить её на руках, любить её, заботиться о ней. А сейчас забивать её милую, красивую головку всякими тревожными мыслями я просто не имею права…»

На следующий день у военкомата собрались все друзья и подруги. Они плакали и одновременно подшучивали над новобранцем. Андрейка побрил голову налысо. Без своих светлых волнистых волос он выглядел необычно, казался совсем мальчишкой. Марина протянула ему письмо. Она не решилась сказать вслух, что хотела. Пусть лучше прочитает.

– Ты этот конверт открой, когда уедешь. Если захочешь ответить – там есть адрес.

Там же, у автобуса, вся эта компания встретила и другого Андрея, которого пришли провожать родители и некоторые однокурсники. Молодёжь друг друга знала. Ведь все они иногда вместе проводили вечера у Наташиного дома. Оказавшись между двух Андреев, Наташа подумала вдруг: «Вернитесь живыми и невредимыми!» На душе у девушки было неспокойно. Ей было бы легче самой сейчас уйти в армию. Она жалела, что родилась не мальчишкой. От службы она не отлынивала бы.

Глава 4 . А может это любовь ?

Наступило лето. Не было занятий в техникуме. Все друзья и подруги разъехались кто на практику, кто домой, кто в гости. Но Алексей каждый вечер открывал калитку в Наташин двор и обязательно нёс букетик цветов.

Однажды она выскочила его встречать в ярко-жёлтом халатике и такого же цвета босоножках.

Пушистые светлые волосы растрепал тёплый порывистый ветер.

– Ой, цыплёнок! – с удивлением и радостью произнёс Лёшка.

– Какой цыплёнок? Где?

– Да ты, как пушистый нежный озорной золотистый цыплёночек, – продолжал парень, – ты в зеркало посмотри и поймёшь, почему.

– Сам ты цыплёнок, – буркнула девушка.

– Нет, не похож я на цыплёнка, – вздохнул Лёшка, – я, скорее, неуклюжий, тёмный, неповоротливый гадкий утёнок, – раскачиваясь со стороны в сторону, стараясь рассмешить Наташу, говорил он.

– Ладно, – вдруг согласилась она, – только ты не гадкий. Ты вполне нормальный утёнок.

– А давай, мы будем так друг друга называть, – предложил он. – Ты – мой Цыплёнок, а я – твой Утёнок.

– Фантазёр, – засмеялась Наташа.

С тех пор Алексей вместо имени стал называть Наташу Цыплёнком. Он так привык к этому, что через пару месяцев, увидев её на улице, побежал вдогонку, потому что не мог её окликнуть.

– Ой, Цыплёночек, – запыхавшись, прошептал парень, – представляешь, я забыл, что тебя Наташей зовут. Не мог же я