К моменту предполагаемой женитьбы юного вертопраха она былауже молодой леди потрясающей красоты, и Чарльз просто не мог отвести от нееглаз.

С деланно скучающим видом он оглядывал ее очаровательнуюфигуру, безукоризненные черты лица и великолепные золотисто-каштановые волосы,когда она стояла в сторонке в переполненной людьми зале, выглядя безмятежной ихрупкой. Затем он подошел к ней с бокалом мадеры в руке, оперся о каминнуюполку и стал смело и откровенно восторгаться ее красотой.

Он ожидал, что она смутится, станет возражать, но Кэтринповела себя иначе. Она не смутилась от его откровенно оценивающего взгляда и непыталась избежать его. Она просто склонила голову набок, как будто ждаларезультата его славословий.

– Здравствуйте, Кэтрин, – наконец сказал он.

– Здравствуйте, Чарльз, – ответила она спокойно ибезмятежно.

– Вы так же находите торжество невыносимо скучным, как и я,дорогая? – поинтересовался он, удивленный ее сдержанностью.

Кэтрин устремила на него приводящий в замешательство взглядсиних глаз и спокойно ответила:

– Это вполне уместная прелюдия к браку, который заключаетсяиз чисто финансовых интересов.

Ее прямота поразила его, но далеко не в той степени, в какойпоразил странно обвиняющий взгляд, которым она полоснула его, перед тем какповернуться и уйти прочь. Чарльз протянул руку, чтобы удержать ее. Отприкосновения к ее обнаженной коже его будто громом поразило, и то жепроизошло, по всей видимости, и с Кэтрин, ибо все ее тело напряглось. Вместотого чтобы, как он обычно поступал в подобных случаях, привлечь ее к себе,Чарльз повлек ее из толпы, и они вышли на веранду.

Стоя в пятне лунного света, он повернулся к ней и, вспомнивее последнюю фразу, жестко произнес:

– Предосудительно полагать, что только деньги принималисьмной в расчет, когда я решил повенчаться с Эмилией. Бывают и другие причины.

И вновь вызывающие смятение синие глаза устремились на него.

– Только не у таких людей, как мы, – спокойно возразила она.– Мы-то заключаем брачный союз с целью увеличения богатства и власти нашейсемьи либо ради приобретения титула. Что касается вас, то вы, разумеется,женитесь из-за денег.

Конечно, невеста Чарльза получала в обмен на свои деньгиаристократическое имя. И хотя это было принято, слова Кэтрин разбередили егодушу.

– Ну а вы? – напрягшись, спросил он. – Вы не выйдете замужпо одной из тех же причин?

– Нет, – мягко ответила она. – Я – нет. Я обвенчаюсь толькопо взаимной любви. Я не пойду на такой брак, который заключили мои родители.Мне нужно большего от жизни, и я сама смогу дать мужу больше, чем это.

В мягко сказанных словах сквозила такая спокойнаяубежденность, что Чарльз с минуту помолчал, прежде чем наконец выговорить:

– Ваша бабушка вряд ли будет довольна, если вы выйдете замужпо любви, а не по соображениям престижа, моя дорогая. Ходят слухи, что онадобивается родственного союза с Уинстонами и полагает, что именно вы скрепитетакой союз.

Впервые за время разговора Кэтрин улыбнулась. Спокойная,обворожительная улыбка осветила ее лицо и растопила душу Чарльза.

– Бабушка и я, – непринужденно сказала она, – уже давноспорим по этому поводу, но я полна решимости, так же, впрочем, как и она,добиться своего.

Она выглядела такой прекрасной, свежей и неиспорченной, чтоброня цинизма, в которую Чарльз был закован в течение всей своей сознательнойжизни, начала давать трещину, и он неожиданно почувствовал себя одиноким,ощутил какую-то пустоту. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он нежнопровел кончиками пальцев по ее лицу.

– Надеюсь, мужчина, которого вы любите, достоин вас, – также нежно произнес он.

Кэтрин долго вглядывалась в его глаза, как будто виделачто-то в глубине, пыталась заглянуть в его усталую, утратившую иллюзии душу.

– Думаю, – шепнула она, – вопрос заключается в том, смогу лия быть достойной его. Понимаете ли, он очень нуждается во мне, хотя толькосейчас начинает сознавать это Через мгновение смысл ее слов дошел до него, иЧарльз услышал, как с его губ со стоном срывается ее имя. Он неожиданно ощутиллихорадочную тоску человека, который только что нашел ту, которуюбессознательно искал всю свою жизнь, – женщину, которая могла любить его радинего самого, разглядевшую в нем мужчину, которым он мог быть, мужчину, которымон хотел быть. И желать или любить его у нее не было никакой другой причины; ееродословная была такой же аристократической, как и его собственная, ее связишире, а богатство несравненно больше.

Чарльз всматривался в нее, пытаясь побороть чувства,всколыхнувшиеся в его душе. «Это безумие», – говорил он себе. Он едва знает ее.Он не молодой дурачок, который верит, что взрослые мужчины и женщины влюбляютсядруг в друга с первого взгляда.

До этого момента он вообще не верил в любовь. Но теперьповерил, ибо ему хотелось, чтобы эта прекрасная, умная девушка-идеалисткалюбила его, и только его. Впервые в жизни он нашел нечто редкое, утонченное инеиспорченное и был полон решимости удержать около себя это уникальное создание– жениться на ней, лелеять и охранять ее от пошлости и жестокости общества.

Перспектива отказа женитьбы на Эмилии не тревожила егосовести, ибо он не питал никаких иллюзий касательно причин, побудивших еесогласиться на этот брак. Он знал, что привлекает ее, но согласие на замужествоона дала лишь потому, что ее отец хотел породниться с аристократическимсемейством.

Наконец Чарльз больше не мог откладывать встречу совдовствующей герцогиней Клермонт. Он хотел просить у нее руки Кэтрин.

Чарльз был готов к тому, что герцогиня воспротивится, ибо,несмотря на то что род Филдингов был старинной аристократической ветвью, сам онбыл лишь младшим сыном, не имевшим титула. Однако такие браки довольно частозаключались, и он ожидал, что герцогиня в конце концов вынуждена будет сдатьсяпод натиском Кэтрин, мечтавшей об их союзе не меньше, чем он сам.

Чарльз не ожидал, что старая аристократка так разозлится истанет поносить неразборчивость его предков и его собственную, а также называтьего пращуров «безответственными безумцами».

Но самой большой и малоприятной неожиданностью оказалисьслова герцогини о том, что, если Кэтрин пойдет против ее воли, она лишит еевсего и выбросит на улицу без пенса в кармане. Обычно такого не случалось. Нокогда он покидал в тот день дворец герцогини, то знал, что она в точностивыполнит свои угрозы. Чарльз вернулся в свое жилище и провел ночь, попеременновпадая то в гнев, то в отчаяние. К утру он знал, что не решится жениться наКэтрин, ибо, хотя сам был готов попытаться зарабатывать на жизнь честным путем,даже физическим трудом, если это потребуется, просто не мог пойти на то, чтобыего гордая прекрасная Кэтрин страдала. Слишком жестоко было вынуждать ееотрываться от семьи и подвергаться подобному испытанию в глазах общества.